Соль и сомбра

ИСПАНСКАЯ КОРРИДА

История, традиции, факты

***
Однажды на правителя напал бык, но вовремя подоспевший человек спас его, убив животное. Говорят, что так началась коррида. Это было много веков назад. И изначально коррида была конной. В XVIII веке Франсиско Ромеро стал начинателем той корриды, которую мы знаем сегодня. Она превратилась в зрелище.
***
В Барселоне коррида проходит на «Арена дэ Торрос». Это большая арена, вокруг которой на ступенях сидят зрители. На каменные ступени кладутся подушечки красного цвета. Есть солнечная («sol») и теневая («sombra») стороны арены. По традиции, в тени (это дорогие места) сидят знатоки корриды – «афессионадос» и почетные гости. На солнце – «простой люд» и, как правило, туристы.
***
Порода злого быка разводится только для корриды. Они живут в стаде, к корриде их готовят с помощью окриков и ударов палками. С достижением 4-5 летнего возраста быки попадают на сцену боя. Это единственное животное, которое погибает в борьбе. Если коррида будет запрещена, то этот вид животных будет обречен на вымирание, так как его содержание и разведение достаточно дорого и оно нерентабельно только лишь для человеческого потребления.
***
Вопреки расхожему мнению, бык не различает цвета и бурно реагирует, собственно, на колыхание плащей тореадоров.
***
Тореадоры – с плащами; пикадоры – на лошадях с пиками; бандерильерос – с бандерильями (гарпуны с оперением); матадор (от гл. «матар» - «убивать»)– со шпагой, именно он убивает быка.
***
Заслуженным матадорам и самым отважным сильным быкам устанавливают памятники.
***
Семья погибшего получает пособие в течение всей жизни.
***
Возраст тореро - от 25 до 35 лет, в основном это выходцы из Андалузии. Костюм тореро стоит несколько тысяч долларов. Кровь с него не смывается никогда - из уважения к публике и, в первую очередь, к животному.
***
В настоящее время две женщины являются тореро – Кристина Санчес и Хосулин дэ Обрике (обеим по 28 лет).
***
Есть и русский матадор, бывший оперуполномоченный ФСБ Роман Карпухин (31 лет).
***
По правилам на корриде 3 тореро убивают 6 быков, по 2 каждый. Зрелище обычно продолжается в течение 2-2,5 часов.
***
Музыка корриды - это пассадобль.

ПРАВИЛА БОЯ

Утром, в день корриды, уполномоченные для этого власти, сначала производят полную проверку: осматривают в каком состоянии острия копий пикадоров, бандерильи, как себя чувствуют животные (лошади и быки), а затем проводят жеребьевку матадоров.
Коррида начинается в строго назначенное время под руководством Президиума, возглавляемого одним из комиссаров полиции, его помощниками выступают один из уже ушедших на пенсию тореадоров и ветеринар.
Бой быков состоит из трех частей, начало каждой объявляется Президентом, после речи которого звучат литавры.
Выходят квадрильи: впереди идут альгвасилы, слева – самый старый матадор, справа – менее опытный, а в центре самый молодой из них. Далее следуют бандерильеры и пикадоры. Подойдя к Президиуму, процессия приветствует его, после чего все занимают свои места, и тореадоры меняют свои парадные плащи на боевые. Следом дается распоряжение о выгоне быков.
Пешие и бендерильерос раздразнивают быков плащами, а на арену на лошадях (глаза лошадей зашорены, чтобы они не пугались) выезжают пикадоры. Они бросают копья как можно с большим эффектом и блеском. Согласно установленным правилам пикадор должен уколоть животное 3 раза, но, в случае, если бык ослаб, количество ударов может быть меньшим. Попадать в животное можно лишь тогда, когда оно находится между двух концентрических линий на арене.
Следующий этап – бандерильяс. В быка должны вонзится 3 пары бандерилий. Бандерильи напоминают гарпуны с ярким оперением.
В последней трети корриды бык должен быть убит. Бой с ним ведет матадор.
Быка с приколотой к холке кокардой выпускают из загона. Это первая рана быка. Тореадоры с желто-малиновыми полотнами («мулета») гоняют и дразнят зверя. Если бык приближается на опасное расстояние, то тореадоры прячутся за специальные ограждения, где бык не может причинить им вреда.
Матадор никогда не знает, какой именно бык окажется перед ним. После учтивого приветствия Президента выходит матадор, взвешивая каждый шаг, наблюдая и оценивая поведение быка, затем его движения становятся все увереннее и красивее, постепенно превращаясь в танец между жизнью и смертью. Выбрав момент, матадор должен нанести быку удар между лопаток, в загривок, так, чтобы вердугильо - шпага с загнутым концом - пронзила сердце. Зрители, подбадривая матадора и выражая свой азарт, издают возгласы «оле!» и взмахивают белыми платками. Если первая попытка оказалась неудачной, матадор вновь и вновь наносит удары до тех пор, пока не убьет разъяренное животное. Три и более попыток считаются неудачным боем.
По прошествии 10 минут, если бык еще не убит, подается первый сигнал, затем еще через 3 минуты следующий, и через 2 минуты и 1 секунду – последний. В случае, если бык жив, матадор немедленно покидает арену, а быка возвращают в загон. Такой исход считается боя позором.
В случае победы матадор получает ухо быка (иди два уха, или хвост, что особенно почетно). Он гордо под гром аплодисментов обходит арену с наградой, показывает ее зрителям.

СОЛЬ И СОМБРА
Психологическое эссе

Пишу во время корриды. Потому стремлюсь к лаконичности. Короткие броски фраз - как удары копий и взлеты плащей. Первый бой. На арене матадор. В огромном хребте животного торчат 5 бандерилий. Бычий бок заливает кровь. Она - как блестящая черная накидка, чуть съехавшая со спины - заставляет отводить взгляд. (Когда же ее поправят!) И вновь возвращаюсь, созерцая эти первые признаки поражения. Понимаю отчетливо, что во мне нет того национального испанского духа, который бы заставлял меня хлопать в ладоши и кричать неистово «оле!». Во мне все содрогается и искривляется. До звона в ушах.
Несколько сильных ударов в шею. Бык на коленях. Еще - и он мертв. Слова просты. Но каждый удар как будто палкой мне по нутру. Хочется зажечься от зрелища. Того требует атмосфера и просто многовековая история корриды. Я ничего этого не ощущаю.
Выводят второго. Этот гораздо подвижнее и норовистее. Он бросается к малиновой тряпке, как к назойливому животному, которое ему вовсе не интересно. После первого удара пикой бык поддевает лошадь рогом и ранит ее. Но пикадор все вонзает и вонзает свое оружие. Он делает свое дело.
Глаз как будто проникает во внутренний круг. Фокусируется настолько, что становится зашоренным как у лошади. Я в быке. Свист и крики публики заполняют пространство. Я же существую как будто вне. Вне этого невыносимого человеческого азарта. Внутри бычьих налитых глаз, внутри его могучего сердца.
Я сижу очень высоко. Над ареной летает пара голубей…
У основания бычьей шеи - красочные бандерильи. При прыжках они взмывают вверх как плавники диковинной рыбы. И причиняют ему боль...
Хочется поднять его с колен. Сжать в руках безжизненно мотающуюся морду. Я чувствую его смерть, как будто стою рядом.
Повсюду сидят русские. Никто не произносит столько пустых слов...
Бои идут один за другим, увозят огромные туши. Человек сегодня - победитель. Соль и сомбра…
Вот еще одна смерть. Приканчивают уже лежащего быка. Рабочий персонал равнодушно вытирает острый нож о его шкуру.
Зрелище сверху кажется крохотным, каким-то табакерочным. Кажется... Если бы не запах смерти, если бы не миллиарды частиц, несущих ярость и боль, выбрасывающих фонтанчиками свой адреналиновый азарт. Как будто миллионы ликов смерти, сосредотачиваясь в одном этом действе распыляются во вне, стоит лишь остановиться очередному сердцу. И так они летят в пространство и бесконечность, ослепительно белые вспышки, сигнальные огни человечеству.
Поручень перед моими глазами дрожит, как будто в него вцепились тысячи рук. Но это не так. И я это знаю. Я знаю так же, что это дрожат мои мысли, подергиваются, попеременно сужаясь и расширяясь, зрачки. Сам воздух пропитан этой дрожью. Воронка чувств затягивает глубоко, слишком глубоко, чтобы дышать всеми легкими, и, вот, я дышу экономно, поверхностно, отрывисто.
Я почти
 не могу
 дышать.
Приходит ощущение «дежа вю». Так бывает...


Август-сентябрь 1998 года