Сказка о молодильных яблоках

По мотивам русской народной сказки

Часть 1

Царь, поправивши похмелье –
провожал послов вечОр,
сыновей – так, от безделья,
вызывает на ковёр:

- Мне, сынки, годов немало,
скрип в костях – ни встать, ни сесть,
а по третьему каналу
слышал я такую весть.

Будто там у них, однако
если это был не сон,
то ли, слышишь ты, в Монако,
то ли в Буркина-ФасО,

в общем, в ентой самой Чили,
изыскав ингридиент,
чудо-яблоко взрастили
и оформили патент.

Мол-де плОдом тем питаться –
будет блеск стальной в очах,
станешь ростом два пятнадцать
и аршина три в плечах.

Так что, время не тяните –
на коней и в дальний путь,
и скорее привезите
мне оттель чего-нибудь.

Тут царевичи – в дорогу,
не поспоришь – царь никак,
лишь отъехали немного -
с пояснениями знак:

И выходит – без подвоха
никуда не повернёшь,
и направо будет плохо,
и налево – пропадёшь.

Ну, а коли с жару, с пылу,
враз полезешь на рожон –
потеряешь всё, что было,
и останешься должон.

И робяты приуныли,
получается опять,
что без шуму и без пыли
батьке яблок не достать.

Ну так не беда ж накладка,
а накладка не напасть,
и ни валко и ни шатко
мы пойдём в другую часть.

Часть 2

Солнце близится к закату,
птички смолкли, не поют,
а у камушка три брата
думу думают свою.

Пояснить необходимо,
чтобы знать наверняка –
старший звался Никодимом,
и прижимист был слегка.

Средний (кажется, Емеля)
не порол горячку зря,
тоже в доле был, и в деле,
жил отдельно от царя.

Ну а младший – трали-вали –
выпивоха, гулеван,
и его, конечно, звали
как положено – Иван.

Вот братьЯ ведут беседу:
- Ты сходи, Ванюша-друг,
да дороги поразведай,
нам же нынче недосуг.

Травки мы пока накосим,
без травы конЯм - беда,
так что дуй, не беспокойся,
без тебя, брат, никуда.

Предложенье Ване в точку –
прямиком, через овраг –
до лесочка, за лесочком
сразу может и кабак.

Да спешил, однако, лИшка,
только въехал в тёмный лес,
пораскинул, слышь, умишком, –
не туда куда-то влез.

Вряд ли посерЕдь болота
кто-то чарочку нальёт,
осмотрелся Ваня – чьё-то
видит ветхое жильё.

Как ни силится Ванюшка –
не понять ему никак:
что строенье? то ль избушка,
то ли типовой барак.

Только что нам невезуха?
Не барьер и не стена –
в хату шасть, а там старуха,
ёшкин корень, вот те на.

- Ох ты, милАй, будь нелАден,
да не стой в дверях, прохОдь,
к нам почтО, да на ночь глядя,
да в такую непогодь?

- Мне бы, бабушка, напиться,
забодай тебя комар.
- Пей, милок, моя водица
что целительный нектар.

Подвело Ванька незнанье,
бабка та была – того,
и имела спецзаданье
от Кащея самого.

Отхлебнул царевич малость
той водицы, и затих.
Что же далее с ним сталось,
так про то особый стих.

Часть 3

Долго ль, скоро ль сказка длится –
неизвестно даже мне,
а для дела суетиться
не положено вдвойне.

В прошлой серии Ванюшка
яду хвать – и вся долгА,
да промазала старушка
глуповатая Яга.

Ошалела, не иначе,
было б чем смешить народ,
то ль царевичу задача?
Здравствуй, бабка, Новый год!

Наш Ванёк, бывало, просто –
с полведра да через стол,
а она ему, короста,
непригодный димедрол.

Видит ведьма – дело плохо,
долг – он красен платежом,
плачет старая пройдоха,
извивается ужом,

неуёмная, голОсит:
- Пощади, я отслужу,
я тебе, как на допросе,
всё, что было, расскажу.

Тут скумекал Ваня: – Гоже,
жив да цел – чего шуметь,
погубить её не сложно,
интерес бы поиметь.

И промолвил: – Да, конечно,
предложенье не ахти,
да что взять с тебя, сердечной,
ладно уж, давай, бухти,

бают люди, что за морем
фрукт растет, волшебный весь,
и что он любое горе
может запросто извЕсть,

вот его-то мне и надо,
про запас – шестнадцать кил,
а как ехать в ту Канаду,
я чего-то подзабыл.

Так что, бабка, жду ответа,
просвети слегка давай:
как добраться можно в этот
незнакомый Парагвай.

- Ох, Ванята, этой байке
почитай уж двести лет,
ты поспи пока, давай-ка,
разбужу тебя чуть свет.

Я покуда тоже сладко
пару часиков сосну*,
разрешить твою загадку –
как два пальца об сосну**.

Дам тебе с утра коня я,
с четырьмя крылами, слышь,
ты, его не погоняя,
вмиг до места долетишь.

Как увидишь сад красивый,
так немедля рви подряд
груши, яблоки и сливы,
и – вперед, то бишь, назад.

Тут на месте по мешочкам
расфасуешь, что к чему.
Помни, чтоб не сгинуть, точно
следуй плану моему...

Вот и утро. Взлёт. К развязке
наш торопится рассказ,
но о том – не в этой сказке
и уже не в этот раз.

--------------------
*соснуть - поспать (устар.)
**правильно: "о сосну". Ошибка допущена преднамеренно.

Часть 4

Не хотелось так вот сразу –
в пальцах слабость, в теле дрожь,
но супротив госзаказу
не особенно попрёшь.

Потому, не промедляя,
сказ продолжу дальше сей,
от себя не прибавляя
лишних фактов и страстей.

Бабка Ване отпустила
через склад по накладной
транспорт, бритву, щетку, мыло
и провизии съестной.

И царевич – ногу в стремя,
на коня – да был таков,
мы ж, пока случилось время,
попроведаем братьёв.

Только что им, в самом деле?
Как сидели – так сидят,
и попили, и поели,
и попели невпопад.

Утро всходит за рассветом,
ожиданью нет конца,
а от Ваньки так и нету
ни звонка, ни письмеца.

Видят брАтья – плохо дело,
обстановочка – без слов,
у обоих закипело,
и обоих понесло:

- Ох, связались с обормотом,
проводник, ядрёна вошь,
да такого идиота
и за смертью не пошлешь.

А в душе свербит, маячит
голос тихий вперекор:
- Вы же сами неудачно
братца выслали в дозор.

Делать неча – руки в ноги –
нет пока возврата им,
едут прямо по дороге
Емельян и Никодим,

повторяя друг за другом:
- Сели мы с тобой на мель…
Вдруг на горке, перед лугом –
пятизвёздочный отель.

Ё-моё, ведь это ж надо,
братья рты раскрыли аж,
вот фортуна, вот награда,
если только не мираж.

Тут тебе меню с печёнкой,
тут пельмешки на парах,
и холодная водчонка,
и девчонки в нумерах.

Две недели веселились,
эх-ма, ёклмн,
как очнулись, протрезвились –
ни коней, ни портмоне.

Не умыты, не побриты,
после пьянки – маета,
на полу бутылки биты,
на столе лежат счета...

Здесь бросаю брАтьев – баста,
нет – интриги никакой –
Ваня вызволит несчастных,
как отправится домой.

Пусть подумают немножко,
зря ли поговорка есть:
"Не бери большую ложку,
коль не можешь кашу есть".

Мне ж, обратно, передышка,
этак суток три-пять-семь,
вызнать, что с Иваном вышло,
да сказать про это всем.

Часть 5

Больше вас не собираюсь
отступленьями держать,
и тот час же возвращаюсь
к основному, так сказать.

Поспешает Ваня к дальней
незнакомой стороне,
пять-ноль-ноль, полет нормальный,
неполадок вроде нет.

Глянь-ка – берег неизвестный,
остров пО морю плывет,
посерёдке – сад прелестный –
вечно пахнет и цветёт.

Сын царёв – как есть не промах,
без посадки, на ходу,
на четырнадцать котомок
отоварился в саду.

Помнит бабкины наказы:
хочешь жить - вертись, братан,
тут случайно, краем глаза,
замечает наш Иван:

подле сада-огорода,
как-то так молчком, бочком –
то ль колодец, то ль колода
со скамейкой и ведром.

Надпись: мол, вода живая –
кружку выпьешь до краёв –
вмиг от хворей избавляет
и стригучих лишаёв.

Дармовщинка, но промашка,
говорили ж – не шали,
как Ванёк наполнил фляжку,
тут его и замели:

крепколобая охрана,
плечи-морды, шеи нет,
и одеты как-то странно –
пиджаки в малинов цвет.

Две команды в матюгальник,
и царевича взашей
в кабинет, а там начальник,
а начальник-то – Кащей.

- Ба! Ванюша! Вот так встреча!
Повернись-ка, улыбнись,
занесло тебя далече,
да нештО, давай, садись.

На меня не будь в обиде –
за порядком тут слежу,
а тебе всё в лучшем виде
упакую, отгружу.

За дебош твой – это ж малость,
не возьму я ни гроша,
земляка увидеть радость,
ты же русская душа!

Не албанский иноземец,
не какой-то папуас,
сам я – вятский уроженец,
мало здесь осталось нас.

На чужбине – я без толку,
вот такие пироги,
заложить пришлось иголку,
за долги, брат, за долги.

Ну да что ж, зачем о грустном,
вздрогнем, Ваня, по одной,
пробрало – заешь капусткой,
отдохнешь, и жми домой.

Эх, с тобой бы – в небо сине,
до своей родной глуши...
Ты, дружок, мне про Россию,
как вернешься – напиши.

ОбнялИсь они прилЮдно,
наш царевич – в облака,
что там дальше – врать не буду,
сам не ведаю пока.

Часть 6

То не птица-небылица
набирает высоту:
чудо-конь по небу мчится
с сыном царским на борту.

Курс – на север, темп – аллегро,
знай – не спи да понужай,
а внизу простые негры
собирают урожай.

Вот он дом – поля да речки,
вот он лес – зеленый бор,
вот и бабка на крылечке,
вот и съездил за бугор.

Завершился путь неблизкий,
по контракту Ваня наш
сдал старухе под расписку
и коня, и такелаж.

Отчитался честь по чести,
надо в царство – ждут там, чай,
но, однако, злые вести
узнаёт он невзначай.

Говорит ему бабулька:
- Всё бы, Ваня, ерунда,
но пока по Акапулькам
шастал ты туда-сюда,

брАтьев, слышь, захомутали
неприкаянных твоих,
подогрели, обобрали,
одноврЕменно двоих.

И сидят те бедолаги,
ждут суда да тянут срок,
без печати на бумаге
и без денег на залог.

Окаянных их, голубчик,
я за жадность не люблю,
но тебе на этот случай,
так и быть уж, пособлю.

За гостинец от Кащея,
на-кось, вот, в бутыль налей
с этой кадки угощенье –
коньячок, но сам не пей.

Очень выгодное средство,
и по вкусу – ничего,
и особенных последствий
не бывает от него.

Там в тюрьме начальник, Ваня,
это дашь ему зельё,
он любое приказанье
тут же выполнит твоё.

Наш Иван – не без понятья,
всё изладил молодцом,
вот уже на воле братья,
дело в шляпе и с концом.

Можно двигать и до дому
по дороге столбовой,
но немного по-другому
братья план рисуют свой.

Это что ж, скажи на милость?
Ваньке – слава и почёт.
Нам позор? Несправедливость,
так не очень-то пойдёт.

Никодима, Емельяна
душит зависть-чернота:
в пропасть бросили Ивана,
набежав из-за куста.

Перед этим всё забрали:
воду, яблоки с мешком,
но зельЯ не отыскали,
что в кармане нагруднОм.

Так-то вот - братьЯм подмога,
после царь их наказал:
им теперь одна дорога -
во Владимирский централ.

Что ж Иван? Узнал намЕдни,
но сказать вам не могу,
я для части для последней
эту сказку берегу.

Часть 7

Неспроста народ прохожий
на пословицы хорош:
роешь яму – знай, что может
сам в неё и попадёшь.

БрАтьям эта прибаутка -
не пришей, не пристегни -
разыграв с Иваном шутку,
не расстроились они.

И за это ждёт мордатых -
царь читал указ при мне -
край, где "вёрсты полосаты
попадаются одне".

Бог же с ними. Что с Иваном?
Пролетевши метров сто,
зацепился он кафтаном
за невзрачный за кусток.

Оклемался – пред глазами
дуб большой, гнездо, а там
горемычными слезами
плачет чья-то мелкота.

Ваня с полуоборота –
и наверх, что было сил,
успокоил желторотых,
короедом угостил.

Но уже и сумрак скоро,
там и ночь – рукой подать,
наконец-то – крыльев шорох,
прилетает птица-мать:

- Уберёг, царевич, службой
ты от гибели ребят,
я теперь за эту дружбу
всё исполню для тебя.

- Всё, пожалуй, и не стОит,
разве только до палат,
до родительских покоев
я добраться был бы рад.

Слово-дело: быстрый, местный,
недалекий перелёт,
вот и терем - там оркестры,
хор заздравную поёт.

Никодиму с Емельяном
по медали выдал царь,
пир горой, трезвонит пьяный
с колокольни пономарь.

Как увидели Ивана
брАтья - в угол и молчок,
а царевич - из кармана
свой заветный коньячок.

- Буди здрав, родной мой батя, –
Ваня встал перед отцом, –
звать вели братьёв и дать им
позабавиться винцом.

По глотку заставь отведать
сей напиток, а потом
прикажи про всё поведать
по порядку и ладом.

БрАтьев нам судьба известна –
вот уже немало лет
получают повсеместно
скудный ультрафиолет.

Ване выдали участок
в полстраны величиной,
свадьбу справили, к внучатам
ходит царь на выходной.

Что народ там? Дружно, славно
все живут – велик да мал.
Был я там совсем недавно,
там и сказку записал.

ВСЁ.