Объяснение нэпмана в любви девушке, решившей вступить в комсомол

Объяснение нэпмана в любви девушке, решившей вступить в комсомол, (на коммунальной кухне).

Большевики 10 год у власти,
и от того душа моя черна.
Медам! Прошу, моё составьте счастье.
С блаженством чашу выпьем мы до дна

Медам! Прошу, оставьте этот примус.
Из ваших губ слова, как птицы трель.
Я беспартийный. Знаю - это минус,
меда... прошу пардон, мадмуазель.

У вас так чисто с соцпроисхожденьем,
и хоть я этих марксов не читал,
Мадмуазель! Отриньте все сомнения.
Мне руку с сердцем - я вам, капитал.

Я был наивен до 17 года,
но мне простительно... я ж бывший офицер,
зато теперь служу совейскому народу
как честный гражданин РеСеФеСеР

Мадмуазель! Ведь у меня есть лавка.
Мадмуазель! Строганофф по утрам,
собачку купим. Будет она гавкать.
Мадмуазель! Поверьте, я не хам.

Для вас пожертвую я идеалом,
приму участие я в классовой борьбе,
ну что еще? Чего еще вам мало?
Отдайтесь...я вступлю в ВеКаПебе.

Мадмуазель! Вы буйте секретаршей.
Мадмуазель! Губкомоский паёк!
Ну что с того, что я слегка вас старше?
Ведь зрелось, как и бедность не порок.

Мадмуазель! Я заражен примером.
Мадмуазель! Идейным стану я...
чо? нет?!...тогда катися к херу
и ты, и вся совдепия твоя.
            декабрь 88.

тот же герой, спустя 4 года. В ресторане.

Пьяный джазмен слюнявит саксофон,
как проститутка занимается миньетом,
навис над нами радужный плафон,
и светит в рюмки красно, жёлтым светом.

Здесь в кабаке одно полусухое,
здесь в кабаке одни полусухие,
а здесь бывало, помню не такое,
а здесь бывали, помню не такие.

На этом судне все мы пасажиры,
и вот идём в поход к морскому дну,
и напоследок бесимся все с жиру.
...эй половой, неси еще одну...

Геноссе Сталин четко заявил,
что нэп окончился, ЧеКе заняться  делом...
Зачем я трезв...ведь я так много пил.
Но пуля, как и водка не задела.

Девчонка в несовейском декольте
меня вот хочет...я всегда готов...
здесь до 17 было варьете,
и я треплюсь, как оставляли мы Ростов.

...зачем ей знать про ледяной поход...
в её глазах стоит вопрос " пора?"
а я о том, как страшен был " исход"...
ещё два слова...и мы едем в "номера".

Я ей о том, как не схотел в Париж,
я ей о том, как рвал с себя погоны,
в её глазах стоит вопрос: "шалишь"
спокойно кисонька, есть фунты, марки, кроны...

я ей о том, что тридцать первый год,
я ей о том, что был когда-то  тут,
я ей о том, что ждёт меня расход,
и что наверно завтра заберут.

Она устала слушать этот бред,
дороже бога ей АВИАХИМ,
она спросила: едим или нет?
и я, сходя с ума, шепчу: Летим.

        январь 89