Аллюзия

ОСКОЛКИ СНА

Между будильником и пробуждением -
Строчки чужие идут вереницами
В сомкнутых веках... «Мы были бы птицами,
Если бы не промахнулись с рождением...»

С твердого берега вспомнить бы (птицами?),
Что это, как оно - плыть по течению
Сна, и слова узнавать по свечению,
Строчки стихов раздвигая ресницами...

Строчки стихов с указанием имени.
Автор! Ты слышишь, ты помнишь, ты знаешь их?
Как удержать, ухватиться за краешек,
У Зазеркалья на что-нибудь выменять,

Выплеснуть в мир и - над утренним чаем це-
луя виски твои - «Слушай же, лучший мой!..»

Стенографистка и муза по случаю,
Еду в метро, немоту свою мучая...
Не получается. Не по-лу-ча-ет-ся...



ВОТще...

Вот он - изогнут согласно рельс - хребет сюжета
Вот клены клином врезаются в лес сотрясая манжеты
Вот крупным планом испуганный взгляд молодого клена
Вот предупреждение нет назад пути для влюбленных
Вот лес, вот маячит в лесу городок, как заблудший теленок
Вот бабы топлесс в огороде (совок!), теплицы в бурде клеенок
Вот это, то самое, чего у тебя и нет, и не будет
Вот этого шанса - хоть пару лет прожить, как "нормальные люди"
Вот где действительность, вот где судьба, где сны упоенны
Вот почему вся твоя борьба с собою не стоит ни йены
Вот мелочность истины, как она есть, ни буквы не вставишь
Вот книга жизни, какую дочесть нелегко, но закроешь устав лишь…

Вот мы, слепо воющие по ночам из самой тьмы чащи
Вот мысль и способность ее источать… бессонно мычаще…



SOUTH-WEST FANTASY

...И так в этом городе жить. Так угадывать дни
По утренней тени на желтой чумазой стене.
Limestone, ракушечник - много теплей, чем гранит,
Хотя и на целый порядок дешевле в цене,

И память у извести легче. Ракушечник, мел -
Ни крови, ни трех революций, ни белых ночей...
Так жить, обходясь столь немногим, что можно в письме
Вместить в одну строчку, а то - не писать вообще...

Сидеть на траве у широкой и мелкой реки -
Дурак дураком, разве только спустился с холма, -
Смотреть, как всплывают и тонут на ней поплавки
(Мистический опыт, опять-таки не для письма).

Дни, месяцы, годы - жить так, ни во сне, ни в уме
Не ставя вопроса о смысле сего бытия,
И видеть, как время вокруг превращается в мел.
Ракушечник. Известь. Беспамятство. Счастье. Не я.



ТЕМнеЯ

... от человека, поднявшегося на гору,
а спустившегося с холма...

Я ничего не рисовал.
Ложились краски
На холст. И кисточка сама
Черпала пустошь.
Твое лицо - простой овал,
Глазницы - кляксы,
Легко-то как - сойти с ума!
Да ты не пустишь…

Я ничего не говорил.
Рождалось слово
Само собой. И выходя
Вцеплялось в горло.
Бумагу заменяла пыль.
Печальный клоун
С улыбкой пил чернильный яд
Из губ суфлера.

Я ничего не ощущал,
Лишь стыд, пожалуй,
Что отнимал у имярек
Их сон и время.
Достопочтимый зал,
Прости, я был лишь жалом
Судьбы-пчелы, что, замерев,
Впивалась в темя.

Я просто оказался тем,
Чья плоть и кости
Служили этим чудесам
Холстом и рамой.
Такой обыкновенный дзен -
Как воздух в горсти.
Так запросто осознавать
Свою не самость.



НОЧНОЕ

Игра без правил - старше игроков.
Чужое право - мыслить широко,
Додумывать за нас и быль и небыль.

А мы любили - знать, что мы одни,
Считать за лесом дальние огни
И через край глотать сырое небо.

Мы возвращались в дом по темноте,
На ощупь находя шершавость стен,
Для разговора тем не подбирали,

И сущности творились так легко,
Что с плитки убегало молоко
Над раскаленной докрасна спиралью.

И наши голоса из темноты,
Должно быть, снились тем "не я", "не ты",
Которые считали сон обманом.

А запах влажных досок, ломких трав
Из всех щелей сочился до утра
Наружу - паром, облаком, туманом.

Игра без правил. Даже выйдя вон,
Не одурачишь этим никого,
Коль воздается каждому по вере.

Мы пили ночью воду из ручья
И радовались, что вода ничья,
И что у каждого в запасе - берег.



ОРИЕНТАЦИЯ НА МЕСТНОСТИ

Вся бутафория жлобская из вещей
Исчезает, когда ты в комнату входишь. Ей
Остается бессильно признать твою
Победу над пылью. (А буква "Ю",
Произнесенная за тем самым бугром,
Становится плотью, цепляй багром
И тяни по течению до буя,
Которым, как водится, будет - "Я".)

Этот Ленин фарфоровый был здесь всегда.
Даже в те какие-то там года,
Когда я был мальчиком русым, а ты
Гадала на наволочке до темноты.
По мне - на лукавом анфасе Вождя
Все еще отражается фарс дождя,
Который он был обречен лицезреть,
От кровати повернут к окну на треть.

И если уж речь зашла про кровать,
Она - наш союзник, умея скрывать
И скрипы тела, и стон пружин,
За что благодарны ей все этажи
И сверху, и снизу. Так вот, когда
Ты в комнату входишь, белиберда
На обоях становится частью игры,
Непереводимой на наш язык. Углы

Расходятся в стороны, чтоб потолок
Не морщинил лоб, занавески клок
Играет шекспировского короля.
Больного, но гордого. Кресло для
Пущей уютности перестает ворчать
И подставляет одежде твоей плеча
Ширину. Фотография на стеллаже
Не смотрит с таким упреком уже.

Еще существуют часы и стол,
Но это весьма несущественно. Что,
Впрочем, для гостя не смертный грех.
Фанера, разделанная под орех,
Мало кого удивляет. Теперь
Остается только закрытая дверь,
Покрытая тем же рисунком, что и
Стены. Как видишь, здесь все свои.

Остаются лишь зубы гнилые книг,
И мысли, застрявшие между них,
Не плодят ничего, кроме бурой пыли,
О которой слова уже сказаны были...
За сим Я прощаюсь и жду письма,
Как, наверное, ты поняла сама,
Выше высказан кроткий намек тебе -
Давай, хоть на время, забудем…



ОТПЕЧАТОК В ПЫЛИ

Мне нравится это место,
Как нравятся все места,
Где нам необидно тесно -
Хоть пару часов из ста,

Из тысячи, миллиона.
Мне нравятся зеркала,
В которых - чуть припыленно -
Не завтрашние дела,

Но мы. Моментальный снимок,
Нечаянный компромат.
Забудется уловимый
Надчувственный аромат,

Вторичность любого жеста,
Уверенность губ слепых.
Останется память места.
Бумага. Сетчатка. Пыль.



Жили-Были-Небыли

В тематическом тупике,
В вечном кризисе домоседства
Плыли небыли по реке,
Протекающей через сердце.

Легковесные, как труха,
Как осколки апрельской льдины,
Плыли небыли по стихам -
Незаметны. Необходимы.

Есть-пить не просили,
Окурки гасили,
Тревожили, но не сильно.

...Жили мы. Почитали ночь
За отдельное время года.
Забывая смотреть в окно,
Одевались не по погоде,

Притворялись в местах труда
(Мимикрия - залог успеха),
Приспособившись к городам,
Никуда не рвались уехать.

(Небыль с острою гранью
Может больно поранить,
Но об этом как будто рано.)

...Жили. Фабула так проста,
Что почти неприметна с виду,
Если бы не одна деталь,
Пустячок, небольшая придурь:

Ночью вслушивались в эфир
Никому не известных метров
И выращивали стихи
Из семян, принесенных ветром.

По обоям, по пыли
Наши небыли плыли,
Мы их видели.
Тем и жили.



Из Точки А в Точку...

Послушай, что может быть лучше холодной ладони на лоб
В минуту, когда и душа не на месте? Ты знаешь,
Мне уже не хватает зимы. Положи меня бледного в лед.

А не то - я расстаю. Весной мне и душно и грязно, и… На - ешь!
Сама эту зелень глазами, и эту вот… не-мо-го-ту,
А я до снегов подожду, говорят - будут в мае…

Теперь, когда словно в канаву, в простую канву
Сюжетную мы провалились по шею без права на выдох,
Все стало понятней и проще. Считаем до двух,

Рисуем наотмашь, рискуем остаться тенями на стенах, ведь выйдя
Из двери теряешь чуть больше, чем комнатный свет,
Чем смех незнакомца. Чуть больше, чем горечь и город. А мы-де

Предпочитаем скупую шарлотку Петра и на вкус, и на цвет
Вашей столице, похожей по форме скорее на пиццу.
И если в заплеванном тамбуре дел больше нет, окромя* сигарет

И отвлеченного думанья о невозможном, попутная птица
Подходит вполне опустевшему взгляду в качестве тотема, чтоб
Помолиться судьбе, чтоб уехать хоть раз насовсем, чтоб забыться…

И в эту минуту, что может быть лучше холодной ладони на лоб?

* - произносится "А-кая"



ОТТОЧИЕ

Точка не имеет очертаний.
Память - частный случай ностальгии.
Спросишь безутешно: "На черта мне?.."
Эхо похихикает и сгинет.

Растворюсь в пейзаже с сигаретой,
Превращаясь в точку на бульваре,
Напряженно вглядываясь в лето,
Досижу до коего едва ли...

А слабо?.. Нет, не слабо, но трудно.
Проще точке превратиться в птицу.
Хорошо, бульвар не Чистопрудный.
Был бы верный повод утопиться.



МОСты
Воздушная яма. Утраченное звено.
Кому, как не мне, наводить через ночь мосты
И в медленный взгляд сквозь распахнутое окно
Укладывать все, что останется до черты...

Ах господи, что же так грустно? Ведь мир так мал,
Так тесен, так прост в основаниях, весь - на свет...
Меня призывает искусство сходить с ума
И с собственной крыши плевать на любой запрет.

Я знаю и эти ступени, и каждый шаг,
И каждую досочку сцены для дураков.
Могу посвящение ставить, могу и так:
Пока безымянное, выкорчевать легко,

Но господи, что же так грустно? Как будто все
Написано, сказано, свито в одно кольцо...
И ветер, который нас все-таки унесет,
И парус, который порвется в конце концов.



Раз-Сто-Я-Не-Я

С таких расстояний и птицы уже не точки,
А слабая память - крылом по щеке задело...
Столицы похожи на камеры-одиночки.
За что? За проезд, за здоровье, за такт, за дело,

За роскошь растратить вотще мозговые клетки
На низки словесные - впрок, на худую зиму.
За то и сидим. Дни свиданий не так уж редки,
Но те, кто приходят, не так уж неотразимы,

Чтоб после (пусть стихнет, пусть вызвучит в коридоре),
Не ткнуться в подушку, как Джим - в пиратскую карту...
С таких расстояний яснее слова на заборе,
Чем на папиросной бумаге формата ин кварто.

И только со скоростью сна, с расстояния птицы
Утратится грань поражения и победы,
И в точку, в букашку сольются мои столицы.
Нас в камере двое. И я никуда не еду.



чеLoveче

Ночами я брожу по Праге. Только
Она уже не та, что прежде. С улиц
Исчезли разом люди. Кроме той, кто
Ждет света в Черной Башне. Мы вернулись:

Листва каштана - деньги в казино -
Кружится, рук крупье не покидая...
И на орехи хватит, на вино,
Но все-таки как будто не хватает
Кого-то рядом. Не хватает... Но,
Наверное, так нужно. Перестань, я...

Ночами я брожу по Праге (Отце,
Она всегда одна и та ж - в начале мая),
Глаза, как переполные колодцы,
Чтоб не пролить ни капли, к небу поднимая



ОСТРОЕ

Эта острая нежность к чужой любви,
Эта невозвратимость чужих долгов
Раздирают меня на пять половин,
И у каждой, как водится, свой алго-

Ритм дыхания, но ни один - не в такт,
Пять имен у меня - не для этих губ...
Говори. Расскажи же, в чем я не та.
Обнимая умом, в остальном солгу,

Но не трону, клянусь тебе. Интерес?
Стиснув зубы, дослушать все до конца,
Чтоб послать через собственный интерфейс
Все, что "Я", - на короткий e-mail творца...



Рест Ин Питер

Глаза, привыкающие к темноте,
Чем-то похожи на глупую рыбу,
Замороженную во временной мерзлоте,
Попавшую сдуру в ледовую глыбу
И теперь танцу… тающую вместе с ней.
Движение. Пауза. Поезд прибыл…

Глаза, привыкающие к темноте,
Еще не успели за памятью плоти.
Здесь были двое. Любили. От тел
Остался лишь пепел и ворох лохмотьев
Теней громоздится среди голых стен.
Убейте меня, но сначала помойте…

Глаза, привыкающие к темноте,
Выходят из первородного транса
Медленно. Им застилает предел
Последнее па полуночного данса.
Его еще можно закончить. Но те,
Кто уходят, лишают этого шанса

Глаза, привыкающие к темноте...



ЧитаЯ

Что? - Погоди, не части!
Не - успеваю читать
С губ... Слово не долетит
С той стороны - листа-

я - слышу целый вокзал,
Стук - гулкой крови в ушах,
Что? - Напрягая глаза,
Ими же и дыша,

Что? - ключ от тайных дверей -
Звук - в лабиринте стекла...
Все. Поезд мимо, скорей...
Кажется, поняла.



БАГАЖ

Вымеряя предутренние перроны
Не шагами - тенями своей же тени,
Говоришь себе: "Все возвратимо, кроме
Пары-тройки имен (да и Бог бы с теми),

Кроме нескольких снов - потайных тропинок,
Без которых мозаика - не картина,
А продукт из картона... И так терпимо.
Только душу затягивает, как тиной,

Положением дел, сквозняком, простудой..."
Обходя стороной гаражи и баки,
Ждешь свистка, обращения, слова, чуда...
А находишь - участье в глазах собаки.



Песня. Поезд. Дата. Я.

Выйти из поезда, молча всосать минуты
Вместе с табачным дымом. Послушать ик
Чаек над озером, им отвечает согнутый
В букву "Г" товарняк, будто шпагу глотающий стык…

Извините, чаю хотите? Лимон? Спасибо!
Долго-долго гонять по стакану сахар. Тоска
Появляется вместе с запахом тамбура, либо
Спускается с верхней полки, начав с носка…

Променял теплый город (а мне обещали стужу)
На бесконечный березово-дачный рекламный клип.
И ведь знал - что кончается высунутым наружу
Языком, ненавязчиво символизирует - влип.

Бросишь словцо в лицо, будто камень в лужу,
Но уходя услышишь предательский всхлип…



РОНДО (ДОНОР)
 
По кругу. По кругу. По кругу.
Прижавшись, как в танце друг к другу.
На самом же деле всего лишь
Я медлю, а ты не неволишь…

По кругу. По кругу. По кругу.
По плечи в ночи. По испугу
В глазах узнаю - и в разлуке
Не сможем мы выпустить руки…

По кругу. По кругу. По кругу.
На месте, но вместе. По лугу
Ли, по полю ли, по бульвару,
Лишь только туда бы на пару…

(По кругу. По кругу. По кругу.
Но самое страшное - к югу,
Вернемся не мы, а влюбленные
Ложью близости не разделенные…)

По кругу. По кругу. По кругу.



у-у-Гроза

Будет гроза. Обязательно.
Чуешь? Она уже около.
Утихомирится затемно
Все, что аукало, окало,

Якало в поисках повода
Тыкнуть короткому платьицу...
Ночью отправимся по воду.
Тут-то оно и раскатится,

Звоном озоновым выдержит
Паузу - и опрокинется.
Где берега наши? Видишь их?
Лодочка - хлипкая мыльница,

Ах, не к добру мы отчалили!..
Только что сделано - сделано.
Выстучит дробью отчаянно
По беззащитному, белому,

Встанет стеною из олова,
Выхлестнет душу, потешится
(Что там на чем еще держится?),
Вымочит мигом до голого..

Тропочки-досочки, где же вы?
Где мы посеяли головы?..



Раз-Мыш-Лень-Я

Думаю отвлеченно. Белым на черном
Мысли выстраиваю - слониками на комоде.
Светятся - желтоватой костью точеной...
Жалко, что настоящее нынче не в моде,
Все больше химия, пластик... Так вот, о чем я?

Слоники на комоде. Знаешь, зачем я
То и дело курю? Чтоб замедлить мысли.
Они от этого как-то стройней, и виснут
В воздухе - пылью комнатной, золоченой...
И мне кажется, все не так уж плачевно,

Как представлялось неделю назад. Без сомнения,
Мир ежечасно меняется... Мне это нравится.
Даже то, что future - не настоящее,
Не отменяет хорошего настроения.

Стою посреди пятницы,
жду воскресенья.



ПУТЬник

---"That I would be good, even if I did no thing..." A. M.
 
Мой ангел молчит...

... я трубил в водосточные трубы,
Раздевал глазами московские тополя,
Я стучал колесами поезда, чистил зубы
Исповедью, совершал невозможное для
Того, чтоб услышать этот знакомый голос, хоть вздох,
Вернувшись домой, в темноту положив ключи,
Тихо раздеться, половицей не скрипнуть, застать врасплох,
Но…

Мой ангел молчит…

... я вплетал свои волосы в водоросли ливня,
Пил из окон граненых ночи остывающий чай,
Вымирающим мамонтом шарил единственным бивнем
В кишках одеяла. Наступал на часы невзначай,
Но тяжелым ботинком. Я пытался привлечь внимание
И к себе, и к тому, кто в зеркале. Слушал волчиц,
Матереющих не по дням, извывающих про пустоту матки мне,
А…

Мой ангел молчит…

... я сжигал по одной его прежние песни
В топке горла, и пеплом кормил перелетную шваль,
И менял имена, быть собой мне казалось нечестней,
Мне вообще все - казалось. И город, и дом, и журавль,
Золоченный закатом, над крышным изъязвленным скатом,
И река, и кусты за рекой, и охотник в кустах, и случись
Что, я, как та икона, все выслушал б, но не ответил, оно и понятно,
Ведь…

Мой ангел молчит…

... я вывешивал руки вдоль тела,
В темноте мой анфас принимали за поднятый флаг,
Не вдаваясь в подробности, хватит того, что он белым
Был. Белее, как минимум, чем потолок надо мной, чем кулак
На контрасте с губой. Я и вправду сдавался на милость
Пустоте, отрешенности времени, глупости жизни, и чьим-
То нелепым идеям, но их выбирать приходилось,
Раз…

Мой ангел молчит...

... я устроил стриптиз из иллюзий,
Согревавших меня, превратил свою душу в вокзал,
Поселился бомжом на перроне, просил на похмелье, а люди
Не считали возможным меня замечать. Я был тих - понимал,
Что, пока это небо над нами серо, высоко и покато,
Что, пока этот воздух то тесен, то колок, то черен, то чист,
Будет так, как теперь, так, как будет тогда, будет так - то,
Что

Мой ангел молчит…



У-Слов-Но

Я  - невольный свидетель чужой любви:
И щекотно, и не отвести глаза...
Сцена в окнах полночная - визави,
И не то чтобы чей-нибудь голый зад, -

Нет, слова, за которыми во сто крат
Больше плоти, чем кажет иной "Плейбой"...
Мое дело - табак. Моя жизнь - игра.
Ты играешь без правил, и Бог с тобой,

Но при чем здесь моя персона? Я
Заражаюсь неровной твоей строкой,
И, бессонницей в ночь впрессована,
Тру виски, прижимаюсь к стеклу щекой,

Взгляда не отрывая... Мое вранье -
Не такое уж, право, вранье... Пусть так.
На обоях - в разрезе - ночной Нью-Йорк.
"Наблюдение за наблюда..." - пустяк

По сравнению с нашей игрой. Жива-
я, алмазом врезается в ночь строфа.
Я люблю то, что вижу: твои слова
И тебя за словами. Мальчишка, фат,

Казанова, поэт... Через сколько лет,
Иллюзорную верность тебе храня,
Эти строчки проявятся на стекле? —
Для меня. Для меня. Для одной меня.



НЕВИДИМКА

Посередине этой строки,
Где слова превращаются в звук,
Вижу пару протянутых рук,
Но рука не встречает руки…

В этих строках - посредине любой,
Где балует паузой стих,
И находится прелесть их,
Не находится нас с тобой…

Посередине строки, между слов
Зачерпни в ладонь пустоты,
Слова эти - Я и Ты,
Между нами наша любовь…



В ТРИ ЧАСА НОЧИ, С СЕРЬЕЗНЫМ ЛИЦОМ

Пока мы с тобою играли в слова,
Весь мир повернулся вокруг оси.
Пока разбирались, где двор, где трава,
Траву эту кто-то успел скосить.

Наш старый сарай разнесли на дрова
Как следствие долгой борьбы за права,
А новый сарай сколотили едва,
На большее нету сил...
Пока выясняли: ты жив, я жива,
Пока рифмовали "коза-рукава"
(а что нам, скажите, еще рифмовать?) -
Успело подъехать такси.

Гроза, припугнув, обошла стороной.
Чем далее, тем комедийней кино,
А выход, заросший кирпичной стеной, -
Не там, где вчера был вход.
Откроешь окно - и закроешь окно,
Внутри и снаружи едино темно,
За что ни возьмешься - такое д-давно,
За вычетом двух стихов.

А может быть, нескольких, только - увы! -
Для устного счета нужна голова,
А я со своей вот уж месяца два
Раскланиваюсь "на Вы".
Сезон обретает оттенок Москвы,
Клубничный, как детская жвачка "Love Is...".
Я буду Вас звать по-французски: СлавА...
(Да толку с того СлавЫ?)

Роман не дописан, осталась глава.
Концовка должна быть сюжетно нова,
Но мне откровенно и нагло плевать,
Куда нас там занесет.
И если я в этом опять не права,
То это слова, понимаешь, слова,
Меня же сейчас ожидает кровать...
Целую.
Два А.
ВСЕ.



ДНЕМ-N-НОЧЬЮ (с другой стороны)

---"Hey, hey..." (Eurythmics, "I saved the world today")

1. Днем

Ты же…
Помнишь, пришли облака тучевые и встали над городом…
Было ли, правда, им что-либо здесь оплакивать?
А с другой стороны, ведь откуда-то веяло погребным холодом!?
Словно кто-то ушел, дверь прикрыть позабыв,
Словно кто-то ушел, нас не предупредив.
Ну и нравы… Увы! Все покойники одинаковы…

Боже…
Помнишь, пахло из форточки, вроде бы, сладко и приторно…
Ты кривлялась - Каштаны! Смотри-ка, опять распускаются!
И, сама же себя перебив - Не вернуться ли в Питер нам?,
Замирала, прикинув в уме, наугад,
Сколько маленьких дыр, если выстроить в ряд,
Нужно сшить, чтоб из них получилось подобие паруса…

Все же…
Помнишь, как много вокруг было траурной музыки…
Аж казалось порой, что оркестр играл в нашей комнате.
Ты кричала, озлившись на эти мои "идиотские шуточки",
Будто что-то я снова не то позабыл,
Будто я потерял к тебе всяческий пыл
И давно не хочу говорить ни о чем, что… Но полноте!

Позже…
Помнишь, как солнце, вцепившись в матерое облако,
Падало в стройку, навстречу бетону, цементу и гравию…
Ты опять распалялась, мол, если придется, то - волоком
Ты потащишь меня хоть куда, и везде
Ты протащишь меня, и, в запале задев,
Поправляла "меня" на трюмо, а точнее - мою фотографию…

Я же…

2. Ночью

Господи! Смилуйся, дай, подари хоть один-одинешек угол!
Я бросаюсь вперед, только ноги опять увлекают меня по кругу…
Чуем чую, случилось плохое, иначе бы воздух в округе столь смугл
И столь плотен бы не был. Но, тише… Не мнится ли мне с перепугу?

Господи! Бог мой, чем я заслужил эту невыносимую муку?
Я немало грешил, но не так чтоб вот так - на коленях, как сука,
Штурмовать рыжим лбом эту стену (которой не вижу) безруко
И, что хуже всего, без единого, слышишь, вообще без единого звука…

Господи! Что это сверху белеет, как дырка в коричневом небе?
Ажно воротит с души, не Луна ли, не ей ли я должен хвалебно
Брызнуть глазом налитым, чтоб вскоре с рассветом на хлебе
Ты икры кровяной получил и довольный изволил послушать молебны?

P.S.
Она заходит в кухню и гасит верхний свет,
Идет в кровать. Я успеваю на затылке
Увидеть родинку, узнать ее.
Оглянется, но - показалось. Нет.

(Лишь таракан скребет по дну пустой бутылки…)



КОНЦЫ С КОНЦАМИ

А…
Истории часто кончаются просто
(Задули свечу, задушили фитиль…)
Утонет поэтик в поэтике прозы
(На то он и воск, чтоб не сразу остыл…)

А…
Декорации сменят и новые роли
Примерит актер, на Юпитер божась.
И с рампы шагнет, и начнутся гастроли
По весям и здесям, и вновь, и вчерась…

А…
Если вослед театральной повозке
Последует кто-то, за тень удержась,
Увязнув в янтарном зрачке (или воске),
То это дворняжка. Что ж ей не бежать?

А…
Измена на публике - это не сложно.
Под чужими словами и масками мы
Обретаем презумпцию кружевной ложью
Заполнять наши полые, в общем, умы…

А…
Когда опустеет партера кастрюля,
Бумажная девочка, глазки закрыв,
Взлетит и расстает в фанерном июле,
Оставив внизу акварельный обрыв…

А…
Восковый мальчик вдруг ахнет и сядет
В постели, как будто вдохнул нашатырь,
Глазами во тьму. Чего, собственно, ради?
Но на то он и воск, чтоб не сразу остыл!



ОТ КОНЦА К НАЧАЛУ

Я...
Знала ведь сразу ответ, но в ответ молчала,
Ворохи кинолент - мотала к началу
В поисках среди дней серо-желтых, засвеченных
Сполохов долго хранящей тепло речи.

Я...
Изменилась мало, и все же пристальным
Взглядом меня к началу не перелистывай,
Будто бы там было - о чем переспрашивать...
Что унесли, сохранили - теперь наше. Вот -

Я -
Вот мои слова, моя территория,
Вот - что мы с тобою натараторили,
Прожили так, будто рукой потрогали...
Парных зеркал ждет впереди - много ли?

Я,
Дети мы, дети. Прыгалки, прятки, салочки,
Дергалки за косички... Самцы и самочки.
Воск, остывая, твердеет. Стали - персонами
С лицами потусторонними, полусонными...

Я -
Устаю ли, старею... Душа исколота
Льдом нелюбимых тел, одиночным холодом...
Ночь опускается - белая, златокрышая...
В чем теперь каяться? Что-то вновь говоришь,

А Я...



P.S.

В мирах наших нынче ветрено,
Все мысли летят на юг...
Рассматриваю на свет вино,
Но цвета не узнаю,

Как не признаю значения
За странным набором букв,
Которые при прочтении
Способны менять судьбу,

В которую я не верю, но
Которая мне верна...
Поэтому ли - что ветрено -
Меняется цвет вина?

И склеенный лентой Мебиуса
Беспомощный алфавит
Похож на конструктор "Попробуй сам -
Создай и переживи".



ЭПИЛОГ (Сначала было Слово…)

Учил дитёнка дикий зверь
В безмолвной роще:
"Глядеть из темноты на свет
Гораздо проще.
Не позволяй врагу зайти
Тебе за спину,
И свет оставив позади
Ты тоже сгинул".

Закон - тем паче для людей -
Суров и вечен.
И, будь ты инок иль злодей,
Не смей перечить.
Кто недоволен - этих для
Есть тоже выбор.
Стать можно птицей без крылья,
Безречной рыбой.

Чтоб через жабры пропустить,
Сквозь жир подкожный,
Новорожденного псалтырь.
Чтоб было можно
Начать историю с азов.
Чтобы воскресли.
Ведь то - не имя или зов,
А слово "Если"…

Но… Если все-таки есть Бог
И есть он светоч,
То как бы разглядеть он смог
Нас, эту мелочь,
Во тьме? Прости, не верую
В него. Так - легче…
Шаг… Замираю на краю,
Тьма рукоплещет…



P.P.S., или ПРОЛОГ

"Если" - отличный трамплин
для того, чтобы выдумать мир.
Если рождается Слово,
за словом рождается миф.
Если играем всерьез,
то не врем. Остаемся детьми.
Или людьми. Не вотще.
Понимаешь?
Мы - жители If...

23.03.01 - 06.06.01