Вот я лежал себе в канаве...

Вот я лежал себе в канаве
уж и не знаю сколько лет -
непроницаем и бесславен
не музыкант и не поэт.
Вдруг, бац, - идет какой-то дядя,
остановился, посмотрел,
и говорит: Чего ты ради
в грязи лежишь тут не у дел?

Что у тебя? Какие планы?
Какое будущее ждет?
Какие видел, может, страны?
Какой испытывал полет?…
Какая сволочь, - я подумал!
Приличный с виду гоподин,
ужо ответим счас ему мы, 
какие страны впереди!

Я рот раскрыл ему ответить
а изо рта  заместо слов
подул какой-то странный ветер
и чем-то мерзким понесло.

И он ушел, а я поднялся
и на работу заступил,
и очень умным оказался,
и очень верно поступил.
Вот стали деньги появляться -
сперва немного, а потом
я накопил мильонов двадцать
и стал порядочным скотом.

И стали женщины ластиться:
была такая  - прямо шик,
во всяком деле масетрица
и всяк завидовал мужик!
Потом еще одна - не хуже,
потом еще одна, потом
еще одна, уже при муже
любимом, знаете, притом!

А мне все больше денег больше,
и женшин больше, и вина,
и я тогда поехал в Польшу -
весьма приличная страна.
Потом в Бразилию поехал,
потом во Франции «простыл»,
попридававшись там утехам
разнообразным, но простым.

В конце - летательное средство
ненапрягаясь приобрел
и, оторвавшись от насеста,
на небо, гордый как орел,
взлетел… летал, чудил, «работал»,
но раз случилось - я сижу
в казИно эдаким вот мотом -
сорю деньгами, всех смешу…

Вдруг, бац, - другой какой-то дядя
привстал и свет загородил,
и говорит:  Чего ты ради?
Зачем, и что там  впереди?
Я рот открыл ему ответить
а изо рта-то снова ветер…