Ковбойская рулетка. Глава 12

Застава грозная заснула.
Спал разводящий караула.
Седой как лунь, храпел солдат.
Штабс –капитан спал и комбат.
У пулемёта, первый номер
Так крепко спал, как будто, помер.
Теперь его валяй, тряси...
Он будет спать, иже еси.

Крадучись, тенью, чуть дыша,
Девица шла из шалаша.
Где два отрока – дворянина
Её катали  по перине
Приобретённой чёрте где...
Ей выйти нужно по нужде.
На две минуты отлучиться.

Она взглянула на их лица,
Их донимали видно сны.
По детски личики ясны.
Во сне небрежно распластавшись,
Вина по маковку, набравшись,
Они давали храпака.
-Чтоб вы заснули на века!
В сердцах шептали губы Аси.
А мне б убраться восвояси.-

Скользила медленным шажком.
Потом пошла быстрей, тишком.
Метались ветви пихт к лицу
Пни подставлялись беглецу.
Роняли звёзды свои грани
На твердь земную, поле брани.
Из мха поднявшийся валун,
Стоял сурово как колдун.


У Аси задрожали ноги:
Ах, сколько страхов на дороге!
Вот спуск к реке, скользнула вниз
Как виртуоз - эквилибрист.
И обняла реки вода
Несёт неведомо куда.

Ох, мама, мама, не брани.
Спаси меня и сохрани!
Я в Храм приду. К тебе вернусь.
Святому Духу поклонюсь!
Меня ты вынеси река!
К отлогим тихим берегам.
Но завертел её поток
Стремясь, всё дальше на Восток.
А его нервная волна
Ночного пафоса полна
Шепнула деве: извини,
Глоток воды моей хлебни.


Хочу подругой тебе стать,
Чтобы на дне стихи верстать,
Чтоб лицезреть твою красу
Тебя я в омут засосу.
Так пей мою волну взахлёб!

Но Асин Дух руками грёб.
Ей целовали волны грудь
Сопровождая в бренный путь.
Тащили за руки на дно.
Где ждали отдых и вино,
И рой русалок, тихих дев
Тянули сладостный напев.

Сознанье угольком горело.
То прояснялось, то мертвело.
То разгоралось, как пожар,
То плавал в дымке чёрный шар.
Он поднимал девицу к звёздам.
Стремился к льдам и рекам мёрзлым.
То привскачив, вдруг, сгоряча
Висел на ветках кедрача.


По кроной лиственицы, чум.
Когда-то здесь ходил Кучум.
Ещё был виден грозный вал
Что  защищал его аал.
Просящий милость – жди беды.
Уже охотник взял следы.
Вкус дичи слышен, араки.
Урусы, грозные враги.
Уже победу извещали
Ревя медведями пищали.
Изгнанник рода их, чингит
Под рёбра пальмою, убит.
Кричало воинство: за Русь!
Казак, для местного, кайдусь,
Что власть над небом утверждал,
Богов коварством побеждал.

             1.  Аал – селение.
             2.  Чингит – разбойник.
             3.  Пальма – нож.
             4.   Кайдусь – лесной дух
             5.  Арака – водка.
             6. Фергынь – ведьма.

Старик, старуха, дети, внуки
Оленье мясо брали в руки
Пластали, резали на ленты,
В оленьем мясе жизнь эвенков.
Послали мальчика Оро
Чтобы принёс воды ведро.
Бежит назад, кричит мальчонка:
Лежит на отмели девчонка.
Переглянулись старики,
Что там затеял дух реки?
Попробуй тело с места стронь?
Дождём просыпется огонь.
Дух, мёртвых, трогать не велит.
Тайгу огнём испепелит.
Лежит не дышима, гола,
Как снег нетронутый, бела.
Пусть Дух возьмёт её назад.
Однако, дрогнули глаза.
"Живой. Не будем воду кинь...
Уруска, это не фергынь.


В шаманский бубен бил Курбуст.
Клал на больную камень, груз.
Горшок, с уголями огня,
Клал ей под голову щеня.
Давал ей пить настои трав,
Сухой лимонник разжевав.
Лепил на спину в день пять раз.
Но страшно Асю кашель тряс.
Сказал Курбуст старухе Нек:
Живот у девушки, как снег.
А вот спина, черным черна –
Видать неверная жена.


Из злого песьего оскала
Внезапно мама возникала.
Шла к дочке долго, не спеша
О землю юбкою шурша.
А Асю бил озноб тревожный...
Спросила мама: как так можно?
Ушла из дома, словно тать.
Я сбилась с ног, тебя искать.
Отец одной ногой в могиле.
Тебя мы за руки водили,
И одевали, и блюли,
Но всё же не уберегли.

Им то подай. И это сделай.
За красных ты, а сын за белых.
Семён твой ранен, но живёт.
Смерть заберёт, но в свой черёд.


И проходила Аси мимо.
Ведь мама к блуду нетерпима.
Ей тело Асино – позор.
У ног её лежал Трезор.
И пасть его слюну цедила.
А мама дальше уходила.

Ох, мама, мамочка, моя!
Найди меня! Живая я!

-Однако, дело на поправку –
Сказал старик сжигая травку.
Плохую жизнь Лаэ сдадим.
Тебе хорошую родим.-

С пол года Ася провалялась,
Но всё успешней поправлялась.
Жевали женщины табак.
Варили кислый свой хойтпак.
Жалели девушку, уруску.
Тела мужчин из жил и мускул.
Пускай бы внук построил чум
Немного выше по ручью,
На плоской каменной террасе;
А в жёны взял уруску Асю.


Но Асин взгляд поймав впритык
Старухи прятали язык.
Шаман Курбуст, глава их рода,
Ложил подарки ей у входа.
То рукавички, то унты...
Ай, ай, красивая же ты!
Была в воде, не полиняла.
Она его не прогоняла
Шаман был мудр и одинок,
Но понимать по  русски мог.

        Лаэ – чудовище.
        Хойтпак – кислое молоко.


Он объяснял ей осторожно,
Что жить спокойней и надёжней
В тайге. Всегда одет и сыт.
Тайга, природные весы.
Пусть зло по миру куролесит,
Тайга всё поровну развесит,
Ссудит и мясом и мехами;
С душой беседуя стихами.
Нам оглянуться недосуг,
Глядишь и сделан жизни круг.

А ваш мир сложен и убог.
Иисус Христос хороший Бог.
Богам я жертвы приношу.
Взамен удачу лишь прошу.
Они дают, но понемногу.
Плохому служите вы богу.