Среди светлого счастья, покоя и нежности

Кто-то голову прочь, кто-то культи обхаживал,
Понадеясь что все это лишь показалося,
Понадеясь, что все это лишь не ко времени,
Да не с ним приключилось, а кинокомедия.
А вот он изодрал себе грудь об об`ятия,
И стоит истекая слюной удивленною.
Тоже, видимо, верит в простые случайности,
Тоже, видимо, думает - это неправильно.
Да иные согрелись и дальше потопали,
Поуперлися в стены лобастые головы.
Почему же несчастья нас злые преследуют -
Задавали вопросы. А после - повесились.
Покачались в веревках на веточках голеньких,
Пораздумали видно о чем-то особенном.
Посигали на землю и дальше отправились.
До ближайшей стены... Да ближайшего дерева.
А кому-то на ноги каменьев насыпало,
Он сидит и играет в них словно юродивый.
Что-то тихо лопочет в затишьях меж стонами.
Но кусать себя в грудь он еще не решается.
И еще есть детишки, они, без сомнения,
Что-то тоже стремятся урвать от грядущего.
Только коротки руки, да головы глупые.
А не то получили б свое награждение:
Кто - веревку и сук, кто - истерику пьяную.
Сотни лет слезных жалоб иль кучу каменьева.
Да ну все впереди, им-то рано загадывать.
Все, глядишь, обойдется при лютой истерике.
Вот и все. А еще по другому случается.
Может правда, а может одно надругательство.
Но не суть, все прожить никому не представится.
Все снести... да никто это бремя не вынесет.
Будет только рыдать, да в удачи неверовать,
Если только одна посетила занозина.
Будет только скулить, ожидая пощечины,
Среди светлого счастья, покоя и нежности.