Состояние души. WS

Когда усну, и ляжет ночь,
И бюстом дамским зарисует
Мою измозженную мочь,
И сон игривый засмакует,
Нальет стаканчик и зальет,
Так одурманит, что забуду,
Когда появится из шорт
В золе измазанное чудо.
Нет, не подумайте, не то –
Вам сразу пошлость лезет в бошку,
Ты в ожидании Годо
Подвесила за хвостик кошку.

   *   *   *
В городе встретили день,
Как встречали меня, -
Всем просыпаться лень,
Прячутся в простынях.
И только горбатый дворник –
Белая борода,
Укутанный в листья дворик
Ласкал на заре, как всегда…
*   *   *
А мне по небу поднесли
Золотые пряжки.
Тучи громом рассекли
Над многоэтажкой.
Рвали струны, пили ночь,
Чавкали тушенкой,
Тем, кому совсем невмочь –
Помогли девчонки.
Скатерти да простыни,
Белая горячка.
Междометья косвенны …
Не поймать ли тачку?
Едем в храпе. Ночь в дожде.
Счетчик жрёт рублями.
Скоро утро. Все в воде.
Пряжки стали снами.


   *    *    *
Закопала меня под землю.
Растаскала всю плоть по червям.
Не почувствовала потери
И ушла по зеленым ветвям.
Не смеялась, молила время.
Задыхалась в молчащих цветах.
Отыскала земное стремя,
Возвратилась, вошла в мой прах.
Не земное оно, не земное!…
Воскресала, шептала, плыла,
Растворилась, позвав за собою,
И, навечно исчезнув, ждала.


   *   *    *
Жди мой голос.
Зови мою плоть.
Рисуй на конверте
Далекий адрес.
А я успею
Тебя уколоть
И пригласить
На медленный танец.
Ты томишься.
А я хочу.
Ты смотришь в окно
На рыжий дождик.
Ты ждешь звонка,
Зажигая свечу.
И часто выходишь
На дамский мостик…



ОСЕНЬ

Циклотимическую ночь
     обесточь.
Хочется лечь на дно.
     И уснуть одному.
Тень ветвей
          эпилепсией
Бьется на стене:
     к зиме,
           к зиме…
Горькая вода,
     кислый никотин, -
     На дно!


Дремотой рисующий дождь,
Мазки холодны  и тревожны.
Зеленый каштановый борщ
Кипит на асфальте дорожном.
Застиранный вафельный дом,
Двоих утаив в подворотне,
Грустит неумелым стишком,
Созревшим на новенькой сотне.
Отдавший испариной гром,
Задрав непорочную юбку,
Пустым бестолковым гудком
Журчит в телефонную трубку.
Уж к ночи. Троллейбусы – в парк.
И вновь маяки-светофоры
Глядят, как наплывший монарх
Рисует каштановый город.


   *   *   *
Блекла под солнцем
             каштанственность сердца.
Влился июнь в изумрудненный
                шорох.
Ночь повелела в себе
                запереться
И замолчать, и усесться
                на порох.
Утро звалось комариным
                загрызом,
Комплексовало простынной
                укладкой,
День начинался с ходьбы
                по карнизу –
Без предисловий и без подзарядки.
Полдень мычал затусованным
                кляпом,
Шмыгал ноздрями, тянулся
                за ложкой,
Розги срезал и резвился
                с оттягом,
и исчезал по плацу черной
                кошкой.
Снова вечерность. И снова
                угрюмость.
Память чихала обрывками
                детства.
Я под каштаном сливал
                в полнолунность
Злую, пустую безлиственность
                сердца.


  *   *   *
САДОВАЯ, 13.

В комнате, завешанной
                кульками,
В обществе настенных дыр
                и фресок
Мыкались мышата под ногами,
Объедая полы занавесок.
В шифоньере, пахнущем
                носками,
Среди пыльных одиноких
                полок   
Две тетрадки с школьными
                соплями,
Две свечи для новогодних
                елок.


    *   *   *
Ржавая осень под боком
Гайморитом глухарит в нос.
Дождь в надбалконье далеком
Брызжет моросый всерьез.
Стелется ровная сырость.
Мажет чумазая степь.
Неискушенная милость
Перевлюбленность пригреть.
Ссохлось первичное древо,
Сгнили плоды под червей.
В ночь мужичоночка левый
Ждет от судьбы новостей.
Взмокший, щетинисто-злючий,
Необъяснимо пустой
Тянется, невезучий,
Сдвинуть планету рукой,
С первой подснежной мерзлотой,
С тошной пунцовой зарей,
С легкой нервозной икотой.
Да с королевной слепой.
С водкой – за мутные дали,
С песней – за грешную ночь.
За эгоизмом морали
Временем грязь истолочь.
Осень. Бессонно, бесцельно.
Надо – да, вряд  ли уже…
Дымом из белой котельной
Я – на твоем этаже.


Мне никто, никогда не шептал так о смерти.
Все мы бредим, бывает, но ведь жизнь-это дар.
Счастье вылепить дом на почетной планете
И зачать малыша под медовый бокал.
И любить, и прощать на дуэли, в постели,
На присяжных судах, на дорожных столбах,
В беспорядочном зле всевозможных похмелий.
И достойно прощаться, когда все не так.
Ты хвастлива своей упругой фигурой,
Красотой от да Винчи и близких родных,
По-житейски болтлива, позорна в загулах,
Но любима, как дочь, и желанна на миг…
В МОЕМ ДОМЕ

В моем доме желтые дорожки
птицы резво поощряют корм
на ногах у бати босоножки
за окном невесты ни при ком
шифоньер – устойчивый мой предок
утаивший кроткость и испуг
вздохов целомудренных кокеток
зол на моль и прошлогодних мух
на часах всемодного калибра
стрелки в разных позах и годах
оживляют лебедей и тигров
по ночам на нежных простынях
от почета пожелтевших грамот
до складов неизданных стихов
полуночно бродят тараканы
отлучаясь с кухни на часок
по немым и вездесущим полкам
мама водит тряпкой  с утреца
и от книг прирученных недолго
прозябает пыльная роса
ближе к марту радостная елка
уплывает в лифте на покой
так еще одна весна-плутовка
меня снова тянет за собой
в блёстком антраците фортепиано
озеркален каждый Божий день
жаль настройщик долго на стакане
без него гармония скверней
в черно-белой шахматности клавиш
лает боль ретивится мечта
по своей упрямости играешь
эту жизнь проказную с листа.


" " "
Улыбнуться б губами,
Закопаться б глазами
В располневшую грудь,
В развлажневшую глубь.
Размахнуться б руками,
Разлетаться б словами,
Заманить, надурить,
Надкусить и... забыть.
" " "
Мимо новой средней школы
Проезжал грузовичок.
В нём глядели сквозь запоры
Две коровки и бычок.
Шла большая перемена -
Пионеров полный двор,
Коммунистов наших смена,
На значках у них костёр.
На таком спалили Бруно,
В нём купался старовер,
А теперь антихрист юный
Выбрал лучшую из вер.
Веру самых бородатых,
Некой троицы святой,
У которой враг заклятый
На кресту распятый boy.
Но напомню: мимо школы
Проезжал грузовичок.
В нём глядели сквозь запоры
Две коровки и бычок.
На одну из своих спутниц
Рефлексивно бык залез.
Вздохи пионерок-умниц
Не заметил чёртов бес.
И мычал, и двигал задом
Взад-вперёд, вперёд-назад.
Образованные чада
Обсуждали этот акт.
Размешав слова плохие
С перцем пламенных речей,
Обсуждали молодые:
Вот как делают детей.
Заболтались пионеры,
Не услышали звонок.
Но зато без чувства меры
На вторую влез бычок.
А водитель при разгоне,
Разбивая грузовик,
Вдруг направился на бойню.
Если б знал про это бык...


" " "
Хочется крови святых,
Надоить молока у Венеры с грудей.
Хочется пачкать стих
Грязью людей.
Хочется скальпа Христа,
Трахнуть сдуру Ершалаим-город.
Травится красота. Яд под ворот.
 Хочется Прометею
Задуть огонь и покрыть матом
Самую чистую фею.
Так что мне всю жизнь - солдатом?!


" " "
Пилю, пилю
Ногу свою.
Ухо своё режу,
Собираюсь в "Вежу" *
Залить боль
На винтовой лестнице.
Комната "ноль-ноль".
Дед на очке крестится.
Смотрю, смотрю
На свою струю,
Не спешу сорваться
К своим братцам
В "Вежу".
Давай тебе ухо отрежу,
Хочешь?!

* "Вежа"- экстра-бар в г. Львов