Ковбойская рулетка. Глава 20

Месть, утолив жестокой казнью,
Стоит Семён, как Стенька Разин.
Повесив голову на грудь,
Он хочет чуточку вздремнуть.
Но сон пропал. Тоска гнетёт.
Его душа в потьмах бредёт.

Приказ был выполнен достойно.
Но что не ночь, идёт покойник
Не расчленённый, а живой
И тут хоть лай, хоть волком вой.
Приходит, смотрит исподлобья,
Канючит: сделай мне надгробье.
Сыреет рыхлая земля,
Как в подземелиях Кремля,
Где хоронили неугодных,
Но родовитых и дородных.
Сгнивали заживо князья.
Нам, христианам, так нельзя.

Поставь надгробье надо мной.
Я сырость чувствую спиной.
В моей груди горят железа.
А голова? Зачем отрезал?
Я на судьбину не ропщу.
Хожу, и голову ищу.
Поставь надгробье! Худо мне.
Тогда забудусь в вечном сне.

Ну, нет! Решил себе Семён
Был царь и раньше не умён.
А нынче вместо головы
Надел он буй с Невы – реки.
Пусть ищет тыщу лет и две...
Его  "котёл" давно в Москве.
Туда доставлен с "поля брани"
Лежит не где-нибудь, в спецхране.
Лежит, как мёртвые лежат.
В тиски хрустальные зажат.

      Царь:  Нет тех камней, чья тяжесть в силах
                Нас удержать в сырых могилах.
                Нет преступлений,  тяжелей,
                Чем прятать трупы в мавзолей.
                Прольётся кровь людей безвинных.
                Их кости станут белой глиной
                И ты, насильник и сатрап
                Царю другому будешь раб.
                В природе всё по циклам сменно.
                Всё Богом создано. Всё тленно.
                За циклом цикл уходят вдаль.
                Прогресса крутится спираль.
                И в этой вечной круговерти
                Найдётся истина и в смерти.
                И ты, растлитель русских душ
                Поверь, кровавый примешь душ.

Семён прикрыл глаза рукою
Ах, как хотелось быть в покое!
Но вот душа, в плену терзаний.
А сила мыслей в сумме знаний.
Пускай грозит войною Марс.
Он карлик. Выше Бога Маркс.
Путь Карла Маркса адски труден.
Но разве он Голгофа людям?