На языках всех дальних стран

В твоих глазах весна и лето
И страсти бешеной вулкан.
Я написать хочу про это
На языках всех дальних стран.

Пусть речь не очень будет внятной,
И не понятен скрытый смысл,
Но это действо столь занятно,
Прости невинный мой каприз.

Начну пожалуй я славянским,
Мне всех роднее сей язык.
Самарским, вологодским, брянским.
Воспеть хочу твой светлый лик.

Чело, ланиты, очи жгучи,
Очей тех обжигает взгляд.
И не найти на свете лучше,
Ищи хоть двести лет подряд.

На громогласном древнеримском
Твою восславлю красоту.
Подобную богатым приискам,
И блеск их видно за версту.

Арабской вязью витиеватой
Твой виртуозно-гибкий стан
И взгляд истомно-виноватый,
Я опишу, тобою пьян.

Изгиб изящный, загорелый
От талии и до плеча
Маэстро опытный, умелый
Ваял похоже сгоряча.

Но всё же вылепил прекрасно!
Бог мой! Как он волнует кровь!
Оно так нежно, но так страстно,
Творенье скульптора – Любовь.

Я призрачному суахили
Доверю миражи желаний.
Таких родных, знакомых или…
Таких неведомых и тайных.

Я сборщиц чая или кофе
С тобою сравнивал и прежде.
У них такой же гордый профиль
И верность призрачной надежде.

Надежде в благосклонность неба,
И сострадание богов.
И вера в быль… И вера в небыль…
Сквозь призму мудрости веков.

Мне иероглифы Китая
Помогут философски мыслить.
Порой твоим словам внимая,
Их сразу не могу осмыслить.

Стремленье быть поближе к сути
Твоих простых, но метких фраз.
Среди сопутствующей мути
Найду зерно в который раз.

А позже, утолив желанье,
Ход рассуждений уловив,
Напомнит мне повествованье
Какой-нибудь восточный миф.

Последним же по праву станет
Язык знакомый в мире всем.
Пусть это будет бальный танец,
В нём столько не раскрытых тем.

Сплетенье тел, сердец объятья,
Горящих глаз немой вопрос,
Желанье не могу скрывать я,
Друг в друга каждый словно врос.

Стремимся быть друг к другу ближе,
Сердца друг с другом говорят,
Душа взлетает выше, выше…
Наш танец – наш любви обряд.

Движенье, взгляд, жест, мысль, желанье -
Они основа всех основ,
Язык достойный пониманья,
Язык не требующий слов.

Слова исчерпаны и мысли,
Глас разума устав питать.
Не рождено мной новых истин.
Тебе осталось лишь читать.