Новый Декамерон Хамоватое

А Вы не ощущали вдохновенья,
Когда, уже упившиеся, гости
В канун очередного воскресенья
Решили на ночь "бросить кости"?

Когда мужик - не друг, а собутыльник,
Под возмущённый крик своей жены,
Приняв "на грудь" очередной "полтинник"
В углу у батареи видит сны?
 
Вот так и в этот раз. Смеркалось.
"Друган" отправился в объятья сна.
В компании со мной сидеть осталась
Его смазливая и глупая жена.

Гормон и алкоголь в крови играет.
Перед глазами бёдер крутизна.
Дебильный голос тихо напевает:
"Я сам себе и небо и Луна"

Под хриплый голос старой радиолы
Я, ощутив невиданный кураж,
С напором атлантической акулы
Уже беру её "на абордаж".

Шампанское разлито по столу,
В его волнах букет плывёт куда-то,
А пьяный муж её храпит в углу,
Похрюкивая незамысловато.

Под головой его остатки торта,
Чтоб было спать на батарее мягче.
И пусть во сне, лопух, увидит чёрта.
И сковородку на костре пожарче.

Ты думаешь легко споить такого?
Тут нужен литр на килограмм веса -
И то наверно будет маловато!
Она воркует: "Ах, проказник и повеса",

Выкидывая за диван колготки.
Я с грациозностью гиппопотама
Впиваюсь в губы алые кокотки.
Какой тут такт - в руках такая дама!

Она, смущеено пискнув, оттолкнула:
"А где в любви признанья до рассвета?!"
И тут же к себе с силой притянула:
"Не надо лишних слов про это".

Стук сердца заглушает радиолу.
Я, замирая, с жаждою младенца,
Губами втягиваю альвеолу
Сосочка нежно-розового цвета.

Любой мужик в душе младенец
И я как все - не исключение.
И ради этой сладостной минуты
Я был готов испытывать лишенья.

И я готов ласкать её часами.
И только вот одна мыслишка гложет:
Что если утром её муж, рогами,
Застрянет в моей маленькой прихожей?