Часть III. Бог и Ева

I
Прошли века, тысячелетья,
ИгИги ждали и отметим,
Уже винили в тяжкой доле
Наследников своей неволи.

Но вот надежда к ним вернулась,
В тот день, когда земли коснулась
Богини царственной нога.
И к обездоленным богам
Она с улыбкой обернулась.
Она, «Владычица ребра»,
«Создательница жизни новой»,
Сказала НИнти*: «Что ж, пора!»
Ее «Священною коровой»
За что-то люди прозовут.
Тысячелетия пройдут
И это позабудут имя,
Что были созданы богиней
Забудут люди, этот труд
Припишут злые поколенья
Другим и эти наставленья
Нам в души накрепко забьют.

Сам Энки управлял процессом,
Его жена, сестра – принцесса,
Богиня шЕмов – НинхурсАг** –
Все помогали НИнти. Так
Уже лежали на полу
Четырнадцать форм-тел лу-лУ***.
Как создавалось это чудо
Подробно я писать не буду.
Клонирование известно,
Но то не факт! – другим процессом
Мог оказаться этот труд.
Когда шумеры нам не врут:
Процесс описан странно, сложно,
Я к этой теме осторожно
Лишь прикоснусь, насколько можно.

* - «Пока здесь присутствует Богиня Рождения,
 Пусть она сотворит простого рабочего.
Пусть он пашет землю, пусть он снимет бремя труда с богов!» (из шумерской поэмы «Атрахасис».)
 Нинти на шумерском языке означает «Богиня или Владычица ребра».  Думаю не надо пояснять, что «ребро» всего лишь неправильный перевод слова  «TI.IT» или «tit», которое не только в Библии, но и в другом древнем тексте выглядит более чем странно. Я еще к этому возвращусь в поэме.
** - « Я госпожа. АнУ определил мою судьбу:
Я дочь АнУ.
Энлиль добавил к моей великой судьбе –
Я его сестра – принцесса.
Боги вручили в мои руки
Управление полетами Земля – Небо.
Я мать воздушных кораблей (shems)». -
Это слова, как следует из одного  шумерского текста, принадлежат самой богине Нинхурсаг. К сожалению, я не знаю его названия (цитата из книги Алана Ф. Элфорда).

*** - «Нинти отщипнула четырнадцать кусков глины;
Семь из них она положила справа,
Семь отложила слева,
Между ними положила форму.
…Волосы она…
…Нож для отрезания пуповины…
Мудрая и ученая
Богиня приняла дважды семь родов,
Семь родилось мужского рода,
Семь – женского рода.
Богиня Рождения вызвала
Порыв дыхания жизни.
Они создавались парами,
Они создавались парами в ее присутствии.
Эти создания были людьми, Созданные Богиней – Матерью» (из Атрахасиса)
В этом переводе они (эти существа) названы людьми. В этом есть некоторая неточность. В шумерских текстах  они назывались «LU.LU», по некоторым версиям это все-таки «некто» отличные от людей. Я буду придерживаться этой версии.

II

АнУ не делал наставлений,
Но захотелось представлений
Злопамятному. Под шумок
АнУ решил вернуть должок,
Или скорей сполна воздать
Лишь самозванцу по заслугам,
Тому, кого назвал он другом.
Настало время наказать
Его, зачинщика восстанья,
С которым пил Ану за братство
Нет, мало для него изгнанья
Небезопасно даже рабство
Того игИга анунАкам.
И вот АнУ идет к баракам,
Не брезгуя из их котла
Он ест, не ждет пока дотла
Сгорят последние поленья
И говорит: «Одно сомненье
ИгИги - други, у меня, -
Лицо, скрывая от огня
Пытается огонь унять, -
Сумеете ли вы понять
Необходимость этой жертвы.
Живой нам нужен материал,
Пока никто не умирал,
Когда ЭА эксперименты
Свои умело проводил.
Еще никто не угодил
В могилу за благое дело,
Но чтоб рабов создать всецело
Нам нужен целый материал –
Для чьей-то смерти час настал!»

Такой минуты во Вселенной
Наверно не было еще,
И никогда так горячо
Кровь не кипела в теле бренном
ИгИга. Но АнУ блистал,
Он среди страшных глаз искал
Одни глаза, лишь их сиянье
Убить – предел его мечтаний.
И вот он встретил этот взгляд
Того, кто понял слишком поздно,
Как ярко светят в небе звезды
И то, что нет пути назад.
И смерть уже своею тенью
Легла на благородный лик,
В горящие последний миг,
Глаза убитому оленю.

И этот леденящий ужас
Сменил великий вздох и крик:
«Мы отдадим того, кто нужен,
Вели нам праведный старик!»

Но ничего не говоря,
АнУ кивнул на главаря...

Где небо огненным рассветом
Пылало, будто шла война,
Там кровью самой первой жертвы
Земля была напоена.
Она узнала столько фальши,
Открыв свой предрассветный фронт:
В нее, как в бога глубже, дальше
Ножом врезался горизонт.
Кровоточили солнце, небо,
Как бог на жертвенник земной.
Его ли тело в зернах хлеба?
Его ли кровь блестит в одной
Иссиней капле винных ягод?
Его ль душа с крылами пагод
Летит за крыльями орла?
Одна лишь память умерла
О нем в языцех поколений,
Идущих к Богу без сомнений.
О, ты, помазанник на царство
Народом, неимевшим прав,
Не богом, человеком став,
Ты завещал нам грех прекрасный -
Вольнолюбивый, гордый нрав!
Давайте все же в знак признанья
Осколок глиняных писаний,
Помянем, не прельщаясь спором,
Сухой просфирой и кагором.
 

Вот так богам отдал бог душу.
В каких-то мифах он Пурушей
Зовется. Где-то безымянным
Остался. Он давно землянам
Лишь мнится человекобогом.
Меня вы не судите строго
За то, что версиям возможным
Не следую я непреложно.

III

Но бог с богами, что же с нами,
Но не дошел до нас черед:
Существ с «куриными» мозгами
Пока что Нинти создает.
Лу-лу, конечно, туповаты,
Им, в лучшем случае с лопатой
Даны способности справляться,
Но чтобы в шахтах управляться
Больших не надобно талантов
И ни к чему им рост гигантов,
Чтоб в низких шахтах проходить,
Кайлом махать, да хоронить
Замученных до смерти братьев.
Да, разум им совсем некстати:
Селясь по восемь душ в углу,
Ума работа для лу-лу
Во вред пойдет, начнут роптать,
А там, пожалуй, и восстать
Додумаются, как игИги.
Но анунАкам нужно двигать
Промышленность в других масштабах.
Разумный воин нужен, дабы
Свои пределы охранять.
И Энки думает создать
Венец божественных идей,
Существ разумнейших – людей!

Лу-лу, каким ты был на свете?
Ты жизнь любил? Рождались дети?
Что понимал ты в этом мире?
Ты на его жестоком пире
Был съеден пастью эволюций.
Твой век, как хвост у зайца куцей,
И заячьей судьбе подстать
Твоя, но я хочу воздать
Предшественнику по заслугам:
Ты человеку мог быть другом.
Но боги знали наперед
Последствия. Они народ
 Земной, не зря создали разным,
По расам, нациям и кастам.
В борьбе за веру и за паству –
Мы помним: «Разделяй и властвуй!»

Так на Земле лу-лу не стало.
Они довольствовались малым,
И мало пользы для богов
От них. Вреда ж, как от врагов
От столь убогого умишка.
И вот по всей земле людишки
Селиться стали и плодиться.
Да, было чем богам гордиться:
Умел тот люд повеселиться,
Как боги думать и творить,
Он мог на равных говорить
С творцами. И уже затрещин
Не мало от красивых женщин
ИгИги получить смогли.
Но больше  в сотни раз легли
Девиц с богами на перине.
И даже гордые богини
Заглядывались на мужчин.
И анунАк свой важный чин
Мог позабыть в стакане, чтобы
У чувственной земной особы
Часок-другой в гостях побыть:
Их создавали, чтоб любить!
Как это нежное созданье
В борьбе земной за выживание
Остаться таковым сумело?
Нет, боги знали свое дело!
И женщин, женщиной рожденных
Уже игИги брали в жены*.

* - "Тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал." (Первая книга Моисеева. Бытие, Глава 6).

IV
А Энки людям помогал:
Он их учил, лечил, не спал
В раздумьях долгими ночами.
О, сколько за его плечами
От тягот прятался народ.
Но кто оценит, кто поймет
Тот труд поверженного Змея
В войне за Землю и за души?
Мое несведущее племя,
Ты голос прАотцев послушай!
Тех, кто древнее патриархов
Библейских. Этот голос прахом
Еще не стал, еще есть память,
Она сердца умеет ранить
Всех тех, за Истиной идущих.
Тот голос «Богом вездесущим»
Еще совсем не уничтожен
И здравый смысл еще возможен
В исканьях веры. Наши души
Рассудок не желают слушать.
Сомненья не пускают в двери.
За что так фанатично верим
Мы в образ доброго Творца?
Ни господина, ни отца
Мы в текстах древних не найдем
В «Едином Боге». Так пойдем
Со мной за голосом шумеров
Они нам множество примеров
Преподнесут. Тогда убогим
Трудом окажется для многих
Умов, Библейское Писанье,
Лишь избирательным списаньем
С забытых текстов того мира,
В нем только горькая сатира
Осталась от Великой Тайны,
Моя оценка будет крайней
Монотеизму наших дней
В поэме этой. Кто же Змей?
Он ни добро, ни зло –он личность,
И потому мне симпатичен.
Я преклоняюсь перед ним,
Быть без предвзятости к другим
Богам я, может, не сумею,
Но что же дальше. Дальше Змею
Приходит странное посланье.
В нем брат бессвязно о свиданье
Просил смиренно в первый раз,
Но чтоб без посторонних глаз.
ЭА не видя в этом проку,
Решил не обострять с востоком*.

ЭА у брата. Эль с порога
(Но что случилось с грозным богом?):
«О, Энки, брось со мной войну,
Создай мне женщину одну...»
«Зачем она тебе нужна,
Ведь ты женат, твоя жена...», -
ЭА был изумлен  весьма,
Из строк сумбурного письма
Не понял он ни капли смысла,
Но чтобы брат таким был кислым!
Был Энки крайне удивлен.
ЭнлИль: «Послушай, этот сон...
В моих мечтах и зрелых грезах
Отчетливо я вижу образ:
Земной цветок греха и страсти,
Наивности и чистоты,
Он так зовет и рвет на части,
Той женщины земной черты
Давно мою сжигают душу.
Мой брат, прошу тебя, послушай:
Создай прекрасное творенье
В том будет умиротворенье
Моей завистливой душе.
Поверь,  не стану я  уже
С тобой за власть, как прежде биться,
Когда моя земная птица
Взволнует эту плоть и кровь.
Могли бы мы договориться:
Тебе всю Землю, мне – любовь!»

* - надеюсь понятно, что здесь не идет речь о двух богах, как о представителях двух главных религий Земли - исламе и христианстве. Отнюдь, христианство - восточная религия. Я придерживаюсь версии, что обе эти религии идут от Энлиля.

V

Как море ласковым приливом
Льнет к каменистым берегам
И, как ребенок по слогам
Мир познает нетерпеливо,
Как звери, птицы к водопою
Стремятся, мучаясь от зноя,
В одном глотке ища блаженства,
Так боги ждали совершенства
Из рук великого творца.
Вот вышли братья из дворца
И боги, в первый раз дивясь,
Меж братьями  такую связь
Увидели. Так поглотила
Их сон и мысли эта сила,
Она же их  объединила:
Один хотел Ее создать,
Другой же – Ею обладать.

ЭнлИль зовет к себе Адама.
Он обнажен, в эдеме срама
Не знали бедные рабы,
Но каждый раб, такой судьбы
Желал себе, жене и детям:
В раю не загоняли в клети,
Как скот убогий ночевать,
Там с голоду овес жевать
Не приходилось со скотиной
И там весь день не гнули спину
В полях под жгучими лучами,
И у печей, как воск не тлели,
Там можно долгими ночами
Гулять по брошенным аллеям.
Там можно жизнь продлить свою –
В раю, бесспорно, как в раю!

Адама в этот рай восточный
Эль выбрал методом поточным
Из множества других людишек.
Те гнули спины за излишек
Пригоршни грубого зерна.
Адама мощная спина
Тогда ЭнлИлю приглянулась:
Она, как стебелек не гнулась
От тяжести земных работ,
Открытый взгляд, упрямый рот –
Все в нем бесхитростность и сила,
Такой садовник богу Илу*
И сторож был необходим.
Когда тот мимо проходил
Двух братьев, поглощенных делом,
ЭА приметил это тело.
В сырую ночь, что над эдемом,
Оно и под открытым небом
Не замерзало, не болело
И от трудов лишь здоровело.

Адам явился. Он не знал,
Что он всего материал
В руках великого творца,
Он верил в бога, как в отца
Наивный верует ребенок,
Но эту веру нам с пеленок
Какая-то дурная сила
За тысячи веков вдолбила,
Что человек - всему венец,
Но Богу – раб, а Бог – отец. (???)

Уснул Адам. А что за сон –
Вы знаете. Лишь удивлен
Он был пред этой процедурой.
Вот над распластанной фигурой
Склонились боги. День склонился.
Кто в этот миг не поклонился
Из душ земных земному праху?
Кто из землян не ведал страха
Пред тайной смерти и рожденья?
Но тексты древние сомненью
Подвергли сказку про ребро:
Чтобы вселенское нутро
Могло под ребрами ютиться?
Нет, эта сказка не годится.
Шумеры знали: слово «жить»
«Ребром» возможно заменить.
Ребро – суть жизненная сила,
Так Библия перекосила
Весь смысл шумерского преданья.
Двадцатый век твои познанья,
Народ шумерский подтвердит:
То слово, что писалось: «TI.IT**»,
Не пресловутая часть тела,
А «То, что жизнь в себе имело».
Набор генома человека  -
Вот, что от века и до века
Хранит в себе библейский слог.
Тот, кто писал, понять не мог
Первоисточника значенье,
Он был силен лишь в наставленьях.
Он многим преподал урок,
Тем, кто читает между строк.

*- тоже, что и Эль, ЭнлИль (я писала об этом подробно в первой части)
** - или «tit».

VI
 
Так, над вселенским райским древом
На черный небосвод земной,
Взошла звезда с душою Евы,
Чтоб в тело женщины одной
Сойти, когда прикажут боги.
Ее небесные дороги
Закончатся в прекрасном теле.
Мне кажется, на самом деле
Так было. Но к чему сомненья
Я в этом вижу объясненье
Тому, что бог – отец людей.
Я среди множества идей
И версий эту предпочту,
 Я подвести хочу черту
Под несуразностью библейской:
В ней столько мудрости житейской,
Ну, кто бы спорил с этим. Все же
Мне поиск Истины дороже!

Когда ж луна к себе домой
На небосвод земной вернулась,
Рожденье Истины самой
Произошло. Она проснулась!
Звезда сошла на плоть и кровь,
Сама Вселенная, любовь
Вселила в эту душу девы,
В земную жизнь. Ей имя – Ева!

Но кто любить ее, достоин?
О, Ева, протяни ладони,
На них положит шар земной,
Чтоб стала ты его женой*
Великий бог в грешном похмелье.
Чтоб только бусинкой одной,
На шее женщины родной,
Тот шар качался в ожерелье!

Сам бог не знал, что сердце слева,
Что на губах бывает дрожь,
Когда те губы шепчут: «Ева!»
Что власть, богатство – медный грош,
Что рай, где не гуляет дева
Не рай! И лишь ее одну,
Чей взгляд в себя вмещает небо
И вод прозрачных глубину
Боготворил Великий. Где бы
Движенье рук, серег, волос
Ее, как ветра дуновенье,
Не оставляло в довершенье
После себя дыханье роз,
Везде не смел тончайший шелк
Сжимать ее в своих объятьях.
Весь райский сад пред нею смолк
И в мире нет такого платья,
Чтобы сравнилось красотой
С ее земною наготой!

* - комментарии к гипотезе, что Ева была женой бога смотри отдельным произведением "Был ли Адам первым на Земле и у Евы?"

Продолжение следует.