Хозяйство

Героическая баллада,
которая должна исполняться
исключительно под гусли или
расстроенную гавайскую гитару

А мене милка говорила,
когда я собирался в город:
"Ты береги своё хозяйство,
не то откусят злые звери!"
Но я лишь только усмехался,
словам не придавал значенья.
Я за своё, да за хозяйство
повсюду постоять сумею!
А вот он я, поехал в город
да на трофейном бэтээре
и песни пел, да песни с матом
про сторону мою родную.
И вот он, город, предо мною -
вот он, большой, голодный город,
а в подворотнях бродят шлюхи,
но помню милкин я наказ...
Я не пойду в квартал китайский,
я не пойду в квартал французский,
я берегу своё хозяйство -
другого мне Господь не даст!

Ой, дайте мне другие гусли -
на этих струны я повыдрал,
руками мощными щипая,
чтоб музыка была погромче.
А не дадите мене гуслей,
так я по морде тотчас вмажу,
вы не глядите, что бутылка
уже почти допита мною!

Так вот, поехал я обратно.
Был, как всегда, в дрезину пьяный
и подгонял свово шофёра
ударами по лбу нещадно.
Ну вот луна. Мы едем лесом.
Трясёт, зараза, сильно что-то.
Я говорил тебе, Ванюха -
переключи на третью скорость,
когда услышали мы вопли
в ночи со стороны болота!
Но ты, скотина, не послушал,
ты испугался как засранец,
ты сразу же в штаны напрудил
и бросил руль и все педали.
А я стоял у пулемёта,
мне тоже было очень страшно
и пот с меня катился градом
и звонко падал в люк открытый.
Вдруг у куста я вижу зверя -
глаза его в ночи блистают,
с клыков голодных в его пасти
стекает кровь последней жертвы.
Но я, конечно же, не струсил,
я щёлкнул сразу же затвором
и тишину ночного леса
прошила очередь густая.
Упала у куста зверюга.
Издал я тут же вопль победный,
но в пылу битвы не заметил,
как враг ко мне подкрался сзади
и промеж ног вцепился больно.

И тут взревел я и проснулся,
и вижу вот таку картину -
жена встать и поссать решила
и, видимо, во тьме, спросонья,
на яйца пяткою своею
с размаха наступила, падла!
И я сказал - Ну ты и сука!
Вы, бабы, хуже злого зверя,
вы хуже наркоты и водки
мужчину можете уделать
когда он, весь день на работе
о ваших ласках вожделеет,
то надрывается порою
свои способности транжиря.
Потом домой ещё приходит
и нет, чтоб завалить и трахнуть,
он всё сидит и ждёт часами,
пока его жена накормит!
А тут ещё, когда уснёт он,
и видит сны, а в них - героев -
ему не к месту и некстати
жена на яйца наступает!