Размышления над страницами отечественной истории

Написана в 1989 г.

                Посулил я народу добыть птицу-счастье,
                а как сделать сие - не ведаю.

                Садко.



Возьмем перо, отложим книгу
И освятим реестр бед,
Непревзойденную интригу
Родной судьбы, за столько лет.

Искать заветную занозу
Поэту вроде не с руки.
И не примите жест за позу:
Путь правду ищут дураки.

В своих безродных устремленьях
Я не постигну идеал.
Ищу скромнее достиженья -
Простой рабочий матерьял.

Соткать ковер противоречий,
Наполнить чашу бытия
Движеньем мысли много легче,
Чем резкой встряской жития.

Мудрец не тот, кто много знает,
Не тот, кто знает ничего,
А тот, кто переубеждает
Лишь силой слова своего.

Нет в мире большего насилья, -
Источник всех известных бед, -
Чем бесконечные усилья
Макнуть другого в свой клозет.

Задавшись целью благородной,
Окинув гордо смелый план,
Берет сомненье: дух народный,
Как вынес ты судьбы обман?

Неужто в этой серой глине
Ты сохранил священный пыл,
Неужто в этой мешанине
Ты жил, витийствовал, творил!

Сие уму недостижимо.
Недоуменья жертвой пал
Всяк, кто дерзал непостижимый,
Кровавый русский пьедестал.

Теперь охотников немного
В ущелье истины взглянуть.
Ведь можно там узнать такое,
Что не найдешь обратный путь.

А как тогда с мировоззреньем,
Что от рожденья нам дано?
Различные наши настроенья,
Мировоззрение - одно.

Вдруг, как свободою напившись,
Преодолев стесненья вал,
Наш человек, простой, ершистый,
Пойдет за частный капитал?

Не суть тут чьи-то убежденья,
Их каноническая власть.
Важнее метод достиженья,
Кооперирующая страсть.

Коль нет народного пророка,
Его всезнающих седин,
То каждый есть прообраз бога,
Собранье множества вершин.

Найдя теперь аккорд созвучный,
Сказав, что мог сказать всерьез,
Сейчас окончу, видно скучный,
Свой методический балдеж.

Итак, в году... не помню точно,
Вполне возможно, что давно,
Из-за границы, очень срочно,
Был призван Рюрик. Лишь одно

Решенье это - дивной силы,
Продукт блестящего ума,
Дает надежду перспективы
На все земные времени.

Наш предок был лишен презренья
К заморской мудрости людской,
Хотя имел свои воззренья,
Но предпочел подход иной.

Он просчитал: вердикт суровый
Не принесет земле покой.
Не лучше ль лжи рубить оковы
Смекалкой, хитростью простой.

Коль в русском живо снисхожденье
К банальной истине чужой,
То пусть тамошнее прозренье
Несет елей стране родной.

Конечно, есть и сожаленье,
Что в ситуации непростой,
Неординарное решенье
Могло лишь дать (опять "покой").

И вместо русского Ивана
На первостольный русский трон,
Не к месту рифма тут "барана",
Посажен западный патрон.

В уроке том была наука,
Увы, забытая потом,
Что для народа это мука -
Иметь советского царем.

Отличье нашего тирана
От его западных коллег,
Что у него на сердце рана
За бедных подданных-калек.

И кредо в жизни воплощая
О благоденствии людском,
Своих он режет, не считая,
Хотя и кается потом.

Ох это жуткое стремленье -
Добиться счастья на Земле!
Скольких невинных это рвенье
Стерло в обычное желе.

От разных глупостей-напастей
Вначале гибнул человек,
Но вот в предверьи близком счастья
Его достиг двадцатый век.

И тут пошли дела крутые:
Под философский, наглый рок
Стальные мускулы, литые
Стирали лишних в порошок.

Нет, нет, не против я успеха
И торжества идейных сил.
Идею, правда, вот помеха,
Отец чуть-чуть не доносил.

И сей ребенок венценосный
Пошел в народ творить добро.
И натворил. Взгляд видеть постный
Слепому только не дано.

От всех подобных размышлений
Немедля хочется в сортир,
Где в перлах пробных испражнений
Едино дух еще парил.

Сию отрадную картину
Я не устану вспоминать.
Сейчас кручу назад машину -
Варяга нужно рассчитать.

Ты дал мне повод образцовый
Пройтись по болевым местам,
Но надоел ты, друг моржовый,
Катись-ка ты ко всем чертям.

Листаю новые страницы...
И вот, о чудо, новый бал!
По приговору синей птицы
Монгольский жуткий карнавал!

Здесь нету места измышленьям,
Как и сомнительным словам,
Пускай подвергнусь я гоненьям,
Коль чести предкам не отдам.

Но все же есть одно волненье.
Неужто, русский человек,
Лишь только тяжкое лишенье
Твой прославляет скорый век?

Ну что за, право, наслажденье:
В пыли, грязи текущих дней
Холить позорное стремленье -
Зажечь фитиль своих костей.

Известны хитрые советы -
Себя потомкам завещать.
В чем смысл этой эстафеты?
Чтоб к краю первым прибежать?

Смотря на прошлое отчизны,
Героев карауля прах,
Стремиться нужно к лучшей жизни, -
На то есть план на небесах.

А если кто начнет усердно
К геройству смертных призывать,
Тотчас вопрос возникнет верный:
А как физическая стать?

Ведь беспардонное геройство,
Хотя есть множество причин,
От сексуального расстройства, -
Реальный вывод здесь один.

Итог монгольских рассуждений:
Когда в опасности твой дом
Отдай себя без размышлений,
Но только не мечтай о том!

Живи, дыши и наслаждайся
Детьми, покоем и женой.
Соседок также не чурайся
И будь доволен сам собой.

* * *

Заметил ль, праведный читатель,
Что твой покорнейший слуга,
Всецело преданный писатель,
С тобой дурачится слегка?

Я так и знал! Таки заметил.
Я мысли так маскировал!
Я даже чувства засекретил!
Но ты все быстро распознал.

Ну что ж, в открытую играем:
Мой безответственный трезвон
Собою мысли прикрывает,
Произведенные с трудом.

Не мню я лавров пионерства,
Не нужен мне приоритет.
То станет достояньем сердца,
На что найдешь ты свой ответ.

Я выбрал форму измышленья
Не ради броского словца.
Она - натуры порожденье,
Залог успешного конца.

Теперь ты знаешь все мотивы
Столь безрассудного пера.
Махнем тогда, мой друг учтивый,
В эпоху славную Петра.

* * *

Достоин чести самодержец,
Его тревожные дела
Отчизны ради и, как прежде,
Диктуют громкие слова.

Но мы пойдем иной дорогой.
Напрасной злости не тая,
Рассмотрим с грустною тревогой
Мы веру в доброго царя.

Живет в народе от рожденья
Прекраснодушная мечта:
Достичь от тягот избавленья
С приходом нового Христа.

Надежда эта и сегодня
Волнует многие сердца,
Хоть повались ты в преисподню -
Все ждут от первого лица.

Придет новейшее светило
И отоварит всех теплом,
Добавит также масла, мыла,
И будет все у нас путем.

Петру, конечно, легче было.
Сам подстригал свой аппарат,
Самодержавное светило, -
Надежный, быстрый результат.

Но мы не будем умиляться
Насилья сладкою мечтой:
По старым дзотам отстреляться
И силовой ввести покой.

И разве можно понужденьем
Заставить истину познать.
Душа не внемлет поученьям,
Сама все хочет испытать...

Я здесь прерываю поэму мою.
Причины сего я от вас не таю.
Ушло вдохновенье, кончился бал.
Уж я не поэт, а банальный нахал.

Немного отвлекся, и сила любви
Покинула крепкие члены мои.
Вот и сейчас очень хочется спать.
Как же, зевая, поэму писать.

Может покончим мы с этим Петром.
И так все из книг нам известно о нем.
Да, был он довольно хорошим царем.
Что толку вести разговор ни о чем!

Пошла от него аппаратная власть?
Возможно, возможно... Но хочется спать!
Итак, расстаюсь с вами я до утра -
Тогда и обсудим мы наши дела.

* * *

Привет, друзья! На крае стола
Лежит неоконченный труд.
О чем то, бишь, мы болтали вчера?
О том, как хлестал царский кнут?

О том, как века по наитью судьбы
Проливалась народная кровь?
О том, как в тисках бесконечной борьбы
Билась в поиске мира любовь?

В нереальной истории нашей страны
Не найдешь и 10 лет подряд
Без убийств и вражды,
Без насилья мечты,
И без ярко сверкающих пят.

Сколько было надежд у великих умов
О счастливой отчизны поре.
Сколько сказочных снов о грядущей весне,
А сидим как в помойной дыре.

Верим мы и сейчас, как когда-то поэт,
Что великий советский народ
Непременно проложит дорогу себе
До красивых и ясных высот.

Только эту мечту нужно точно понять,
А понять ее очень легко:
Что когда на Союз упадет благодать,
Будем мы от него далеко.

Ну измучил, я вижу, своей трескотней
Благородных терпеньем друзей.
Ухожу, ухожу и теперь без затей
Я покончу с моей болтовней.

Мне Поэма моя без усилий далась,
И возил я ее как хотел.
А теперь подустал и решил, не таясь,
Обнародовать то, что узрел.

Ну о планах спасения целой страны,
Извините, не пишут в стихах,
И об этом, пожалуй, в отдельных местах.
До свиданья! Доброй еды!

1989 г.