Медное солнце. первая книга стихов 1994

ПЕРВАЯ КНИГА СТИХОВ



М Е Д Н О Е С О Л Н Ц Е



1994



Евгению Крашенинникову
дарю единственный экземпляр
этого самого грустного моего сборника



* * *
Отринув повседневный гнёт оков,
Знакомые я снова вижу лица.
В мечтательном огне горят страницы
Моих вчерашних выцветших стихов.

Лампады свет от тёмных образов
Мне в сердце упокоенно струится,
И хочется и плакать, и молиться,
И жизнь собрать с рассеянных листов.

И полюбить ещё в последний раз,
И вновь искать губами искры глаз,
Боготворить и жить от встречи к встрече.

И полететь, с ног отряхнувши прах,
И чувствовать восторга сладкий страх...

...Но гаснет всё, я опускаю плечи.



DE MORTUIS…


 С ивы порхнула птица,
 Ночь распростёрла крыла,
 Жёлтым цветком кувшинки
 Луна по воде поплыла.
 Тихо и одиноко
 На равнине Великой Реки,
 Лишь белый всадник в пустыне.
 Не смерть ли это пришла?
 (Пер. с кит.)



* * *
Акросонет

Ещё не затуманилась природа
Картинным увяданием листвы,
Румянит Солнце щёки небосвода,
А розы за оградой огневы.

Шумят ещё реки златые воды,
Ещё гудят шмели среди травы,
Нектаром пахнет и гречишным мёдом,
И веет с поля запахом халвы.

Нет в зелени ещё багровых пятен,
Несмелый дождь ночной ещё приятен,
И радуга над крышами с утра.

Как всё цветёт и как не ждёт подвоха
Осенней инквизиции до срока.
Веселье под угрозой топора.


* * *
Билет в книге

Я на платформе прощался с летом,
Встречая первый осенний поезд.
На грустной ноте кончалась повесть,
Я заложил её билетом.

А время мчится на «зелёный»,
И город снова стоит опавший.
Билетик в книге, как лист увядший,
Случайным ветром принесённый.

И пустота, лишь шум составов,
Свет фонарей и стук вагонов,
Переплетенье пустых перронов
И треугольник ночных вокзалов.

И рваных мыслей передряги,
И полусон в пустом салоне.
Ах, отчего же так тяжело мне,
Квадратик белый простой бумаги?


* * *
Обжигается сердце
Огневою листвой.
Приоткроется дверца
Осенью в мир иной.
Осень – это смерть лета
И безвременья срок.
За границею света
Я шагну за порог,
Иде несть воздыханья,
Ни печали, ни слёз,
И нарушит молчанье
Первый зимний мороз.


* * *
Триолет

Разлита в воздухе печаль
Клубами городского смога,
И затуманена дорога.
Разлита в воздухе печаль.

О память сердца, ты жива ль
В той повседневности убогой?
Разлита в воздухе печаль
Клубами городского смога.


* * *
Мне привычны печальные мысли,
Мне привычен дождливый прогноз.
Влажно жёлтые ветви обвисли,
Словно мокрые пряди волос.

Сердце, сердце, опять это сердце
Под раздавленной грудью болит,
Будто осень насыпала перца,
Раздувая в жаровне угли.

Мы не встретимся больше,
Я знаю.
Глупо верить несбыточным снам.
Но я главное что-то теряю,
Отдаваясь случайным устам.

Надеваю глухие одежды,
Собираю скупой урожай.
В пору холода стынут надежды,
И прошедшего времени жаль.

Это осень не будет последней,
Это только ещё один шаг
В позаброшенной пыльной передней,
За которой лишь холод и мрак.


* * *
Её мечты проходят даром.
И утешенье лишь одно,
Что в ветхом доме, доме старом
Горит знакомое окно.

Она в тиши считает миги
Вчера потерянных минут,
И лампы свет, цветы и книги
Её в растерянности ждут.

Но едкий запах папиросы
Не отделит часов пробег.
Она ложится спать, и косы
Чуть припорашивает снег.


* * *
Акротерцины

Едва закончится видений бал,
Лилею вытащу из чаши с ядом.
Её я аромат всю ночь вдыхал,

На столик положив с кроватью рядом.
Ах, памяти прозрачный белый сон,
Зачем томил меня ты синим взглядом.

Укромно умереть (под тихий звон
Бокалами на бесконечной тризне:
«Любя, любив, люблю»), как слабый стон.

Есть равнодушье в повседневной жизни,
На память налагающее жгут,
Когда душа становится капризной.

О лилии, мне мысли сердце жгут!




МЕДЛЕННЫЕ ПЕСНИ
 
 Посв. Л. З.


 Клубится вечер в небе алом,
 И лица бледные мертвы.
 Под толстым жарким одеялом
 Калачиком свернулись Вы.

 Ваш сон мерцающей кометой
 Летит, слезами ослеплён,
 Туда, где тени
 Чувств, воспетых
 Поэтами былых времён.


* * *
Вы грустите о нём
И не ждёте пустых оправданий.
Ваши пальцы дрожат
И растерянно ищут платок.
И осенний букет,
Будто память ушедших свиданий,
Так же нежно душист
И порою наивно жесток.

Ваши слёзы и сны –
Жемчуга на осенней дороге,
А печаль Ваших глаз –
Лунный луч за дождливым окном.
За один поцелуй
Вы готовы пожертвовать многим.
И в осеннюю ночь
Безнадеждно грустите о нём.


* * *
В лапах коршуна бьётся горлица.
Росным ладаном пахнет горница.

Образа висят над лампадкою,
Ты поведай им жизнь несладкую.

Помолись о нём, вольном соколе,
Чтобы был с тобой или около,

Чтоб, любовью он в небо брошенный,
Острый клюв вонзил в сердце коршуна.

И растают вмиг стены горницы,
Сокол улетит вместе с горлицей.


* * *
В одном порыве не растрачу сил,
Одним рыданьем сердце не расправлю,
А лишь скажу: я так тебя любил,
Что до конца ошибки не исправлю.

В моей руке ломается перо,
И рвёт бумагу фразами не теми.
Всё в этой жизни было. Всё старо.
Но боль внутри, не отпуская, щемит.

Есть грань меж пробуждением и сном,
Нет грани меж рыданьями и смехом.
Любовь мою не потушить вином,
И я кричу, но вторит только эхо.

Тебе мой голос не услышать. Нет.
Так пусть под спудом тлеет мой сонет.


* * *
Я сегодня немного пьян,
Но, поверьте, не от вина.
Просто ночью в звёздный буран
Мне приснилась снова она.
В белом платье в сияньи волос,
Протянув нежно руки ко мне.
Мы летали средь призрачных роз
В красном, белом и жёлтом огне.
Словно не было этих шести
Разлучивших нас сумрачных лет...
...Сладость счастья - тебя обрести.
Ах, как жаль, что тебя здесь нет.
Я сегодня и пьян, и нем,
Только дело тут не в вине.
О, зачем я проснулся? Зачем
Я не умер в оранжевом сне.


* * *
Моё сердце исплакалось кровью,
А душа изошла слезами.
Но морщинку печали над бровью
Не разглажу чужими руками.

И любовь недобитою птицей
Надо мною кругами летает.
Может, жизнь – это то, что нам снится
И с приходом утра растает.

Только смерть не подарит покоя,
И могила не даст прохлады
Под крестом с чахлой грядкой левкоев,
Расцветающих трупным ядом.

Нету силы над прошлым плакать.
Да и что упавшему бездна?
Ведь в последнюю жёлтую слякоть
Я калекой войду бесполезным.

Птица та, что зовут любовью,
Надо мною летает кругами.
Моё сердце исплакалось кровью,
А душа изошла слезами.


* * *
В ветках унылых дрожат дождевые слезинки,
Розы осенние чувствуют горечь утраты,
Падают листья размеренно, будто песчинки.
Друг мой далёкий, скажи мне, куда ты, куда ты?

В шёлковый плащ завернувшись под тучей рябою,
Ты покидаешь осенние грустные долы.
Мысли и чувства мои ты увозишь с собою
В трепете пальцев на грифе старинной виолы.

Бросив на землю свой щит и откинув забрало,
Я одиноко стою, как на смерть осуждённый.
Сердцу осеннему нужно для горечи мало:
Острой стрелы расставанья, души разделённой.

Рана тоски заливает мне кровию вежды.
Только решил за тобою я броситься следом,
Загнанный конь мой упал, и пропала надежда.
Осень накрыла меня огнедышащим пледом.

Рана весною моя расцветёт розой алой,
Там, где растаяла память последней кареты.
Сердцу влюблённому нужно для счастия мало.
Друг мой, внезапно покинувший, где же ты? Где ты?


* * *
Милая моя, милая,
Что же с тобою мы сделали?
Встречают деревья унылые
Дни бесконечные белые.

Милая моя, милая,
Сколько осталось нам каяться?
Годы, как птицы бескрылые,
Нашей надеждой питаются.


* * *
Немеет день в руках заката,
Бледнеет свет, и небо строже.
В холодный миг и в час расплаты
Мою любовь помилуй, Боже.

Любимая, твой голос дальше,
Чем этот день, что мною прожит.
Пасёт коней небесный мальчик.
Мою любовь помилуй, Боже.

Малинный звон и вечер алый
В её постель цветы положат.
Молюсь о ней, прошу о малом:
Мою любовь помилуй, Боже.

И жизнь когда жалеть устанет,
Поникнув на последнем ложе,
Шепну бескровными устами:
«Мою любовь помилуй, Боже».


* * *
В мой волшебный таинственный сад
Нет прохода, нет двери извне.
Там фонарики в кронах горят,
Там купаются розы в луне.

В мой волшебный таинственный сад
Не проникнуть осеннему злу.
Там фонарики в кронах горят,
Там крыло доверяет крылу.

В мой волшебный таинственный сад
Не впущу никого из людей,
Там фонарики в кронах горят,
Там непуганых много зверей.

В мой волшебный таинственный сад
За вечерней зарёй голубой,
Зажигая фонариков ряд,
Я войду только вместе с тобой.


* * *
В моих движениях нет прежней силы,
В моей душе есть прежняя любовь.
О, где же парус твой, мой странник милый?
Как тяжек звук пронзительных оков.

Стремлюсь к тебе из сумрачной темницы,
Подолгу льну к тюремному окну.
Готов лететь я белокрылой птицей
В твоей мечты далёкую страну.

Но нет надежды, и крепка решётка,
И смерть уже летает надо мной.
И я умру, простив с улыбкой кроткой.
Мой милый странник, где же парус твой?

Уходит жизнь и падают минуты,
Как яда капли звонкие цикуты.


* * *
Ваши руки во власти чужой,
И молитвы теперь о другом.
Веет ветер над жёлтой травой.
Счастья нет в этом мире нагом.

А душа – как покинутый скит
В окруженьи крестов и имён.
Я, наверное, Вами забыт,
И, наверно, посмертно прощён.



НЕНУЖНЫЕ ВСТРЕЧИ


 Мне скажет угрюмый палач,
 Проверив рукой остриё:
 «Кончается время удач,
 И время приходит моё».
 Любовно погладив клинок,
 Мне скажет угрюмый палач:
 «Это будет не больно, сынок,
 Не плачь».


* * *
 Н. К.

Любовь – это глупая шутка,
Придуманная не нами.
Зачем же мы ищем минутку,
Чтоб друг в друга впиться губами.

Любовь – лишь красивое слово,
Как подаяние нищим.
Зачем же с тобою мы снова
Друг друга руками ищем?

Что нас связывает друг с другом?
Все слова наполнены ложью.
Ты, расставшись, спешишь к «подругам»,
Я – к семье по бездорожью.


* * *
 О. А.

Я забыл Вас. К чему притворяться влюблённым?
И ласкать прежних чувств утомлённую плоть?
Я забыл Вас во снах и в мечтах потаённых,
Я забыл и восторг, и усталость, и злость.

Вы рисуете в новом свидании радость,
Отыскав сладкий отдых для скучной души.
Я забыл Ваших плеч бархатистую слабость,
Но я помню глаза Ваши с иглами лжи.


* * *
 Н. Н.

Ненужный, как лист отброшенный,
Пальцы прижму к вискам.
Зачем, будто стебель скошенный,
Я падал к твоим ногам.

На поле, на бездорожии
Вечер влюблённо тих.
Наверно, твоё подножие
Теперь алтарь для других.

А может, с последней жалостью
Ты ласкам волю даёшь,
И с этой небрежною малостью,
Как с талисманом, живёшь.


* * *
 Никому

Мне кажется, нам было хорошо.
Цветы стояли в розовом вазоне,
И тёплый вечер, будто посторонний,
К нам на минутку посидеть зашёл.

Смотрели Вы из-под прикрытых век,
И пахла свежестью в руке перчатка,
И было выпито всё без остатка,
И наступало время новых нег.

И я сказал, что боли слаще нет,
Чем боль однажды утолённой страсти.
А Вы, в своей уверенная власти,
Рассеянно кивнули мне в ответ.

И я сказал: «Без Вас мне жизнь не та.
Я умереть желаю с Вами рядом».
Вы посмотрели ироничным взглядом
И спрятали усмешку в тени рта.

И Вы сказали: «Милый мой, изволь.
Я утолю твою, котёнок, жажду:
Я ночь тебе отдам, но лишь однажды.
И пусть потом с тобою будет боль».

Я рассмеялся, сделав пьяный вид,
А Вы меня позвали лёгким жестом,
Не ведая, что Вы – моя невеста,
И что в бокалах ждёт нас цианид.


* * *
 Всем им

Звёзды по небу крались,
Исчезая в тумане.
Мы с тобой расставались,
Признаваясь в обмане.
Были стиснуты руки,
Были стиснуты зубы,
Тяжелы были муки,
Холодны были губы.
Мы с надеждой о встрече
Распрощались навеки,
И опущены плечи,
И опущены веки.


* * *
Три встречи

Печальный рыцарь в латах алых,
Луна чуть серебрит виски.
Твои глаза полны тоски,
Твоё лицо, как снег на скалах,
Печальный рыцарь в латах алых.

Суровый рыцарь в латах белых
Сжимает крепкую узду.
Его глаза – огни на льду,
И саван обнимает тело.
Суровый рыцарь в латах белых.

Угрюмый рыцарь в латах чёрных,
Огонь давно уже угас
В холодной бездне чёрных глаз,
А путь усыпан острым тёрном.
Угрюмый рыцарь в латах чёрных.



ПОСЛЕДНЯЯ СТРАНИЦА


 Sta, viator!


* * *
Акросонет

Есть вечность в недоступных небесах.
Короткие и длительные миги
Рождений и смертей – как бой в часах.
А жизнь – всего лишь полстраницы в книге.

Шумят прибои в Ночи волосах,
Её моря раскинулись на лиги.
Но ветры быстро вянут в парусах:
Их жизнь – всего лишь полстраницы в книге.

Необозрим небесный океан,
Непостижимы берега тех стран,
И облака плывут к ним словно бриги.

Когда-нибудь там проплыву и я.
О чём же ты грустишь, Душа моя?
Ведь жизнь – всего лишь полстраницы в книге.

Усладно сбросить тяжкие вериги.