Сочинитель

Медитирующий над чистым листом бумаги
должен располагать достаточным
для сего занятия временем,
то есть прирожден быть либо аристократом, рантье,
чья свобода оплачена трудом многих и многих,
либо аскетом, плюющим на всяческие земные блага,
но даже в последнем случае, оставаясь при «воде и картошке»,
он должен иметь вольную копейку для покупки упомянутого листа,
не говоря уж о карандаше или чем-то сверх того, о,
презренные пенензы, — тугрики, динары, крузейро, шиллинги, как
абстрагироваться сочинителю,
что научается
непредсказуемости звучащей ткани — у Йозефа Гайдена,
который, как утверждают господа Плетнев и Бродский,
был выдающимся именно композитором,
ибо только непредрекаемость размещения частей произведенья
друг относительно друга,
организованная созидающей волей
и совсем не подобная смешной и красивенькой россыпи
старых пуговиц из бабкиной шкатулки,
итак, лишь воплощенная неожиданность
каждого следующего мига
в предвосхищаемом нами потоке —
достойна усилий, равно как и неминуемого затем восторга,
там, говорю вам, истинная красота,
а значит, и благодать,
которую, если угодно, можно именовать любовью.

2001