Дребе-дни

***
Литая сталь свинцовым блеском
закроет наглухо проемы,
что с легкостью пилота смерти
пересекал сквозь океаны.
Делить прямую на отрезки.
Лежать в обломках в пыльной коме
ненужной, неумелой жертвой,
об камень сломанной катаной.

***
разобраны мои полеты
на полки запасных частей
потеря нескольких рублей
анекдотична до икоты

до инфантильных влажных всхлипов
(любой ребёнок просто жмот)
теперь неважно, кто найдет.
сжигает осень листьев кипы.

***
Пора удаляться, последнему зубу из офисной пасти,
вставному. Куда же? конечно, в граненый стакан.
напрасно, ты скажешь, быть может. а что не напрасно?
Я - не. я не он. я неоновый ра-таракан.

***
Молчанье стекает соленой водой заблуждений.
Даже лилии солнца в болоте таком почернеют.
Цвет у сна лишь один, цвет короткой полуденной тени.
И в молитве нет Нас. Но и черт, несомненно, не с нею.
Не пойти за тобой, не услышав те черные звуки.
Не сорваться на шепот, когда не с тобой я - на "ты".
Не отмерено встреч, но заранее много разлуки.
И голодные разгребают мне сердце коты.
Мне б моторчик на спину - поймать без греха, но падение.
Мне бы пальцы дождя - твои раны без соли омыть.
Но сломал я тот правильный ключ от полуденной тени,
И кровит наших взглядов молчанье, словами кровит.

***
завтрак сырой, то есть сырно-сметанный,
с хлебом да в печь - почти как лазанья.
старые крошки на пол сметаю -
благотворительность тараканья.
апофеозом кофейник сожженный
кухню пронзит гранд-отель-ароматом.
быт всухомят холостого патрона -
за половую свободу расплата.

***
символы красных дат на облетевших стенах.
в мою квартиру вступила (на грабли) осень.
в этом зиндане (типовой планировки) держу я пленных -
книги, что больше никто не читает,
вещи, что больше никто не носит.
узоры тусклых обоев сливаются с жизнью вне их пределов.
от сухости диалога (с самим с собой) убился кактус.
электронные письма. в них воспитал себя мужчиною смелым.
но вот не срослась виртуальность с (обыденным) фактом.

и лето усохло. вот-вот полетят все страницы.
смешав, как бывало уже, наши осень с весною.
четыре сезона. и мир наш разделан, как пицца.
увидел, коснулся, ушел. После этого кто я?

***
вдосталь и досыта... будет всего в этой жизни...
жутко, как просто... быть "упакованным" слизнем
трезвые мысли... об окружающих людях
вещи и числа... - будешь меняться?! - не буду...

***
умащу тебя влагой дыхания
всю без остатков
чтобы запах забрать навсегда и влюбить в себя мир
парфюмером твоим я приду и неслышно, украдкой
я проникну во все твои тайны, мой сладкий кумир
каждым новым движеньем малую смерть принося,
но опять забирая,
разнося на осколки, что было... а было ли ль... с нами ль
не спешу. мы, конечно, успеем под утро растаять
а пока шелест простынь, плетение оригами.
раздавить твои хрупкие кости, оставить
навеки в постели
чтобы ты не исчезла, не стала улыбкой за дверью.
жесты ритма, конвульсии счастья от цели до цели
умираю... нет... жив... мы бессмертны! я знаю, я верю.

***
Симуляция правды в прерывистых фразах, надорванных вздохах, надломанном голосе.
Безошибочно жалко, безупречно нелепо, весьма нелегко, с концентрацией горести.
Как любил тебя я! Потому что ушла. Потому что теперь так свободна и счастлива.
Мне не жить без тебя. Нежить я без тебя. Будь же проклято все, что лишает нас власти.

***
Подарю себе ночь без сна.
Привет, весна!
Оплата – после...
Если стала любовь постна,
Нырни до дна,
Ищи там воздух.

В пустоте растворен фонарь.
Туман и гарь.
И свет, как тайна.
Ты устал, мой родной февраль.
Нам вместе жаль,
Что любовь случайна.

***
Есть зеленая боль, а есть – голубая
Зеленая – это, которая с мутной тошнотой и сонливостью
А голубая – прозрачна, там, кроме боли, ничего и нет.
Иногда, думая, что смена позы что-то меняет, ныряешь, то в одну, то в другую.
А потом привыкаешь.


***
А что успел я сделать на пути?
Зачем с собою прошлое нести?
А я ли тот, кого я сам так жду?
Мое ли то, что сам создал в бреду?
А бред ли то, что сокровенно мне?
Творю ли жизнь иль растворяюсь в ней?

***
В августе почерк сменяется на неразборчивый.
Люди толкают дела, но бросают где попадя.
Будто осознают, что смысл не в этом.
А смысл сейчас упорхнет, и наступит осень.
Осень внесет покой и мешки с картошкой.
Всех нас, рано ли, поздно - разбудят. Верю.