Жатва

ПОЭМА В ПРОЗЕ


Памяти
Иеронима Босха,
Вадима Сидура,
а также всех,
Погибших от Любви


1

Легко ли затоптать живую поросль?
Легко, если себе поставить целью
Без пропитания оставить поселенье
Трудолюбивых и святых людей.

2

Полынь, чертополох или колючку
Труднее извести.
И это знает
Любой сорняк.

3

Стократно тяжелее изничтожить –
Коль где-то завелась –
Любовь.

4

Я встал в то утро раньше, чем обычно.
И не спроста. 
Я знал: моя работа
Важнее и нужнее всех трудов.

5

И я тогда позвал себе на помощь
Гигантских мамонтов и мастодонтов,
И динозавров, тех, что покрупней.

6

И указал я им большое поле,
Заросшее от края и до края
Любовью.
И возрадовался я
Хвостам и лапам всех моих чудовищ.
И первым показал пример расправы
С посевами, цветущими, как розы,
А плод дающими
Сочней, чем виноградник.

7

И приступили мы…

8

И труд был бескорыстен.

9

И топот многотонных диплод’оков
Звучал, казалось, в унисон
С биеньем сердца.

10

И много было уничтожено живого
Листа и стебля.
И бутонов нежных.
Осталось же – неизмеримо больше.

11

И мы успели бы.
Но стегозавры
Вдруг стали уставать и засып’али
Меж колосящихся стеблей любви.

12

Мой самый крупный мамонт
Сбил до крови
Свои огромные ступни,
Топча посевы.
Он глухо и мучительно стонал,
И слезы капали из маленького глаза.
И я вдруг понял,
Что, увы, не стою
Слезинки этого большого зверя.

13

Предгрозовые сумерки сменились
Обыкновенной ночью,
Но без звезд на небе.
И лишь во мраке, обступившем нас, горели
Глаза  вконец измученных животных.

14

И вот тогда-то я их пр’едал.
Соратников моих.

15

Я шел в незримой темноте и видел.
Я видел на камнях багровый отсвет.
Там, за моей спиной горело поле
Нескошенной, неубранной
И даже незатоптанной,
Но изуродованной тщательно
Любви.
Да, я поджег его.
Чтоб игуанодонам
И мамонтам
Светлее было
Топтать мою любовь.
Я шел и слышал
Удары их копыт.
Удары сердца.
Как будто дьявольская пляска
Все продолжалась.
И еще я знал:
В отчаяньи они сейчас все ищут
Меня средь пламени.
И плачут, и стенают,
Боясь, что я упал без чувства.
И все еще хотят меня спасти.
А я их крики слышал.
Как не слышать?
И уходил все дальше по бархану.
В пустыню сердца.
Где ничто не может
Уже произрастать.

16

Лишь кактусы надежды.