Третий День Пути

Вот уже третий день, как я не могу прийти в себя. Где я и что я? Выйдя из пункта назначения, я не могу никуда попасть. Сладкие коренья, которые давали радость истощённому желудку, встречаются на пути всё реже и реже. Четверо живых существ перебегали вчера дорогу. Это были, по порядку: самка шакала, самец шакала, сам шакал, и, наконец, живородящая улитка, которых в прошлом году столь мало уродилось в этих местах. Сам до сих пор не могу понять, что меня дёрнуло позавчера выйти из дому, и, миновав родную деревню, скрыться за рекой в густой поросли ракиты. С тех пор никто меня не видал в этих краях. Местные крестьяне слишком ленивы, чтобы сразу пуститься на поиски. Зверья в лесах много, всё оно голодное, и, поэтому, никто не видит смысла рисковать жизнью ради безумцев.

Обидно, что мой поросёнок неминуемо погибнет без корма. Он молодой, ему необходимо питаться три раза в день. Мне тоже необходимо питаться, однако, я не поросёнок и смогу выжить в самых невероятных условиях. Краеведы не сдаются!

Через полчаса выхожу на поляну, поросшую молодыми весёлыми грибами. Их никак нельзя обижать, а не то доложат о моих координатах Человекообразам, и тогда пиши пропало: навалятся стаей и до смерти замучат умными разговорами – они такие штучки обожают.

Всё, что помогает мне в пути – это манок для рыб, полуистлевший носок, которым так удобно душить насекомых, четыре рубля денег и две дополнительные руки. Они мне не очень нужны, но, если придётся голодать, я закопаю их в угли, спою ритуальную песню, а там, глядишь, полегче будет умирать.

Главная моя задача на сегодняшний день, как я её вижу, – не осрамиться. Кругом пустынно, и при этом легко впасть в истерику и повести себя как-нибудь неадекватно ситуации. Если ситуация будет такова, что я буду жить, то прожить надо так, чтобы потом не было смешно, а если же я всё таки помру, то помереть надо с максимальной назидательностью потомкам. Когда потомки найдут в чаще мой хладный труп, они должны многое понять и начать жить как-то иначе, чище что ли. Так как, скорее всего, я помру, то надо заранее готовить своё бренное тело ко встрече с ищущими его. Универсально подготовленное к любым типам ищущих, данное тело должно представлять собой либо выбеленный солнцем скелет, либо набальзамированную мумию. Удобней всего, пока живёшь, готовить себя к бальзамированию.

На этих мыслях я неожиданно (а как же ещё!) спотыкаюсь и просыпаюсь. Приходится нагибаться и собирать в зловонной жиже все, что из меня просыпалось. Это ненадолго отвлекает от серьёзных мыслей, и я некоторое время живу, как живётся. Тут мне кажется, что так и надо дальше жить. Я снова весь рассыпаюсь на мелкие кусочки и лежу так долгое время, ожидая, что же случится. Ничего не происходит, потому что меня уже нет. Далеко за рекой слышно, как крестьяне разговаривают со своими коровами.