Трактат о ядах. третья книга стихов 2000

ТРЕТЬЯ КНИГА СТИХОВ



Т Р А К Т А Т О Я Д А Х



2000



* * *
В теченьи жизни всей я принимаю яд
Безропотно, без слёз и жалкого стенанья.
Легко иду на смерть, как жертва для закланья,
Ведомая жрецом на праздничный обряд.

О, искушение! Без славы, без наград
Достичь глубин стиха – вот тайное желанье.
Но яд поэтам дан судьбою в назиданье.
И сердце и душа, отравлены, горят.

И к снадобью сему в котёл без сожалений
Добавят яд другой из листьев и корней,
Чтоб жить мучительней и умирать больней.

Освобожденья свет я встречу на коленях.
Ну а пока я жив – льёт некий чародей
Мне в чашу яд из слов, напевов и видений.



ЯДЫ ПРОСТЫЕ


* * *

Я плакал, когда родился,
Когда появился на свет,
И плач мой беспомощно бился
Среди холодных планет.

Судьба средь посаженных на кол
Глумливый ведёт карнавал.
Вчера я опять заплакал –
Я плакал, когда умирал.


* * *
Вертелась мельница,
Скрипели жернова,
Мука стелилась дымкой беловатой,
И я понять хотел,
Прозревший сам едва,
Зерна размолотого сладкую утрату.


* * *
Небо мутной рекою несёт свой поток,
И тихонечко ангелы плачут.
Отчего же наш мир так упрям и жесток?
Недостроенный рай растрачен.

В душах корни пустила кромешная мгла,
Будто света не стало на свете.
Дочек трёх схоронив, Софья-мать умерла,
И, как ангелы, плачут дети.


* * *
Ты живёшь в анфиладах тёмных
На вершине каменной башни,
Проходя равнодушно никчёмным
Днём, похожим на день вчерашний.

Взором птиц за окном провожаешь,
И взгрустнув ни о чём немного,
Ты песок из часов рассыпаешь
Тонкой линией у порога.

Капля влаги блеснёт – случайно,
Ни дождя и ни слёз не надо.
Но зачем ты в кармане тайно
Носишь склянку с багровым ядом?


* * *
Ноктюрн дрожит под пальцами едва,
И звуки с клавиш падают, как капли.
А жизнь дождинками течёт не так ли?
Пульсируя под пальцами едва.

Мольбы и покаянья – всё слова.
Дай, Бог, чтоб в сердце слёзы не иссякли.
Ноктюрн дрожит под пальцами едва,
И звуки с клавиш падают, как капли.


* * *
Ты окольцована, птица,
Сама того не замечая,
Хватит тебе суетиться
Посредь свободной стаи.

Ты им теперь не ровня,
Ты им теперь не родная.
Мир – тот, что был огромным –
Теперь для тебя растает.

Он станет теперь размером
С рабское украшенье.

Так мы теряем веру
В свободное жизнедвиженье.


* * *
Дождь – это жалкие остатки
Потока времени.
Когда
Там наверху текут года –
Секунды падают в осадки.


* * *
Загнанные лошади –
Быстрые года
Падают подкошенно,
Канут в никуда.



ЯДЫ ТВОРЁНЫЕ


* * *
Наваждение. С кем-то встречаюсь,
Ем ли, пью, засыпаю в бреду,
Сна и смерти скитаюсь по краю
И чего-то отчаянно жду.

Наваждение. Жизнь не догонит
Моих мыслей в мечтательной мгле.
Призрак тёплой любимой ладони
Ощущаю на жадном челе.

Наваждение. Вопль в пустыне.
Знаю сам, что бесплоден мой сад.
Но лишь с гибелью сердца
Остынет
В моём сердце пылающий ад.


* * *
Кристалл огня дрожал в реке,
На Солнце лиловели пятна.
«Любить огонь, – гласила клятва, –
Сжав боль в пылающей руке».

И подпись кровью на клинке
Поставив спешно и невнятно,
Я позабыл пути обратно
И канул в каменной строке.

Но в мире огненного мрака
Здесь у дверей сидит собака –
Известный трёхголовый пёс.

И высекая наши лица,
Над памятниками глумится
Ленивый раб-каменотёс.


* * *
Мерцает лунная дорога,
Она ведёт меня туда,
Где спросят ласково и строго
За прожитые мной года.

И я отвечу в сумрак кресел,
Не поминая о судьбе:
«Мои измены перевесит
Одна любовь».
Любовь к тебе.


* * *
Мой милый край – серебряные дали.
Мой милый край надежды и печали,
Моей любви, край нежности моей,
Там, где вдоль плавного теченья дней
Над нами плыли синие эмали.

И я мечтал: рондо – строфа не та ли,
Чтоб в ней любовь смог выразить полней?
И ты, мне помогая, пел о Ней,
Мой милый край.

Но дни короткой осени настали,
И небо стало холоднее стали,
И рощи голы, и душа больней.
И ты приветных не зажжёшь огней,
И сердце отомкнёшь теперь едва ли.
Мой милый край.


* * *
Я сбегу от себя, я исчезну в экране иллюзий,
В лабиринте стихов заблужусь – неудачник Тесей,
Ариадна моя чернь очей незнакомую сузит
И надменно уйдёт, отмахнувшись от мрачных вестей.

Зал молчит или спит, снова рвётся затёртая плёнка,
И за третьим идёт не четвёртый – второй эпизод:
Я опять рядом с ней, и опять мы в путах нити тонкой,
И в счастливых глазах отрицанье того, что нас ждёт.


* * *
Мне пела звезда ночная
О сильной и сладкой любви,
Но я, головой качая,
Ей отвечал: «Не зови».

Мне пела морская птица
О безумстве морей,
Но я отвечал: «Утопиться
Мне легче, чем плыть за ней».

Мне пела ночная прохлада:
«Сердце ладонью погладь».
Но я отвечал: «Не надо
Душу во мне оживлять».

Но утренний час назначил
Росою накрыть траву.
С тех пор я покой утратил.
С тех пор я опять живу.


* * *
 К.Г.

Кого ты ждёшь скупыми вечерами?
Чей прозвенит звонок между звонками?
Чей голос ищешь ты средь голосов?
Из-за кого курантами часов
Звенит надежда за дверьми ключами?

И, может быть, бессонными ночами
Ты понимаешь безразличность слов.
За строками оплаканных стихов
Кого ты ждёшь?

Отчаянье прорвётся временами,
Как сердце обжигающее пламя,
И твой ответ почти уже готов.
Но вдруг, приникнув к отзвуку шагов,
Ты мнишь: тот заслонит окно плечами,
Кого ты ждёшь.


* * *

Я мечтал о наготе Годивы,
Полюбив несмелую Джульетту.
А в ночи под лунные приливы
Звал Офелию в столетьях где-то.

Пролетая времена и страны
На ковре волшебном Шахразады,
Видел танец маленькой гитаны,
И химеры скалились с фасада.

А в мускатных ароматах юга
Я искал в кафе-шантанах сердце
И в часы ленивого досуга
Покупал нубиек за сестерций.

В выборе оружия свободен,
Под палящим небом Палестины
Я погиб в бою за Гроб Господень
От стрелы коварной сарацина.

Обо мне рыдала Клеопатра
В тишине покинутого театра.


* * *
Любил ли я, меня Любовь спросила,
И ведома ль неведомая сила
Моей душе, как Горняя струя.
Я отвечал, печали не тая:
«Душа, горя, терзание носила –
Люблю ли я». И это правдой было.
Я брал любовь, и плоти колея
Меня к другим изменам уводила.
Любил ли я?
В иные дни, как злобный гунн Аттилла,
Я буйствовал и ревновал бескрыло…
Теперь года другие? Или я?
И для Неё без края все края,
И жизнь мою сомненье затопило:
Любил ли я?


* * *
Роковой ряд

 …Какие выбрать меж святых имён,
 Томивших сердце мукой и отрадой?
В.Я.Брюсов.

Передо мной познанье мира.
Кира.

В твоих глазах восторг Вселенной.
Лена.

А осень лета злей и краше.
Наташа.

Любовь – второе имя боли.
Оля.

Скрывает сердце креп вуаля.
Галя.

Не станет Галатеей глина.
Инна.

Последнее свеченье лета.
Света.

Прости, я покидаю, раня.
Аня.

Слёз не найти, стихов не хватит.
Катя.
-----------------------------
* Не всех из них я любил.
Не со всеми из них я жил.
Иные из них – всего лишь мечта.




ЯДЫ СОЛНЦА

Посв. К.Г.


 Её глаза отдельной жизнью жили,
 Как жизнь, отражённая в чьём-то окне.
 Глаза лучились, глаза светили
 Не мне.


* * *
Легки прикосновения весны.
Отдаться неге призывают травы,
И зелие любовной белены
Сердца впивают каплями отравы.

И облака дородны и нежны,
И чертят в них стрижи полууставы.
Влюблённые, желаньями пьяны,
Врываются в последний сон дубравы.

Прелестный мальчик, белокурый Лель,
Ласкает пальцами свою свирель,
Пленяя дев лесных напевом дивным.

Лишь я печален тайно, ангел мой.
Как было б сладко умереть весной
И прилететь к тебе весенним ливнем.


* * *
Твои глаза меня встречали
В прерывистом коротком сне.
Иль это отблеск на окне
Был вдохновенной звёздной дали?

Твои глаза меня украли
Из надоевшей повседне-
вности. Но так ли уж я не
хотел мгновения печали?

И рад я чувства рифмовать,
Богатство звуков щедро тратя,
И заносить к себе в тетрадь.

И кисть я напою в закате,
Чтоб на обложке начертать
Небесно-золотое имя «Катя».


* * *
Приходи ко мне
в мой
  дом:
Он обнимет тебя теплом,
Он расскажет тебе обо мне
Тихим шёпотом в тишине.

Приходи ко мне
в мой
сад:
Ты возглавишь священный обряд
Посвященья в царицы цветов
С яркой мантией из светляков.

Приходи ко мне
в мой
стих:
Ты увидишь, что вечер тих,
Ты узнаешь, как я влюблён,
И займёшь бархатный трон.


* * *
Рондель для Кати

Что делать мне с его стихами?
Я их читаю наизусть.
Катя Г.

Что делать мне с его стихами?
Я их читаю наизусть.
Они нелепы, может? Пусть.
Но не оплавлены грехами.

На зеркала не оглянусь
И выброшу из сердца камень,
Я в мир иду с его стихами –
Я их читаю наизусть

В неровность строк гляжу часами,
Но шепчет мне всезнайка-грусть:
«Твою беспомощную грудь
Осыпал календарь листками
С его нелепыми стихами».


* * *
Триолет для Кати

Как книгу с чистыми стихами,
Тебя учу я наизусть.
Забыв о Солнце, в небо рвусь
На крыльях с чистыми стихами.
Звук каждый потерять боюсь,
Веду дрожащими руками
По книге с чистыми стихами –
Тебя учу я наизусть.


* * *
Акростих

Когда было небо огромным,
А сердце, как в клетке, билось, –
Ты помнишь? – мы были знакомы…
Я знаю – мне это приснилось.



ЯДЫ ЛУНЫ


* * *
Любовь и смерть
(Диптих)


«Эрос и Танатос»
Е.Крашенинников


Любовь и смерть – два лика одного
Кумира на языческом капище.
Он вечно голоден и новой жертвы ищет.
И кровь блестит на алтаре его.

1.
Дон Жуан

Не придёт, не слышит донна Анна,
Не спасёт от Каменного Гостя.
Смерть пришла негаданно, нежданно,
И дробит её пожатье кости.

Предстоят тебе все муки ада –
Так моли же Бога о прощеньи!
Но о ком слеза слепого взгляда,
И о чём же губ твоих движенье?

Кровь сочится из глазниц запавших,
Именем любимым стоны глушишь…
Ты ли, наслаждения искавший,
На любовь свою меняешь душу?
 
И, уже порабощённый мукой
(Жалкий призрак прежнего повесы),
К ней, лишь к ней протягиваешь руку
И финал оттягиваешь пьесы.

2.
Дракула

Летучей мышью рея через ночь,
Алкая крови юности горячей,
Не в силах я заклятье превозмочь
И страсти злость в движеньях цепких прячу.

Мой бледный образ, как безумный сон,
Не отразится в зеркале проклятом.
О властный зов – твой мимолётный стон!
И капли крови на букете смятом.

На шее ранки две – моя печать.
Несу я смерть, в бессмертии тоскуя.
Как тяжело – убить и возжелать!
Но я к тебе приникну в поцелуе.


* * *
О, Belladonna! Ветер шевелит
Твой тонкий стан, твой стебель ядовитый,
И яд – твои прозрачные ланиты,
И каждый жест твой так же ядовит.

О, Belladonna! Я тобой увит,
Как на кладбище гробовые плиты
Мертвящим душащим плющом увиты,
И поцелуй твой на губах горит.

Тебе я отдаю своё дыханье
И изнываю, как несчастный смерд,
Обложенный мучительною данью.

Взрыхляя неподатливую твердь,
Лелея ядовитое созданье,
Любовью я выращиваю смерть.


* * *
Моя любовь – осенний жёлтый лист,
Забытый ветром на твоей ладони.
Смахни его – он в осени утонет,
Беспомощен, наивен и душист.

А жест твой будет так смертельно чист,
Как утешенье тысячам агоний.
Ужели сердце чёрствое не тронет
Поэт, бретёр, художник, скандалист?

Нет. Нет тепла под каменной плитою.
Забвение и снег мой лист укроют,
Я лягу с ним в пожухлую траву.

И лишь в костре далёкою весною,
Палящем прошлогоднюю листву,
На миг один, сгорая, оживу.


* * *
Я не кричу, я только тихо плачу.
Вино весны я выпью за удачу
Иль расплескаю кровью по столу.
Счастливец кто – воспой любви хвалу,
А я на слёзы силы все истрачу.

Судьба даёт нам так, а не иначе:
Кому-то славу, а кому хулу.
И, вынимая из души иглу,
Я не кричу.

Я ни слезинки для тебя не значу,
Ты – королева на любом балу.
Висок доверив чёрному стволу,
Я не кричу.


* * *
Меня не прощает жизнь.
Меня охлаждает ночь.
Ты сердце моё не покинь
И тело не обесточь.

Я прячусь в своём кругу,
Секунды прикрыв рукой.
Прости, что я так могу.
Прости, что я не такой.

Что я не такой, как все
Любовники и друзья.
На взлётной твоей полосе
Я смертник единственный я.

Я знаю названия звёзд
И тайны прочитанных книг,
И качество искренних слёз
Я досконально постиг.

И рвётся в глазах моих синь,
Тоска обещает жуть.
Но сердце моё не покинь,
Позволь иногда прильнуть.


* * *
Озверела от боли душа,
И хотелось по-пёсьи выть.
Без тебя я не мог дышать,
Без тебя я не мог ходить.

Умирал не геройски я –
За тебя я цеплялся рукой.
Близкая мне сулила земля
Вечный холод и вечный покой.

Но младенца несдержан крик –
Я опять появляюсь на свет,
Потому что я жить привык,
А к безмолвью привычки нет.

Меня шлёпнет счастливая мать
И к груди – молока попить.
Без тебя я учусь дышать,
Без тебя научусь ходить.


* * *
Это ты, загадочная и неприступная, сидела на соседнем горшке в детском саду.
Это тебя, не имея представления о вопросах пола, я целовал в тихий час, когда воспитательница ушла пить чай.
Это о тебе я вспоминал до третьего класса.
Это за тобой в пятом я шёл следом из школы с пылающими ушами и боялся заговорить, лишь размахивал твоим портфелем – драгоценной моей реликвией, завоёванной в честном бою.
Это к тебе в седьмом я приходил в гости и сидел на диване весь вечер, желая чего-то сладко-запретного, но не зная ещё того, что делают влюблённые.
Это тебя в девятом я носил на руках, а ты болтала ногами и смеялась оскорбительно-лёгким смехом
Это ты в десятом сидела на соседнем ряду, и я все уроки глядел на тебя, изнывая каждой клеточкой тела.
Это тебе тогда я посвящал первые корявые стихи.
Это ты предпочла танцевать с моим другом, а я впервые напился с горя.
Это тебя я увидел однажды летом на даче и почувствовал сокрушительный удар в сердце, а встретив тебя снова через три года, пропал так, как никогда не пропадал.
Это к тебе я ездил почти каждые выходные по два часа на электричке.
Это твоя мама встречала меня как родного, и всё было у нас решено.
Это с тобой мы расстались из-за нелепой глупой случайности – глупой ошибки.
Это с тобой я жил в восемьдесят седьмом и в восемьдесят восьмом, ласкал, скандалил, уходил, возвращался.
Это ты жила со мной в восемьдесят седьмом и в восемьдесят восьмом, была любовницей, врагом, другом, уходила, плакала, возвращалась.
Это с тобой, пятнадцатилетней, я украдкой встречался в девяносто первом, любил твоё юное, но уже знающее тело и смущал твою ещё невинную душу; и всё время мучительно боялся, что назову жену твоим именем.
Это ты снишься мне всю жизнь.
Это тебе я пишу всё, что пишу.
Это ты смотришь сейчас на меня своими чистыми, светлыми и всё-всё понимающими глазами.
Это ты.
Это ты?


* * *
Осень мне о тебе поёт
Среди старых сырых картин.
Я шепчу в заоконный лёд:
«Me amas vin».

Бьют часы, если время врёт,
Разбивая лицо, как блин.
Но кровавый мой дрогнет рот:
«Me amas vin».

Вечером из окна в полёт
Я к звезде отправлюсь один,
И тебе ветер принесёт:
«Me amas vin».

Жизнь – река, перейдёшь и вброд,
Глубже нет, чем в земле, глубин.
После смерти любовь живёт.
Me amas vin.
---------------------
Me amas vin (эсперанто) – я люблю тебя.


* * *

В теченьи жизни всей я принимаю яд:
Яд ранней осени и яд вечерней тени,
Яд книг прочитанных и прожитых мгновений,
И прошлого рубцы мои мученья длят.

Вот чаши предо мной расположились в ряд,
Как в ад ведущие холодные ступени.
В них яд поэзии и вечный яд сомнений,
И в воздухе разлит мертвящий аромат.

И, злее ядов всех, здесь яд любви смертельный.
Суля мучительный, но сладостный финал,
Он жертвою своей владеет безраздельно.

А цвет его – огонь – горит кроваво-ал,
Вливая в жилы смерть со вкусом карамельным,
И сердце уязвит пылающий кинжал.