*Эскиз на холсте

1
Мне Вас не доставало эти годы,
Я, следуя канонам новой моды,
Слагал стихи, и тут же прозой разбавлял.
Но вышло так: Вы вот – передо мною,
Сердца у нас поют одной весною,
Пусть мир один у нас, но я Вас не познал,
И мне не доставало Вас все эти годы.
2
Я Вас любил, хоть Вы мне воспрещали,
Я Вам писал, и Вы мне возвращали
Скрижали нежные, где были вместе мы.
Прошли года, растаяли мгновенья,
Застыл Ваш лик волною на каменьях: 
Вы – дева осени, я ж раб своей зимы,
Но я тянулся к Вам, а Вы мне воспрещали.
3
Вы сладко-приторны в своих отказах,
И удивлен Ваш взор, когда в рассказах
Стесненных уст моих я Вам себя открыл.
Личину сбросьте, Вам ли мне не верить?
Вам фальшью глаз всей правды не измерить;
Мой голос алчущий Вас тайною покрыл,
И вновь невинны Вы в своих немых отказах.
4
Сегодня Вы предались врачеванью:
Вы умастили стан свой серой тканью
И дружественно так явилися ко мне.
Вы серной робко входите в палаты,
Я ранен, слаб, мне б копие да латы,
Но Ваш бальзам освежевал меня вполне,
Ведь Вы сегодня предаетесь врачеванью.
5
Беседа глаз и ревностных историй:
«Права ли я?» «Вы правы, я не спорю…»
Я Ваш рассказ отдам стремительным стихам.
С тех пор, когда в любовной дикой ссоре
Я утопал, как яблоко в раздоре, –
Ваши лобзал уста какой-то, скажем, хам,
Чуждый беседе глаз и ревностных историй.
6
Летели дни, Вас от меня скрывая,
Всплывали ночи, утром отступая,
И я скучал о Вас в очередной строфе…
Оставили ж Вы Города забвенье,
Здоровьем разрешивши все сомненья;
Вы рукописью отмечалися в графе,
И вновь взлетели дни, Вас от меня скрывая.
7
Вы, проведя тоскливо семиденье,
Не забывали о души твореньи,
И голос Ваш любимому шептал: «Люблю…»
Жалел он, напитавшись лаской тона,
Что Вы его покинули у дома:
Ваш парус близко рдел, но мили к кораблю.
Так порознь провели Вы с милым семиденье.
8
Истек заветный срок отдохновенья…
Один Парнасец силой вдохновенья
Вам предложил на холст прилечь к нему,
Без платиев представ пред негой пленной. 
Вы думали: «Иль будет то изменой
Для чувств к любимому горящий своему?»
И вот истек заветный срок отдохновенья…
9
Вы, лежа там, как здесь, передо мною,
(Что было зрелищно, того не скрою)
Очами возбуждали чертящий графит.
Черты богини на холсте пред кистью
Уж выводили контур Ваш не лестью,
Но суть заветной силою, что всех манит.
А Вы лежали там, как здесь, передо мною…
10
Едва остыли чéрты на эскизе,
Едва достиг художник райской выси,
Как в двери стук ворвался резкий, словно гром.
«Кто там?» – вопрос; ответ: «Оксана есть здесь?»
И голос, Вам даривший чувства, нежность,
Враз возвратил Вас во забытый дальний дом,
И навсегда застыли чéрты на эскизе.
11
Куда девалась Ваша вдруг улыбка? –
Исчезла в океане, словно рыбка.
Во взгляде Вашем ужас: «Милый мой пришел!..»
И, унося охапкою одежды,
В уборную – в пристанище надежды –
Вы рысью кинулись. «Как он меня нашел?» -–
В той мысли затерялась Ваша вдруг улыбка.
12
Что мог понять он в торжестве художеств,
Когда любовь его в развратном ложе
Смотрела на него сквозь тень карандаша?
Предав шедевр губительным порывам,
Его влекло к мучительным обрывам,
Где жизнь окончат чувства страсти, не спеша;
Не смог понять он торжества чужих художеств.
13
И чувства тлели… Началося мщенье
За то, что к Вам возникло отвращенье,
За то, что шип Амура в творчестве пропал.
Творец забыт, сраженный гордой сталью,
И очи Вы прикрыли слезной шалью,
В борьбе с гордыней Ваш ревнивец отступал,
А чувства Ваши тлели под снегам мщенья.
14
Я, находясь в родном оцепененьи,
Внимал Вам молча, полон сожаленья
К отчаянной растрате Ваших стрел любви.
Я вспоминал минуты прошлой жизни,
Я очутился в Вашем сердце извне,
Алея раною, топя всю боль в крови;
И нахожусь теперь в родном оцепененьи.
15
Рассказ окончен: Вы его прервали.
Своим молчаньем Вы меня призвали
Быть Вашим нéдругом под панцирем обид.
О!.. Как решились этим откровеньем
Обезоружить, вновь начав гоненья
Моей души от Вас? Вам радостен сей вид?
Рассказ нарочно кончен, Вы его прервали, 
16
Окончен стих в предутренних стараньях,
И взгляд мой полон тающих желаний.
Мы врозь давно уже, теперь – в последний раз,
И даже Ваш дневник в любви печатках
И Ваш намек в оставленных перчатках
Не вызываю плач моих влюбленных глаз,
Ведь я нашел покой в предутренних скитаньях.
17 марта 2001 года