Про звонарей и пушкарей как бы легенда о якобы пророчестве

Шкатулка в кремлёвском подвале
Хранила пергаментный свиток.
В строках о грядущем развале
Рассказ про грядущий убыток

И страшная весть о дуэте
Грядущих идей и царей,
И признаках – главной примете
Политики этих людей.

Царь-колокол мог бы набатом
Очистить сердца и умы,
Но править имперским закатом
Решил, это видели мы.

На грани грядущего века
Царь-колокол в тень отойдёт
И “пушкой” царя-человека
Народ втихаря обзовёт.

Ни разу не стрельнет, не бухнет
Ни дробью, ни круглым ядром
И гадкий агрессор не рухнет
От страха за дальним бугром.

Зато за родимым простором
Присмотрит, раздует фитиль,
Одним, без пальбы, разговором
Навяжет согражданам стиль

Согласно-кивально-лояльный.
Других, захвативших сортир,
Мочиться наш царь гениальный
Назначит мишенями в тир.

Он скажет испуганным людям,
Что цену за мир просчитал
И пусть мы его не осудим
За то, что по нашим стрелял,

Что наши – не то, чтобы наши,
Что есть и не наши совсем.
Поля сорняков перепашем
И всем будет меньше проблем

(Для тех, кто кивает согласно
Царь-пушке и царь-пушкарям),
Что стало теперь не опасно
Ни нам и ни царь-звонарям.

Преемственность власти, ребята,
ВОЗМОЖНА при смене династий.
Иначе… Иначе, не спрятать
Преступные промахи власти.

Когда-то цари ужасались,
Читая пергаментный свиток.
Возможно, слезой умывались,
Познав безнадёжность попыток

Из давних веков дотянуться
Сюда, к вымирающим нам…
Братва! Не пора ли очнуться?
Доколе сидеть по углам?!

С тех пор, как впервые предстало
Пророчество царским глазам,
Два символа нам и досталось –
Подсказывать нынешним нам.

Шкатулка в кремлёвском подвале
Хранила другой вариант
И было там не о развале,
Там был нам предсказан гарант,

Но пепел развеян ветрами
Сожжённого списка примет
И выбор, как будто, за нами…
А выбора, как бы и нет…