Дантов Ад часть2

КАК КРЕЗ БОГАТ

Когда, бывало, партократ
В отставку уходил,
То не имел больших палат,
Порою скромно жил.



Машину, дачу из казны
Он возвращал обратно.
Заводы, фабрики страны
Не уносил приватно.

Теперь под сению закона
Страну ограбил ренегат,
И стал всевластным он Нероном
И, вместе с тем, как Крез богат!



ПОД ГРОХОТ ПУШЕК

Приучали очень рано
Нас к добру и красоте.
Слушал музыку органа
Я в Пицунде в годы те.

И в Большом смотрел нередко
Я классический балет,
Колесил по белу свету
(За границу был запрет).

С разрушением России
И распадом СССР
Все источники святые
Опоганил Агасфер!

И, придя под грохот пушек,
В завоеванной стране
Желтой СМИ заткнул всем уши,
И глаза зашорил мне!



ПРЕДВЫБОРНЫЙ БЛЕФ

Дни ударные настали -
Дни предвыборной страды.
Люди все от них устали -
Поредели их ряды.

И на выборы не ходят -
Не сулят они успех:
Обещания Мавродей -
Профанация и блеф!



Даже дети и старушки
Уж не верят в чудеса,
Что, имеющие пушки,
Их услышат голоса!

Не идут за <демократом>,
За <центристом> не пойдут.
И последние <дебаты>
Навсегда тот блеф убьют!



КОЩУНСТВО

Карлик рьяно защищает
Строй разбойный и гнилой.
Всех и вся теперь пугает
Дагестанскою войной.

(Как Грачев, разбить бандитов
В сроки малые сулил!)
И продажного бандита
Он со Сталиным сравнил!

Ну, а бойню в Дагестане
С той - священною войной,
Где Главком товарищ Сталин
Вдохновлял страну на бой!

Где народ сражался смело,
Как один, тогда с ордой,
Где Матросов и Гастелло
Совершали подвиг свой!

Где стратег народный - Жуков
Цвет вермахта побеждал:
: Но Иуда ту науку
Вместе с Родиной предал!

Верх коварства и безумства
Маньяка с вождем сравнить!
И подобное кощунство
Разве может Русь простить?!





МЯТЕЖ УЖЕ ГРЯДЕТ

На Руси все это было:
Перед тем, как власти пасть,
Генерал Главком Корнилов
Взять пытался эту власть.

И не Керенский, - рабочий
От беды Россию спас.
Бастовал он дни и ночи,
И мятеж тогда угас.

А затем Владимир Ленин
Смог всех временных свалить:
А теперь на те ступени
Русь сумели опустить!

Кризис власти разразился,
Что и в тот далекий год,
И диктатор появился,
И мятеж уже грядет!



ТЕРРОРА СЛЕД

След российских террористов
В дали дальние ведет:
Вспомни путч гекэчепистов,
Девяносто третий год!

Вспомни ту большую бойню,
Кровь пролитую в Чечне
И убийства всех достойных
Патриотов по стране!

Доказательств маловато
И примеров для тебя?
Так возьми - братанье с НАТО
Оккупантов из Кремля!

Разрушение Ирака,
Югославии, вослед:
И тогда поймешь, однако, -
Где искать террора след!






ДЕВЯНОСТО ТРЕТИЙ ГОД

Показал официозно
Капитал бульдожью пасть:
На бумажно-целлюлозном
Кровь рабочих пролилась!

В них в упор стреляли подло
<Собры> - гнусные паши:
: Комбинат был прежде продан
Иностранцам за гроши.

И, когда рабы прогнали
Новоявленных господ,
То они им показали
Девяносто третий год!

И злодейство то одобрил
Губернатор-вице Двас,
Чтоб и впредь стреляли <Собры>
В их врага - рабочий класс!



ПРЕДСКАЗАНИЕ ОШО

(По поводу намерения М. Горбачева создать в России социал-
демократическую партию)

Вновь Иуда рвется к власти,
Разваливший СССР.
Накаляет снова страсти
Сатана и Люцифер!

Потеряв свою тигрицу ,
Он в политику пришел.
И должно, как видно, сбыться
Предсказание ОШО.

Яго  страшных злодеяний,
Бесконечных войн и смут
Ждет возмездье-наказанье:
Ждет его российский Брут.

ВЫРОДКИ ЗАСТОЯ

Порой нет в городе воды,
Ни газа нет, ни света:
Чтоб замести свои следы,
Во всём винят Советы!

Не признают своей вины
Опричники разбоя!
А все ведь высшие чины,
Все - выродки Застоя.



ПОВТОРЕНЬЯ

Повторенья, как ни странно,
Происходят в наши дни.
Мало было вам Афгана?
Мало вам одной Чечни?

Не залеченные раны
До сих пор ещё саднят,
А приемники тирана
Заменить его спешат!

Молодой и энергичный
Появился фаворит:
Повторил Чечню отлично
И : Октябрь повторит!



ШИКЛЬГРУБЕРА ВЕРНУЛ

Крест за высшие заслуги
Русский <немец> получил.
Оказал Палач услуги -
Русь навеки погубил!

Вместе с ней навек порушил
И Берлинскую стену:
Вновь вдохнул в арийцев душу -
Шикльгрубера вернул!





ИЗ ПОДОНКОВ

Неужель простят ему,
Как и кровь царям кровавым,
В Русь открывшему стрельбу,
Расстрелявшему Державу?

Неужель потом в канон
Возведут его потомки?
Попадёт в святые он,
К власти вышед из подонков?!


В ШКУРЕ АГНЕЦА

Рейтинг Карлика раздут
До слона размеров:
СМИ Иуды нагло лгут
И не знают меры!

И любой премьера шаг
Сразу приукрасят:
То он лётчик, то моряк,
То он Тёркин Вася!..

И народ так до конца
Правды всей не знает,
Что под шкурой агнеца
Волчью тот скрывает!

Что Чеченскую войну
Развязал досрочно,
Что не тронет Сатану,
Собственность уж точно!

Что любимца Собчака,
Бывшего агента
Березовского рука
Тянет в президенты!



ПИЛАТ ГРЯДУЩИХ ДНЕЙ

Двойников искать нелепо -
Сходства мало в них найдёшь.
Только Кучма на Мазепу
Удивительно похож!


И, помимо всех различий,
(Скажем, возраста, имён:)
Как и тот, он лжедвуличен,
И коварен, и умён.

Благоденствует Вития
Между двух пока огней
(Между НАТО и Россией)
Сей Пилат грядущих дней!



СЛАБОСИЛЬНОГО ПОТУГИ

Совершилось, братцы, <чудо>!..
Кто б вчера подумать мог,
Что направит вдруг Иуда
Флюгер власти на Восток?

Что врагами станут <братья>,
С кем холуй дружил не год,
Что из клинтонских объятий
К Дзянь Дзэ-миню перейдёт?

Что грозить он будет <шведу>,
Как грозил великий Пётр,
Что отпразднует победу -
Террористов всех добьёт?

Что ракетой типа <Тополь>
Мир от НАТО защитит,
Напугает всю Европу,
Билл от страха задрожит?..

* * *
Слабосильного потуги
Русь от краха не спасут:
Завтра власти тот же флюгер
Вновь на Запад повернут!



ВОЦАРИТСЯ РАЗУМ

Зачищаешь ты Чечню
После действий <Града>?
Душу падшую свою
Очищать бы надо!


А ещё бы лучше - Кремль
От чумной заразы:
Лишь тогда в душе твоей
Воцарится Разум!



ГИЛЬОТИНИРОВАН БУРБОН

Когда судил Конвент Бурбона,
Был обречён уже Бурбон.
Семь депутатов из Гаронны
Голосовали в унисон.

Их поимённо опросили,
И все ответили, как есть:
Одно лишь слово обронили,
И это слово было - <Смерть!>

Ответ других был краток тоже,
Из фраз, диктуемых душой:
- Народ свободным быть не может,
Пока тиран ещё живой.

- Я не приемлю человечность,
Когда страдает весь народ!
- Король полезен только смертью!..
- Немедля смерть! - На эшафот!

- Пускай казнят: барьер отринут,
Не существует больше трон!..
Так жребий был Конвентом вынут -
Гильотинирован Бурбон!




ЭКС-ПРЕЗИДЕНТЫ

(Как заявил пресс-секретарь администрации Д. Якушкин, Ельцин
после трудного президентства намерен отправиться в
путешествие по свету.)

<От сумы и от тюрьмы не зарекайся>
(Арабская пословица)

Вояжирует по свету
Экс-:Союза президент.
И его уж этим летом
Долгожданный ждёт презент.

К № 1-му Иуде
Прибавляется другой:
Путешественником будет
Экс:-России рулевой!



ГЛАС ГЕРМОГЕНА

Листая истории свиток,
Я в нём совпаденья ищу.
И то, что давно позабыто,
Потомкам на суд выношу.

* * *
Мне видится Кремль златоглавый,
Где лях мародёрствует в нём.
Где предав народ и державу,
Бояре пируют с врагом!

Где нехристи храмы святые
Поганят и веру хулят.
Где в Тушине Вор и Мария
Российскую карту кроят:

Где зданья пылают, как свечи,
Чертолье, как факел, горит.
Пожарский, израненный в сече,
От недругов в лавре укрыт.

Где слышится глас Гермогена,
И Минин Козьма патриот
В казённой избе дерзновенно
Изменников подлых клянёт!


И много других совпадений,
Которым не видно конца:
Россия не встанет с коленей,
Пока не отыщет борца!



<ЗОЛОТАЯ МОЛОДЁЖЬ>

<Золотая молодёжь> -
Порождение Ваала.
Ты её везде найдёшь,
Где лишь слышен звон металла!

Где взрастает и царит
Роскошь неги и разгула:
На неё, как на гранит,
Опирался в Риме Сулла.

И блистательный Нерон
(Жизнь потом бесславно кончил!)
Был он ею вознесён
И низвергнут, между прочем!

И в грядущем сонме лет
Зло творили неизменно:
Якобинский клуб, Конвент
Разгромили мюскадены!

И её, как свой оплот,
Клика Ельцина плодила:
В девяносто третий год
Белый Дом она громила!

Принесла немало бед
Для России эта свора.
И теперь на много лет
Для рас-путиных - опора!



В НАТОВСКОМ КОЛЬЦЕ

Всё осталось так, как было, -
Весь убойный аппарат.
Только прежнего Аттилу
Заменил его собрат.
Так же раб пред сильным гнётся,
Криминал царит в стране.
Так же кровь народов льётся
Обоюдная в Чечне.

Те же выродки у трона,
Что при старом подлеце.
Те же янки нас и джоны
Держат в натовском кольце!



СРОДНИЛА КРОВЬ

Не возродится ныне Жуков
И Рокоссовский не грядёт.
Теперь военная наука
Разборки с бандами ведёт.

И ни Грачёв и ни Шаманов
В Москву не въедут на коне:
Сроднила кровь всех генералов,
Что ими пролита в стране!



НАГРАДА ИУДЕ

И то, что свершилось сегодня,
То чуда любого чудней:
Рыцарем гроба Господня
Стал ныне российский злодей!

Искариоту и гнусу,
Тому, кто посеял раздор,
Кто предал народ, как Иисуса,
Награду вручил Диадор!

Целует тот ордена грани,
На нём изваянье креста:
Но Господа он не обманет,
Как подлый Иуда Христа!





УБИЙСТВА БЕЗОТВЕТНЫ!

Боевики ведут джихат -
Воюют вакххабиты,
И не один уже солдат
В Ичкерии убитый!..

А кто ответит за войну -
За смерть сынов рабочих?..
Возьмёт ли тот свою вину,
Кто всех в <сортирах мочит>?..

Кто кровь в стране обильно льёт
И метит в президенты?!
Увы! Всё с рук ему сойдёт:
Убийства - безответны!



В СВЯТЦЫ

Россия что <малина>
Для всех преступных дел.
И первая причина -
Всевластный беспредел!

Продажность пышным цветом,
Плевелом проросла.
И прокурора нету
Карать источник зла!

Сюда под сень притонов
Слетается вся мразь.
И всех воров в <законе>
Берёт в защиту власть!

Их судят итальянцы,
В Германии бранят,
Не милуют испанцы,
В Китае их казнят!

В России же в фаворе
Все <крестные отцы>.
Здесь вор сидит на воре,
И ставят их в святцы!





РОДИНУ СПАСИТЕ!

- Виной всему - Басаев! -
Мозги СМИ пудрят нам.
Кого мы защищаем?
- Гоморру и бедлам!

Преступную элиту,
Бандитов и воров,
Чубайсов - паразитов
И эльцинских скотов!

Кого мы избираем?
Преемника властей!
И будет нами править
Убийца и злодей!

Кто <мочит> террористов
Кровавою войной,
Кто возродит фашистов
Диктаторской рукой!

Довольно, пробудитесь,
Воспряньте ото сна:
И Родину спасите -
В опасности она!!!



ПРЕЕМНИК ЕСТЬ

Всё чаще прибывают
Трупы из Чечни.
Власти объявляют
Траурные дни.

Хоть не стало Каина,
Но преемник есть,
И минут молчания
По стране не счесть!



В БЛОКЕ С НАТО

Срок немалый прохиндей
Властвует, как дуче.
Но не стало веселей,
Жить не стало лучше.

Цены скачут по стране
Подыхает <быдло>.
И конца его войне
С бандами не видно!

Не сдаётся вакххабит,
Террорист проклятый:
Их преемник победит,
Если вступит в : НАТО!



ПРЕВРАТИЛ СТРАНУ В БАРДАК

С фаворитами в России
Изначально не везло:
Годунов раздул стихию -
Ей принёс большое зло!

И правление Бирона
Не спасло её от бед,
А с Распутиным корона
Потеряла нимба свет!

При Тиране и Иуде
Было их не сосчитать,
Как из танковых орудий
По Совету стал стрелять!

Превратил страну недаром
В лупанарий и бардак:
Начинал он счёт с Гайдара, -
Кончил Карликом, маньяк!



В ДУПЕ

Я с новым президентом
Спешу поздравить вас,
Что <мочит> претендентов
И : Северный Кавказ!

Но вместе с ними вкупе
(Я этого страшусь!)
<Замочит> прямо в дупе
Он кондовую : Русь!



НЕ СОТРУТ ТУ КРОВЬ ГОДА

Вышел Карлика указ,
Не указ, а чудо:
Привилегий про запас
Получил Иуда!

В нём импичмента статей
Как и не бывало.
Обелил до смертных дней
Изверга-вандала!

Не подвластен, не судим
Как персона грата,
И награбленное им
Не вернуть обратно!

Будет жить он, словно Крёз,
Пировать на тризне,
Реки крови, море слёз
Кто принес Отчизне!

Не сотрут ту кровь года,
Не залечат рану:
От народного суда
Не уйти Тирану!



СТАДО БУЙНОЕ ГОРИЛЛ

(Как сообщило радио, начальник Генерального штаба Квашнин
доложил В. Путину о ЧП, произошедшим в Чечне: командир
танкового полка полковник Буданов убил чеченку, надругавшись
над ней.)

Стадо буйное горилл
Оседлало танки.
Командир полка убил
Девушку по пьянке!

Надругался он над ней -
Выкормыш Тирана.
Высшей кары заслужил
<Демократ> Буданов!





МИНИСТРА ШКУРУ

(Главком продлил военному министру срок полномочий ещё на
год в связи с его пенсионным возрастом.)

Срок полномочий всех <Аттилу>
Главком ещё на год продлил,
Чтоб тот в единую могилу
Чечню де-факто превратил!

Но ни де-факто, ни де-юре
Им не сдаётся маджахет.
Боюсь: носить министра шкуру
Воитель будет много лет!



С ДИКТАТОРСКИМ МЕЧОМ

Пусть строй и был <тоталитарный>,
Но ты был сыт, обут, одет.
Но вот пришёл неблагодарный
И ренегат и диссидент!

Явился Меченый Иуда,
За ним - с Беспалою рукой:
И сотворили оба чудо -
<Тоталитарный> рухнул строй!

На смену им грядёт преемник -
Тиран с диктаторским мечом.
И станет скоро соплеменник
Уж окончательно рабом!



ПУТЬ

(На днях олигарх Авин дал интервью, в котором призывал нового
президента России позаимствовать опыт пиночетовской Чили.)

Олигарх известный Авин
Указал России путь,
На который может вправе
Её Путин повернуть!

Силовые аппараты
Бесконечно укреплять,
Чтоб награбленное свято
По <законам> защищать!
Чтобы голову при этом
Санкюлот не подымал,
Чтоб стал русским Пиночетом
Тот, кого народ <избрал>!



ХОЛУИ-ИУДЫ

Покупные холуи
Существуют всюду:
Стеньку Разина свои
Выдали иуды.

И Емелька Пугачёв
Сдан был ими следом:
И Азеф, став стукачом,
Савенкова предал.

И наиб Хаджи-Мурат
Схвачен кунаками.
Янки Ельцин-ренегат
Сдал нас с потрохами!

И чеченов предаёт
Ныне Гантамиров:
: Не уменьшится их счёт
До скончанья мира!



БОРЬБА ИДЕЙ

И надо быть Иродом
Иль им сегодня стать, -
С ограбленным народом
<Реформы> продолжать!

С раздетым и не сытым,
Лишённым всяких норм?..
Итоги не подбиты
Всех натовских реформ!

Милльоны убиенных
И умерших в стране,
И беженцев и пленных
В разрушенной Чечне!



Миллионы не рождённых
Сынов и дочерей,
Миллионы закордонных
Униженных людей!

Безрадостны итоги
В кровавом сгустке дней:
И не спасут Русь боги, -
Спасёт борьба идей!



ТРАВИТЬ ЛЮДЕЙ

Когда все попраны свободы
И превращён в раба народ,
Собак различные породы
Выводят в мире для господ!

От мастодонтов-волкодавов
До самых маленьких шпицов.
И догов целые оравы
Для чёрной мафии <отцов>.

Однако главная охота
У этих псов не на зверей:
Одна у иродов забота -
Травить униженных людей!



СДАСТ РОССИЮ НАТО В ПЛЕН

- Ушла эпоха коммунизма.
И не вернуть её назад.
Теперь - эпоха эльцинизма, -
Нам ренегаты говорят.

И вслед за ней уже настанет
Эпоха важных перемен:
: О да! Её возглавит Карлик,
Кто сдаст Россию НАТО в плен!





УБИЙЦЫ ВНОВЬ НАЙДУТСЯ

Боевые ветераны
Пребывают, как во сне.
Их залеченные раны
Ноют снова по весне!

Не добившися успеха
После выборной страды,
Не хотят смириться с блефом -
Шлют петиции в суды.

Как английские чартисты,
Как народ в кровавый Год :
Их не слышат ельцинисты -
Свора бешеных господ!

С окаёмкою на блюдце
Власть они не поднесут:
И убийцы вновь найдутся -
Кровь народную прольют!



БОГ РАСПОЛАГАЕТ

Русь премногих супостатов
Черепа уже хранит.
Например, Хаджи Мурата
(Был кунаками убит!)

Шикельгрубера - в музее
Выставляют на показ:
Череп нового злодея
Явит вскоре нам Кавказ.

Будет то Шамиль Басаев
Иль каратель из Москвы?
Бог один располагает,
Кто лишится головы!





ПЛАН <ПУРИМ>

План <Пурим> осуществился:
Криминальный капитал
Цели истинной добился -
Президентом Карлик стал!

Стал он новым <Геростратом>
В праздник солнечный Пурим.
В пользу янки, в пользу НАТО
СНВ был принят им!

А когда осуществится
Президентский ритуал,
И российская землица
Превратится в капитал,

И когда завет масонов
Точно выполнит Тиран, -
Станет Русь доминионом
И рабой заморских стран!



ИНАУГУРАЦИЯ

Близка инаугурация,
И ей не каждый рад:
Ведь стоит эта акция
Не маленьких затрат!

Шесть русских миллионов
Гласит официоз.
А сколько франков, бонов
Прибавит мафиоз?

А чтобы без изъянов
Отметить торжество,
Огромную охрану
Готовят для него!

Узрим инаугурации
Невиданный размах,
Не то что коронации
При батюшках-царях!





НЕТ!

Рвался к власти он упорно -
Смог Иуду заменить.
Ну, а сможет Карлик чёрный
Русь былую воскресить?

Хватит ли железной воли
Сделать то, что Пиночет?
Джоны-янки не позволят,
И Чубайсы скажут: - Нет!



КОСМОНАВТОМ СТАНЕТ

Был искусный он артист:
(И таков сегодня!)
И водитель, и танкист,
Лётчик и подводник!..

А когда же КГБист
Пост большой оставит,
Как Батурин-елцинист,
Космонавтом станет!



МАФИОЗНЫЙ КЛАСС

<Третие сословие> -
Нищий и купец -
Знает из истории
Даже и глупец.

Вспомнит и Бастилию,
Время гильотин,
Термидор насилия,
Слово гражданин!..
На Руси понятие
То не привилось,
И не стали братьями -
Капитал и бось!

Разными дорогами
На Голгофу шли:
Нищие, убогие
Счастья не нашли!


Время Термидора
Миновало нас:
Власть нашла опору -
Мафиозный класс!



<ЧЕЧЕНСКИЙ ИЗМАИЛ>

Мысли ранее кипели
И страстей бурлил поток.
Люди шли к великой цели,
Каждый был и царь и Бог!

И служили все Отчизне
От азов до смертных дней.
Отдавали кровь и жизни
Ради пламенных идей!

А теперь во дни Ваала
Патриотов славных нет:
Гибнут ради капитала
И иудиных монет!

Даже бранная наука
Ловит шкурный интерес:
Не родится больше Жуков,
И панфиловец исчез!..

Не придёт на Русь Суворов
Взять <чеченский Измаил>,
Где давно воюет свора
Староэльцинских Горилл!



КОНЕЦ ИЗВЕСТЕН

Президентом Карлик стал:
Многим стало ясно:
Гитлер также начинал -
<Пушки вместо масла!>

И затем пошёл войной,
А конец известен:
Так же начал наш <герой> -
С тех же самых песен!



ГУЛАГУ НЕТ ПРЕДЕЛА

Одет он модно и с иголки.
Когда же снимет свой наряд,
На теле многие наколки
О дальних весях говорят.

Когда он мылся раньше в бане,
Я изучал на нём Гулаг:
Был до реформ он в Магадане,
На Колыме, на Соловках:

А в дни Октябрьского расстрела
Сидел в <Матросской тишине>:
Увы, Гулагу нет предела
В <демократической> стране!



КАК <СС> И КАК ГЕСТАПО

Власти многих в тюрьмах держат,
Держат многих в голове:
Регистрация приезжих
Обязательна в Москве!

В Златоглавой миллионы
Обретаются чужих.
Террористы и шпионы
Вероятны среди них.

Вероятны в ней и каппо
Преступившие закон:
Как <СС> и как гестапо,
Будет действовать ОМОН!



УДАВА ДЛАНЬ

В стране, где очень много прав
И мало так свобод,
Всегда появится Удав,
Глотающий народ!

На вид он мягок и не крут,
Не отказать уму:
Магистров мантии несут
Учёные ему.

А мафиозный корогод
Несёт иную дань:
Добычу львиную даёт
В его крутую длань!

<Отцом> слывёт он много лет
Всех гангстеров на свете.
Возглавить ныне Госсовет
Официозно метит.



КРОВАВЫЙ СОБРАТ

(Русский Собор архиереев единогласно возвёл в канон последнего
русского царя Николая II, прозванного народом <Николаем
кровавым>)

Собор архиереев
(А только ли он?)
Возводит Злодея
В священный канон!

:Тянули волынку,
И вот наконец:
Забыв про Ходынку,
Про Зимний дворец!..

Про дальнюю Лену,
Про бойню-войну,
Кто бросил в геенну
Святую страну!

Антанту кто жаждал,
Кто ждал Колчака:
Могла ли с крестами
Не дрогнуть рука?!

Не снилось Бурбону,
Не грезил Стюарт,
Что будет в каноне
Кровавый собрат!




КОРЕЙЦЫ ВОЗМУТИЛИСЬ

Самит тысячелетия
Проведён в ООН.
Подобного на свете
Не знал и Вавилон!

Правителей-тиранов
За сотню было в ней,
Два шейха, два султана
И столько ж королей!

Охрана обалденна:
Комар не сунет нос -
Полтыщи полицменов
На каждого пришлось!

(Изгнали паразитов -
Всех комаров и мух,
Больных энцефалитом:
Исчез их даже дух!)

Искали взрывпакеты,
Искали героин:
Потратили на это
Не час и не один!

Рентгеном всех светили,
Ищеек привели:
Корейцы возмутились
И с Самита: ушли!

P. S.
Форум вскорости покинул
Белорусский президент:
Там его не пригласили
На торжественный обед!



СМЕРТИ НЕ ДОЖДАТЬСЯ

Не могу на миг представить,
Что и мне лежать в гробу,
А иуды будут править,
Наложив на стих табу?!.




Нет! Им смерти не дождаться:
До тех пор я буду петь,
Чтобы ролью поменяться
И в могиле их узреть!




МОЛЬБЫ К БОГУ

Я пою одно и тоже:
<Льётся кровь и всё в крови!..>
И прошу тебя, о Боже,
Сей поток останови!

Ведь Талмуда все страницы -
Авраама наговор:
Я молю тебя: с убийцей
Ты расторгни договор!

И с пророка Моисея
Ты сними обмана гром.
И разрушь вертеп злодеев,
Как Гоморру и Содом!




ГИМН НОВОРУССКИХ

Болтай сколь хочешь языком,
Но не давай рукам лишь ходу.
Владея денежным мешком,
Владеем истинной свободой!

Припев:
Мы древо власти бережём,
Не рубим сук, как говорится.
Любого в рог тотчас согнём,
Кто против строя ополчится!

Своих позиций не сдадим,
Теперь мы смело правим быдлом.
И всех Гусинских не дадим
И Березовских мы в обиду!





Припев:
Мы древо власти бережём,
Не рубим сук, как говорится.
Любого в рог тотчас согнём,
Кто против строя ополчится!

И чёрный год не повторим:
Наш Люцифер всегда на страже.
Мы капитал свой защитим,
Врагам мать Кузькину покажем!



Припев:
Мы древо власти бережём,
Не рубим сук, как говорится.
Любого в рог тотчас согнём,
Кто против строя ополчится!




СТОЛЕТНИЕ ВЕРИГИ

До пришествия второго
Русь живёт в кошмарном сне:
День рождения Донского
Не отметили в стране!

Не единственного слова
Не звучало в жёлтых СМИ,
Словно не было такого,
Не рождал такого мир!

Словно бы монголов иго
И не сбросил наш народ,
И столетние вериги
До сих пор ещё несёт!

И Москвы освобожденье
Уж не празднует Ирод:
Авраама же рожденье
Всюду славит Мина род!

12 октября 2000 г.




ВНОВЬ В ГАРЕМ

Русь уже была под ханом:
Знал об этом Компрадор,
Но под бюстом Чингисхана
Подписал он договор!

Не случайная примета:
Полонённая страна,
С головы до ног раздета,
Вновь в гарем пойти должна!



ОТЧИЗНА И ЧЕСТЬ

(Эпическая поэма)

Как нам повествует об этом Шамфор1,
В провинции Беарн2 ужасный был мор.
Обильные ливни, как смерчи, прошли,
Хлеба, как солдаты в бою, полегли.
От голода гибли и малый и стар:
Верховные власти взимали шампар .
Откупщик же местный Бертело Пленеф
Скупил за бесценок оставшийся хлеб.
Задавлены гнетом, прибиты нуждой,
Крестьяне восстали в провинции той.
Огромные толпы, влекомые злом,
Громили амбары Пленефа с зерном.
Искали злодея - виновника бед,
Искали напрасно - простыл его след.
Сбежали жандармы и местная знать,
И некому было крестьян покарать.
Дошла до столицы недобрая весть,
И стали готовить правители месть.
Был вызван к министру маркиз Авежан ,
Лихой мушкетер, боевой капитан.
Имел он награды, был ранен не раз,
Наследника трона в сражении спас.
От первых Капетов  идет его ветвь,
Девиз его герба: <Отчизна и честь!>
А пращуров память превыше всего:
Военный министр взглянул на него
И молвил: <Надежда большая на вас!> -
И отдал ему королевский приказ.
Луи Авежан документ просмотрел,
Слегка покачнулся и весь побледнел:
Он должен был с ротой идти <воевать>
<В крамольную сволочь в Беарне стрелять!>
Слова расплывались - он видел с трудом:
<Ужель суждено ему стать палачом?
И кровь своих граждан безвинно пролить
И подлым убийцей навеки прослыть?
Как встретит невеста, что скажет отец?
Он мог отказаться - карьере конец!
Подобные мысли, как вихрь, пронеслись:
<Желаю удачи!> - слова донеслись.
И легкий отвесив милорду поклон,
К своим мушкетерам отправился он.
И тут же тревогу играет трубач,
И резвые кони пускаются вскачь.
А их мушкетеры сильней торопят,
Вкушая вино королевских наград.
Святого Людовика дарственный крест
Мечтал получить лейтенант де Ормест.
Он чаще шутил и острил больше всех,
И лишь капитана не слышен был смех.
В приказе та фраза уснуть не дает,
Где сволочью назван его же народ!
:Мелькают деревни, мелькают поля,
А вот и Беарна открылась земля.
Куда бы не бросил внимательный взор,
Везде разоренье увидишь и мор.
Пленефа усадьба и сельский приход,
У церкви приходской собрался народ.
Пришедших на сходку окрестных крестьян
За милю увидел Луи Авежан.
Приблизилась рота на выстрел прямой:
Но где же засада? Где вражеский строй?
Где сволочь? Найдет ли он здесь подлеца,
Достойного шпаги, а, может, свинца?
Подъехав к церквушке и спешившись там,
<Готовься к стрельбе!> - приказал он друзьям.
Сам шпагу свою денщику отдает
И так, безоружный, к повстанцам идет.
Там плотной стеною крестьяне стоят,
Суровы их лица и беден наряд.
Обутые в сабо1, одеты в рядно,
И дети и жены стоят заодно.
А с ними их пастор, высокий, седой,
И держит он крест высоко над толпой.
<Безмолвье такое, как в день похорон>, -
Подумал Луи и отвесил поклон.
Снимает он шляпу и в руку берет,
Другой же рукою приказ достает:
Взмахнув высоко им, сказал: <Господа!
Король приказал мне явиться сюда
С единственной целью - найти сволочей,
Но я здесь увидел достойных людей.
Кто честен из вас, удалиться прошу,
А в сволочь стрелять я тотчас прикажу!>
Суровые лица оттаяли вдруг,
Все реже и реже крестьян полукруг.
Последний повстанец за паперть ушел,
И только священник к Луи подошел.
Он еле держался, так стар был и хил:
Знамением крестным он всех осенил:
<Да будет тот славен, творящий крестом,
А будет тот проклят, кто правит мечом!>
И все мушкетеры дворянских кровей
Тот крест целовали, сошедши с коней.
К Луи подходили, дивились уму,
И многие руку пожали ему.
Последним к кресту подошел де Ормест:
Маркиз улыбнулся: <А как же твой крест
Святого Людовика?> - <Он подождет,
Ведь братская кровь в моих жилах течет:
За подлую бойню не нужен мне бант!> -
Ответил на это лихой лейтенант.
И вновь улыбнулся в ответ патриот:
Два раза подряд за беарнский поход.
И, вспомнив девиз свой: <Отчизна и честь!>,
Порвал он приказ как возмездье за месть!





СУМАСШЕДШИЙ БОМБИСТ

Поэма

Там над могилою забытой,
Поросшей сорною травой,
Доседо - сыщик знаменитый -
Стоит с поникшей головой.

Фемиды страж, слуга закона,
Для всех преступников гроза...
Но вот из глаз его бездонных
Стекает тихая слеза...

И вспоминает он бомбиста,
Его по-детски чистый взгляд...
Старик, больной и неказистый,
Был год назад под стражу взят.

Шестнадцать лет, горя отмщеньем,
Он наводил на город страх...
И вот теперь ушел в забвенье,
Ушел он в тлен, ушел он в прах.



          * * *
Доседо в годы те сержантом
Свою карьеру начинал...
...Отец был бедным эмигрантом,
Когда в Америку попал.

Служил в компании он клерком,
Не знал ни отдыха, ни сна...
А мать погибла в перестрелке,
Бандитской пулей сражена.

Очередная шла разборка
Двух кланов <Ностра> меж собой...
На шумных улицах Нью-Йорка
Происходил жестокий бой...

И на глазах Доседо Джона
Скончалась раненая мать...
Ну, а блюстители закона
Тогда сумели опоздать...




Они пред <Ностра> были в страхе,
Да их могли и подкупить...
Сокрыли все аутодафе,
И дело то пришлось закрыть.

Но над священною могилой
Поклялся мальчик отомстить...
Расплата позже наступила:
Он <Коса Ностра> смог раскрыть.

Им арестован был Валаччи,
Который выдал главарей...
В засаде <Биг> был главный схвачен,
А с ним и <каппо> всех семей...

Верховный Суд судил <каппистов>,
Два года длился тот процесс...
Теперь вернемся мы к бомбисту,
К нему наш главный интерес...


           * * *
Однажды осенью дождливой
В конторе <К и Эдисон>
Все стекла вышибло от взрыва,
Был далеко их слышен звон.

Сорвало двери кабинета,
И едкий дым окутал пол,
И секретарь, увидев это,
От страха юркнула под стол.

Очки снесло у президента
И сигарету, что курил...
И полицейским он агентам
По телефону позвонил...

А секретаршу мисс Илону
Он долго в чувство приводил...
И тут явились <пинкертоны>,
А с ним и Джон в расцвете сил...

Недолго нюхали - искали,
Осколки бомбы той нашли.
Потом немного погадали,
И к заключению пришли,




Что эта штука из обрезка
Обыкновеннейшей трубы,
А потому-то много треска,
И так параметры слабы...

- И пронесли ее в пакете
И подложили, - молвил Джон.
- Как много извергов на свете! -
Воскликнул младший Эдисон, -

- Тут дело, кажется, нечисто...
За кем охотится бомбист?
И что я значу для бомбиста?
Я - пред людьми и Богом чист?!

Вступила мисс: - Нас так бомбили,
Я уж собралась умирать!
Уборщиц также допросили:
Никто ничто не мог сказать...

И, протокол составив быстро,
Его всем дали подписать,
И Джон ушел ловить бомбиста,
О ком и слухом не слыхать!


           * * *
Тот о себе напомнил скоро...
Всерьез встревожился сержант:
Ведь в четырех еще конторах
Взорвался бомбовый заряд!

И вновь искали <пинкертоны>...
Бомбист смеялся над судьбой:
Все больше делал он урона
Своей убийственной трубой.

Теперь уже открыли дело,
Агентов штат был учрежден,
А во главе поставлен смелый
И молодой Доседо Джон.

Искали всюду супостата,
И допросили всех подряд...
И даже местный губернатор
Читал доседовый доклад.




        * * *
А в это время самураи
Уже готовились к войне...
Пришла трагедия с Гавайи:
Пир-Харбор весь пылал в огне.

Ушли сражаться патриоты,
И штат заметно поредел,
И всем прибавилась работа,
И стало больше срочных дел.

Однако взрывы прекратились,
Умолк вдруг чокнутый бомбист.
Агенты очень удивились:
- Куда девался сей артист?

- А мне тут, братцы, все понятно, -
Сказал агент по кличке <Ротт>, -
Мобилизован, вероятно,
Сейчас воюет <патриот>.

- Я тоже так же разумею, -
Заметил Джон. - И черт возьми,
Хотя б ему свернули шею!..
И все воскликнули: - Аминь!

И дело дохлое бомбиста
Доседо вскоре сдал в архив.
Летели дни довольно быстро,
Дела другие шли в актив...

К работе срочной (жали сроки!)
Был привлечен Доседо наш:
Враги тогда проникли в доки,
Ведя незримый саботаж.
И тут, увы, бессильны были
И ЦРУ и ФБР...
Агенты Абвера вредили,
Взорвали стапель, например...

Найти врага не так-то просто,
И к делу сложно приступить...
И Джон решил чрез <Коса Ностра>
Агентов тех разоблачить.

В тюрьме томился Лучиано
За <принудительный разврат>...
Себя считал он Дон Жуаном,
Бессчетно раз бывал женат...

Прошел лишь год с начала срока,
Как он тянул отсидки воз...
Имел влияние на доки,
Был в том районе важный <босс>.

В обмен на личную свободу
Агентов Джону он назвал...
Но это, впрочем, мимоходом
Я копа подвиг описал...

И лишь победой триумфальной
Была увенчана война,
Сигнал к нему пришел печальный:
Опять взорвалася... она!

Теперь уж в будке телефонной
От штаб-квартиры в двух шагах...
Дал знать, что жив курилка оный...
И охватил сержанта страх.

Не из-за шкурного каприза
Тот объявил войну войне?
А это был открытый вызов
Ему, Нью-Йорку, всей стране!

И извлекли былое дело,
Густую пыль с него стряхнув...
Глядел начальник отупело,
Страницы все перевернув.

- А я-то думал: он - на небе,
А он живучий, этот псих!
А сколько их ушло на дембиль?
И как найти его средь них? -

И укоризненно на Джона
Глазами серыми взглянул.
И не смотря в глаза патрона,
Сержант смутился и вздохнул.



         * * *
Но это было лишь начало,
Как говорится, первоцвет...
Теперь в метро и на вокзалах
Взрывался бомбовый пакет.



Разрушен был и супермаркет,
Там тоже взрыв произошел,
Затем в большом кинотеатре
<Рэйдио сити мьюзик холл>.

Он весь охвачен был пожаром,
Носился ужас над толпой!
Спасались все: и млад и старый...
Огонь пылал и полз змеёй...

Детей едва не растоптала
Толпа метавшихся людей,
Их помощь скорая забрала
Под плач и крики матерей.

А мощность бомб была все боле
И разрушения от них...
Но по какой-то доброй воле
Все оставалися в живых.

Агенты в поисках метались,
Был придан в помощь целый взвод...
А бомбы рвались, рвались, рвались!...
Сюрприз всех ждал под Новый год...

На самом людном перекрестке,
Там, где кончается Бродвей,
Взрывной волной снесло киоски,
И много ранило людей.

В Нью-Йорке началась тревога,
Был каждый страхом обуян,
И люди все молили бога,
Но тот не слушал прихожан...

...Вот человек над телефоном
Узрел обрез из страшных труб...
Бежит из будки с диким стоном,
Проклятья сыплются из губ!

Вот мчатся с воем гимназисты,
Учителя бегут вослед:
Один из школьных активистов
Нашел в учительской <пакет>!

А вот спешат из парка дети,
Дрожат бедняжки, все в слезах:
Из нянек кто-то заприметил
Трубу, торчащую в кустах!...

В разгар сезона бомбоманий
Нашлись и злые шутники:
Места диверсий называли
Их телефонные звонки.

Спешили копы на объекты -
Заводы, здания, мосты,
Вокзалы, улицы, проспекты,
Театры, аэропорты...

Во всю трещали телефоны,
Как будто вновь открылся фронт.
С ног сбились <холмсы-пинкертоны>,
Устал от <бомб> саперный взвод.

Огонь войны пылал в Далласе,
И Филадельфии достиг,
Бомбиста <видели> в Канзасе,
Он был страшней, чем <Ностра> <Биг>.

И все: от бомжа до министра,
Лишились отдыха и сна.
О сумасшедшем том Бомбисте
Заговорила вся страна.


          II
На заседаньи чрезвычайном
Сам шеф присутствовал тогда,
И он во всё вникал детально:
Что, где случилось, и когда...

И сколько бомб уже взорвалось...
Ужели ждать сороковой?
Доседо крепко там досталось,
И он стоял, как неживой.

Неблагодарная работа!
Уж в генералах старший брат,
Полком командует пехотным...
А он? Всего лишь - лейтенант!

Его фортуна не взлюбила,
И до сих пор он холостяк...
...Его идея осенила,
И он сказал начальству так:




- А если нам привлечь газету?
Пойдем окольным мы путем:
Мы поместим туда заметку,
Игру с противником начнем...

Узнаем адрес террориста,
Пообещаем жизнь сберечь?..
- Ну, что ж, - сказал тогда министр,-
Идея ваша стоит свеч!

Заметка вскоре появилась,
Не все поверили в успех...
Посланье то почти забылось,
И вдруг письмо пришло, как снег!

Бомбист историю поведал,
Всю жизнь свою он описал...
Во всех несчастиях и бедах
Людей и власти обвинял...

Писал о том, что был уволен
Компаньей <К и Эдисон>,
И что в то время был он болен,
И, как собака, выгнан вон...

Что больше бомб взрывать не будет
И что ему недолго жить,
И пусть газета скажет людям,
Как и за что он начал мстить...

- Теперь, голубчик, ты попался,
Теперь-то я тебя возьму!-
И лейтенант заулыбался:
Сама удача шла к нему.

Пока ответ в <Джернэл> набрали,
Пока печатали листы,
Агенты Джона не дремали,
В архивах рылись, как кроты...

Он сам усталыми глазами
Страницы папок пробегал...
Знакомясь с личными делами,
Он в них преступника искал...

И вдруг бесценная удача!
Хотелось прыгать и плясать...
То был бомбист и не иначе:
Всех заявлений двадцать пять!

Почти на каждом из прошений
Стояла виза - <Отказать!>.
Метеский Джордж!... В большом волненьи
Спешил Джон адрес записать!

Дрожали руки без причины,
И он не мог ту дрожь унять...
Две полицейские машины
Ушли преступника искать...


         * * *
...Старик тщедушный копа встретил,
В глазах светился ровный свет,
И лейтенант совсем опешил,
И опустил свой пистолет...

Тот не таким ему казался.
Ему мерещился бандит:
Старик же в кашле содрогался,
Имел совсем не грозный вид.

-Метеский вы? - спросил он глухо...
-Да, это я! - ответил тот -
(Стояла рядом с ним старуха)
Моя сестра ... со мной живет...

- Глаза лазурно-голубые,
Как у ребенка, чистый взгляд, -
Надев наручники стальные,
В тот миг подумал лейтенант.

...И жизнь, как гонка, пролетела,
Закончен тяжкий марафон...
И вот финал - больное тело,
Шестнадцать лет прошло, как сон!

И почему-то стало грустно
Смотреть в лазурь небесных глаз...
...Потом он слушал безыскусный
Бомбиста исповедь-рассказ!



         III
<...В Литве далекой я родился...
Отец-крестьянин в Новый Свет
Сюда с семьей переселился,
Когда мне было восемь лет.

Двенадцать было старшей Розе,
Лизетте - пятый миновал...
Но от такой метаморфозы
Отец богатым здесь не стал.

Обратно все ж не возвратился,
Свою надежду не терял...
На лесопилке он трудился,
Фанеру резал и строгал...

А мать устроилась в костеле,
Прислугой патера была...
Учился я в начальной школе,
А Роза в среднюю пошла.

И все, кто Родину оставил,
Те не теряли братских уз.
Отец диаспору возглавил,
Потом и местный профсоюз.

Вослед отцу познал я вскоре,
Что значит частный капитал:
Я с Розой пел в церковном хоре
И образами торговал.

Еще тогда узнал впервые,
Что значит слово <фетишизм>...
...Настали годы грозовые.
Настало время катаклизм...

Заговорили о потопе...
Пришел кровавый сатана:
Пожар войны пылал в Европе,
Там мировая шла война.

Судьбой мне крест был уготован,
Служить попал в саперный взвод...
И вместе с ним мобилизован -
На европейский брошен фронт.

И там судьба меня хранила,
Хоть поредел саперный взвод...
Война к концу уж подходила,
Домой вернулся через год...

И то, что дома я увидел,
Уж лучше б вовсе не видать!
Весь свет я вмиг возненавидел:
Застал в гробу родную мать!

Произошла большая драма,
Я лишь застал ее конец:
Агонизировала мама,
А раньше был убит отец!

На митинге антивоенном
Он защищал рабочий класс...
Его избили полисмены,
А через месяц он угас!..

Людьми и господом гонимы,
Мы стали пленниками бед:
Найти работу не могли мы,
Ни я, ни младшая Лизетт.

Затем и голода угроза
Клюкой стучала у ворот...
Работы вдруг лишилась Роза -
Закрыли бомбовый завод.

Ушла последняя монета,
И мы сидели на бобах...
И на панель пошла Лизетта,
От нас скрывая этот шаг...

Дурной болезнью заразилась
И с горя бросилась в Гудзон! 
И тут вакансия открылась,
Работа в <К и Эдисон>.

Зачислен был я кочегаром,
И этой милости был рад.
Работу эту, знать недаром,
Прозвал народ <дорогой в ад>!

И мог ли знать я, обреченный,
Своей судьбы предсмертный час?         
Проник из топки поврежденной
В котельный зал угарный газ.

В моих ушах умолкли звуки,
Погас в глазах кровавый свет,
Лопату выпустили руки,
Как куль, я рухнул на цемент.

Водой холодной окатили,
(Дежурный техник приказал)
И полчаса я, как в могиле,
Еще у топки простоял...

Потом упал и не поднялся,
Я харкал кровью и стонал...
Когда в больнице оказался,
Я инвалидом жалким стал!

Туберкулез в открытой форме -
Таков диагноз был врачей...
И я воскрес для хлороформа,
Зато я умер для людей!

Ничтожной пенсии не дали,
Мое увечье оплатить
В судебном иске отказали:
Мне отказали в праве жить!

И на прошеньях многократных
Стояло слово - <Отказать!>.
А бывший мэр и губернатор
Не стали даже отвечать!..

Меня в упор не замечали,
Молчали власти и закон.
Меня, как червя, растоптали,
И, словно пса, швырнули вон!

Молчало <равенство и братство>,
Ему они заткнули рот...
Свобода там, где есть богатство,
Богатство там, где нет свобод!

В моей душе гнездилась злоба,
И ангел жалости исчез...
И я восстал, восстал из гроба,
Для страшной мести я воскрес!

А разве мог, у топки корчась,
Я так бесследно умереть?!.
Одна лишь мысль все дни и ночи
Мой мозг сверлила: смерть за смерть!..

Каноны вспомнил я святые,
Припомнил Старый я Завет:
Взывали к мщению родные,
Звала к отмщению Лизетт!

От боли корчась и обиды,
Я месть вынашивал в груди,
Свое оружие Фемиды
Избрал я вскоре на пути.

На бомбах я остановился,
Через друзей достал тротил...
Мне опыт старый пригодился,
Я их в сарае мастерил...

В садиста я не превратился,
Костел я часто посещал,
За всех я раненых молился,
Молитву мытаря читал...

В войну с фашистами ни разу
Своей я бомбы не взорвал:
Я эту черную заразу
Со всеми вместе презирал!

И пусть теперь все люди знают,
Что нет на мне моей вины,
Что я спокойно умираю,
И дни мои уж сочтены!

Чертеж я бомбы уничтожил,
Я не успел ее создать...
И если б я подольше прожил,
Весь город смог бы я взорвать!

Еще скажу: -Прощайте, люди!
Уйду я в тлен, уйду я в прах...
И если бог меня осудит,
То он осудит в небесах!

Не плачь, сестра!.. До встречи скорой...
Мы там увидимся с тобой!>
Засуетились репортеры,
Кричали шумною толпой:

- Метеский, любите вы виски?
- Имели собственных детей?
- И с кем из женщин были близки?
- Размер ботинок и туфлей?

         * * *
Не по себе Доседо стало,
Сдавила грудь ему тоска...
Такого раньше не бывало,
И стало жалко старика.







НАСТОЯЩЕМУ ПОЭТУ

Поэтом стал ты настоящим,
Хоть на Олимп взойти не смог.
И ты, не милости просящий,
А свет в руках своих держащий,
Ты на земле - ее пророк!

Врагов разишь ты без кинжала,
Ты ведь не Брут и не Катон.
Судьба тебя не баловала,
В твоих устах иное жало,
Владел которым Цицерон!

И ты не тот, кто брюхо славил
И ждал подачки, как рабы.
А тот, кто духом в мире правил,
Кто жизнь свою на кон поставил,
На чашу жертвенной борьбы!

А слава? Дым, костер чадящий:
Не в этом вся твоя судьба,
А чтоб забитый и скорбящий
Стал человеком настоящим -
Из сердца вытравил раба!

И пусть умрешь ты одиноким:
Приходит поздно торжество,
Все в мире гибнет раньше срока.
Прославит внук тебя далекий:
Ты жил для будущих веков!



СТРАШНЫЙ СУД

Я собирал талант по крохе,
(С каким трудом я собирал!)
И громким рупором эпохи
В своей стране недаром стал!
Немало фактов и событий
В своих стихах я привожу,
И, словно Нестор-летописец,
О них доподлинно сужу.

Набеги половцев заклятых,
Раздоры страшные князей:
Все возвращается обратно
С большою точностью своей!

Приходят те же ренегаты,
Вновь возрождая капитал,
И снова люди, как когда-то,
Враждуя, гибнут за металл!

И снова гетманы и баи
Народ тиранят и гнетут,
И снова, смуту разжигая,
Врагам Россию предают!

И снова зреет дух бунтарский,
И вновь свершится Страшный суд,
Когда и Минин и Пожарский
На битву русских призовут!



КАК РЯДОВОЙ

Свой стих чеканю я недаром,
Как рядовой чеканил шаг,
Когда пылало все пожаром,
Когда страну тиранил враг!

Когда с кремлевского парада
Он уходил на смертный бой:
И стих мой (лучшего не надо!)
Пускай умрет, как рядовой!



Я ЖГУ ПАЛАЧЕЙ

Я с каждым часом все сильней,
А потому опасен.
Меня страшится фарисей
С Иудой не напрасно!



Срываю с уст их лжи елей
Я истиной Пророка.
Они бегут моих очей -
Исчадие Востока!

И страшный гром моих речей
Дойдет до Вашингтона:
Я жгу глаголом палачей -
Их Главного Масона!



ВСЕ МОЖЕТ ПОВТОРИТЬСЯ

(Посвящается А. Солженицыну, возвращавшемуся в Россию)

Из пальца высосать стихи
Не трудно, государи!
Но это будут котяхи,
Что испражняют твари.

Писать о том, что пережил
В объятьях лютой смерти,
Что ненавидел и любил,
Труднее мне, поверьте.

Стихи строчите на листах
Мелованной бумаги?
:Писали кровью их в <Крестах>,
Писали их в Гулаге!

Осколком камня на стене
Петровки и гестапо!
Враги - железом - на спине
У тех, кто их царапал!

Сходили многие с ума,
В ком дух слабее смерти:
И эту азбуку письма
Вы прячете в конверте?!

  * * *
И в лабиринтах подлой лжи
Все может повториться:
Дорогу дальше укажи
России, Солженицын!





КАЛИФ НА ЧАС

(Посвящается А. Солженицыну)

Он с народом был в разлуке -
Шел дорогою из роз.
До конца земные муки
Через душу не пронес:

И ловил свою удачу.
Словно в небо журавля.
Долг теперь ему оплачен -
Стала мачехой земля!

Он недолго был кумиром,
Он калифом был на час:
Чтобы властвовать над миром,
Должен быть пророка глас!



ВОЛЬТЕР И ЛЕНИН

Существует в мире тленном
Две породы палачей:
Есть убийца и для тела,
Есть - для мыслей и идей.

Первый - силой отнимает
Жизнь, дарованную нам.
Душит, вешает, стреляет -
Отправляет к проотцам!

А второй - страшней бандита:
Он приносит больше бед,
Вольной мысли инквизитор,
Русской жизни гасит свет!

Враг свободных поколений,
Он их - Цербер и Аид:
Не один Вольтер и Ленин
Им в зародыше убит!





ЗА РУСЬ

(Посвящается И. Талькову)

За Русь сражаться уходили
И возвращалися на Русь.
Великой славою гордились,
Теперь я плачу и стыжусь!

Перевернули наизнанку
И обнажили на позор:
Теперь ее утюжат танки,
Рукой костлявой душит мор:

Стяжают <славу> генералы,
И кровь ее сосет вампир.
Уже готовы каннибалы -
Со всех концов спешат на пир.

Уже сбегаются шакалы.
И воронье кружит окрест:
О, Русь! Тебя убьют вандалы
И не поставят даже крест!



УБИЙЦЫ ПОКОЛЕНИЙ

(В редакцию одной газеты)

Стихи спешите разорвать,
В огонь швырнуть поспешно.
А дай вам волю - расстрелять
Их автора, конечно.

А если с них на вас глядел
Поэт большой иль гений?
Его вы тоже под расстрел?
Убийцы поколений!



ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ РОССИИ

Интеллигенция России!
Куда твой делся интеллект?
Пришли подонки чумовые,
Разбив идейный паритет!


Они пришли под грохот пушек.
Тебя пленив в один момент.
Они твою купили душу
За звон иудиных монет!

И шайка подлых негодяев
Страну терзает столько лет!
О, где ты с бомбою, Каляев?
О, где твой, Фигнер, пистолет?!



ПАМЯТИ В. ЛИСТЬЕВА

В России пир идет чумной,
В России властвует элита:
:Погиб он в схватке роковой,
Сраженный пулею наймита.

Он жил с раздвоенной душой,
Служа Тельцу и Апполону .
Обрел безвременный покой,
Подвластный волчьему закону.

Из двух сосудов пить вино,
Рискуя собственным талантом?
Увы, судьбою не дано -
Артистом быть и коммерсантом!



ЛИТЕРАТУРНЫЕ СВАРЫГИ

Наивный я по самой сути,
Стихи писателям послал:
Но не ответил мне Распутин,
И Солженицын промолчал:

Не умолял стихи издать я,
На них дать отзыв лишь просил:
Не вняли голосу собратья:
Я им невежество простил.

:Литературные сварыги,
И вы простите мне грехи:
На ваши проданные книги
Я сам издал свои стихи!

УПОКОЙ

(Памяти С. Есенина)

Такого еще баламута
Не знал взбаламученный свет:
В любовных тенёта запутан,
Погиб гениальный поэт.

Устав от подруг и гарема,
Ушел донжуан молодой.
Несется стремительно время -
Душа не находит покой.


Она все по миру блуждает,
Изводит живых поселян:
Разводится с мужем Толстая ,
Уходит из жизни Дункан

И юная Анна  погибла,
Еще не успевши расцвесть:
Галина  пришла на могилу,
Чтоб лебедем с ним умереть!

На этом не кончит планида -
Надежно сработает кольт:
Погибнет и Райх Зинаида ,
И будет казнен Мейерхольд :

Уйдет поседевшая муза -
Последней Надежда  уйдет:
Избавится тело от груза -
И снова умерший умрет!

Всю силу утратят проклятья,
Настанет желанный покой!
Молитесь же, сестры и братья,
За душу его упокой!

КУМИР
 
Цветаева Марина,
Позвольте тет-а-тет?
Ведь есть на то причина:
Как вы, и я - поэт.

Быть может, неприлично
Мне дух ваш бередить.
К тому ж, мы так различны -
Мне вас не полюбить.

Кончали вы Сорбонну,
Любили шик - модерн,
А я - другого тону:
Других, чем вы, манер.

Любили вы эфронов,
Гвардейцев больше всех,
И врангелям-баронам
Желали вы успех.

Потом ушли в опалу
Как враг и диссидент:
Но вот пора настала -
Вам ставят монумент!

Вы в классики попали:
Так, видно, создан мир:
Который был в опале,
Тот ныне стал кумир!



КАК СКОТОВ

Встретил Игоря Талькова
Я в начале ноября,
Но, конечно, не живого -
На листке календаря.

Он в автобусном салоне
В рамке траурной висел:
Поклонившись, как иконе,
На сиденье я присел.



Стих великого гусара
Мне пришел тогда на ум:
И, наверное, недаром
Был я злобен и угрюм:

:Истребление поэтов
Длится с пушкинских годов,
Но уже без этикета,
Без дуэли, как скотов!



ОДНО ГОВНО

Скажи, с кого мне брать пример,
Кто мне по духу брат?
Быть может, стойкий Робеспьер,
<Народа друг> - Марат?

А может, храбрый Делюклюз,
Бескорыстный Варлен?
Найду ль теперь я душ союз,
Достойный им, взамен?

<Железный Феликс> спит давно
И Костриков убит:
Героев нет: одно говно
История родит!


В ЕГО МИЛЛИОНАХ

(Посвящается Е. Евтушенко)

Он смелым поэтом и критиком слыл?
Но время расставило точки:
Лишь только себя, как нарцисс, он любил,
Катил разрушения бочки.

На море лазурном в ту пору он жил,
Имея ажурную дачу,
(У первой жены он ее отсудил).
И жил там с английскою клячей.

Теперь за границей он с нею живет
На дальних брегах Альбиона:
О бедах народа уже не поет,
Купаясь в его миллионах.
РОССИЯ НА МИРУ

(Посвящается Яковенко А.А.)

Ряды бомжей сегодня множит
Известный ранее поэт.
Он свой талант продать не может
За звон Иудиных монет.

Молчит затравленная муза,
Молчит обманутый народ:
:Стоит у здания Союза
И книги фонда продает.

И то, что сердцу всех дороже,
Своих собратьев по перу:
Но не берет и их прохожий,
Когда Россия на миру!



РАСПЯЛИ, КАК ХРИСТА

(Посвящается В. Смирнову)

Поэт не станет гениальным
Среди отверженных идей.
И отзвук эха погребальный
В душе откликнулся моей:

Руси есенинской не стало,
Ее душа давно пуста,
Во имя власти капитала
Ее распяли, как Христа!



ПОЧТИ ПО ЛЕРМОНТОВУ

И стала вновь моя Россия
Страной рабов, страной господ,
И вновь мундиры голубые
Стреляют в собственный народ.

И за пределами Кавказа
Я не сокроюсь от пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей!

ПАНТЕОН

Когда же в траурной гандоле
Я по каналам буду плыть,
Иосиф Бродский поневоле
Мне душу будет бередить.

Любил просторы он морские
И их сияющую гладь:
Не потому ли не в России
Решил он жить и умирать?

Среди воды в просторном склепе
Он будет скоро погребен:
Судьбы на свете нет нелепей -
Русь обменять на пантеон!



НА ЧТЕНИИ СТИХОВ ПОЭТЕССЫ

С почти кликушеским надрывом
Она слова бросала в зал.
Народ, охваченный порывом,
Ей без конца рукоплескал.

В ее глазах иссиня-черных
Огонь неистовый горел.
Меня бы он мгновенно тронул,
Лишь прикоснуться б к ней посмел:

И я с тревогою подумал:
<Она пророком может быть?>
И вспомнил время Аввакума -
Ее с Морозовой сравнить!



ВЛАСТИ ЭТИ

Купить Высоцкого не в силах.
(Четырехтомник вышел в свет).
Их гетера подарила
В день рождения в презент!

Задал я вопрос поэту:
- Где, в какой стране мне жить,
Чтоб на жалкую монету
Мог собрата я купить?

Бард на это мне ответил:
- Был я раньше диссидент.
В перестройку власти эти
Перекрасились в момент.

В подсадную проститутку
Был я ими возвращен:
Капиталом потому-то
Высоко так оценен!



ТАЛЬКОВ УБИТ!

(Посвящается И. Талькову)

Без напутственных анафем
Вас на небо вознесут.
Не грозит аутодафе  -
На костре вас не сожгут.

Ни кинжал, ни яд Лойолы
Вам, пожалуй, не грозит:
Инквизаторские школы
Обновили реквизит.

Вас не ждет уже Лубянка,
<Черный ворон> не кружит:
Расстреляют вас из танка,
Уничтожит динамит!

И из каждой подворотни
Дуло киллера  глядит:
Вознеслись на небо сотни,
Среди них - Тальков убит!





СУСАЛЬНЫЙ ФИМИАМ

(Посвящается В.П. Дронникову)

Весною раннею то было,
И ледоход уже прошел:
Вожжа его под хвост хватила -
И он в редакцию зашел:

Своей окладистой бородкой
Он на святошу был похож.
Мы без закуски пили водку,
Как пьет ее последний бомж.

Он слыл уж признанным поэтом,
И я внимал его речам.
Запомнил я его советы:
Не рвать себя по мелочам.

Глядел сусальными глазами,
Когда немного захмелел.
И лед оттаял между нами,
И я его обнять хотел:

И он воскликнул так сердечно:
- Эх, под картошку б выпить нам!
Не состоялась наша встреча:
Исчез сусальный фимиам.



АРГОГОСПОДИН

Сменивши вскоре Голубкова,
(Ему он будет младший брат)
Сынок поэта Михалкова
На теле- Главный аргонавт.

И на космической орбите
Не экскаватором рулит,
А на солидном монолите
Над всей планетою летит:

Такое старшему не снится:
Владеть космическим конем
И призывать с небес марийцев
Голосовать за Русский Дом?!



Ах, милый Леня, все возможно:
Мари, Чукотка, Сахалин:
Немало, видимо, дорожных
Нахапал аргогосподин!



ГИБНЕТ ГЕНИЙ

(Памяти Д. Блынского)

Не у Бермудских берегов,
У наших гибнет гений.
Так в бездну вод ушел Рубцов,
И так погиб Есенин.

И мореходов всех не счесть,
Несбывшихся Кулумбов,
Кому враги готовят месть,
Кого сбивают с румба.

Не счесть всех жертвенных могил
В пучине исполинской.
И в ней безвременно погиб
И наш орловец - Блынский.

А кто теперь покинет свет,
Влекомый тяжким роком,
Какой уйдет от нас поэт,
Отмеченный пророком?!

О ком не будет пышных слов
И громких песнопений:
:Не у Бермудских берегов -
В России гибнет гений!



ИДИОТСКИЙ БОРДЕЛЬ

Заказные диссиденты
Поднимали страшный вой,
Заграничные агенты
Подрывали прежний строй.

Выл Синявский, выл и Бродский,
Солженицын, Даниэль:
В результате идиотский
Получили мы бордель!

ПИГМЕЙ

Были раньше меценаты,
Как Морозов Савва.
Стали русские таланты
Мировою славой!

Издан был тогда Андреев,
Стал известным Пешков,
И в созданьи Галереи
Третьяков не мешкал.

Открывалися музеи,
Выставки-палаты:
А теперь живут пигмеи,
Строят лишь пенаты!



БОГ ТОГО ХОТЕЛ

Если б жил еще Высоцкий,
То о чем бы он писал?
Не режим ли идиотский
Он бы в песнях прославлял?

А, быть может, капитала
Мафиозное мурло?
Нет, душа б его не стала
Принимать такое зло!

Если бы знал, в какие <зоны>
Кораблю придется плыть,
Не открыл бы он кингстоны -
Русь навеки потопить!

И пускай недолго жил он,
(Видно, Бог того хотел)
Очи вовремя смежил он -
Ад кромешный не узрел!



ХОББИ

Алибасов Бари,
Всем известен он:
Настоящий барин,
Истинный пижон.
Он пробился в звезды,
Как и вся страна.
Он ансамбль создал
(Чти: как дважды <на>)
Он его продюсер,
Он и меценат.
Человек он вкуса,
Как о том твердят.
Его хобби - мода
На английский лад.
И не хуже лорда
Носит он наряд.
Полная квартира,
Полон гардероб:
Всех покроев мира
Галстуков нагреб:
Чтобы сделать узел
Самый не простой,
Тратит сей Карузо
Полчаса порой.
И еще труднее
Узел распрямить:
Так мечом скорее
Было б разрубить!



* * *

На Манхэттене я не был.
Не бродил по Авеню.
Не видал чужого неба
И не жил в чужом раю.

Ни Радунский и не Бродский,
Ни какой другой артист.
Я живу в стране сиротской,
Но зато душою чист.

И меня не привлекают
Бруклин мост или Бродвей,
И на свете я не знаю
Лучше Родины своей!





ОТЗОВИСЬ!

Хобинов Валерий,
Где же ты, мой друг?
Надо мной сомкнулся
Тот же цепкий круг.

Те же кровопийцы,
Те же филера.
Подлые убийцы,
Пыток мастера!

Мать твою старушку
Тоже я знавал.
Кончил ты психушкой,
Там и я бывал.

Снова мы в тенетах,
Как в палате шесть:
Отзовись же, где ты,
И живой ли есть?



НА СМЕРТЬ АКТРИСЫ

После представленья
Опущена кулиса:
Акт самосожженья
Сделала актриса.

Много лет играла,
Выпуская в свет
Дездемон немало,
Корделий и Джульетт.

Наконец, сыграла
Роль она свою:
Подлого Ваала
Предпочла огню!



СЛАВНЫЙ ЮБИЛЕЙ

Отмечали Фета
Славный юбилей:
Множество поэтов,
Множество гостей:

Из администрации,
Много из господ.
А от русской нации
Марья да Федот!

Пели и плясали:
Званный был обед.
Не о том мечтал ли
Афанасий Фет?!



ДВАЖДЫ

Романсы Бунина поют,
А раньше был в загоне.
И в неизвестность нас несут
Теперь другие кони:

Тачанка нас тогда несла,
Теперь плывет карета...
О, Русь, ты дважды родила
Дворянского поэта!



ТАКАЯ УЧАСТЬ

Почил отверженный старик
Ван Рейн  - художник-гений...
Несостоятельный должник -
Позор для поколений!

Его вчерашние друзья
Ему врагами стали...
Такая участь ждет меня
В век смуты и печали!



ПОДОНОК ГОРБАЧЕВСКИЙ

Для чего-то предназначен
В этом мире человек?
Путь духовный обозначен,
Обозначен даже век.


И приходит часто дума:
Кто же в этом виноват,
Что не друг я Аввакуму,
Не Радищеву собрат?

Не Некрасову, Перовской,
Не сподвижникам иным?
Что подонок горбачевский
Стал сожителем моим?!



ЭСТАФЕТА

(Памяти С. Есенина)

С портрета смотрит чистый взгляд,
Как небо раннею весною:
Сергей Есенин, мой собрат,
Певец с трагической судьбою!

Сгустились тучи над тобой
В зените славы и расцвета:
Убитый подлою рукой,
Ушел ты с песней недопетой:

И не увидел ты, живой,
Своих преемников - поэтов:
В России только неживой
Дает живому эстафету!



ДЕРЕВЯННЫЙ ВЕК

Пушкин, Лермонтов, Некрасов
Нам ниспосланы судьбой,
И в стихах своих прекрасных
Век открыли <золотой>.

Блок, Есенин, Маяковский
Серебром гранили стих,
А Высоцкий и Твардовский
Медь делили после них:

А теперь, когда в застенки
Брошен стих и человек,
Процветают евтушенки,
Деревянный славя век!

ЗЛОДЕЙСТВА МАСКИ

Тарас Шевченко в Кос-Арале,
К скале прикованный кобзарь:
Перо, бумагу отобрали -
Так повелел жестокий царь!

Нет в мире кар ужасней этой,
И русский царь сумел узреть,
Что не писать стихи поэту
И означает - умереть!

Срывает век злодейства маски
И одевает их опять:
Стихи, не бывшие в огласке,
Властям не надо запрещать.

Глаза и уши отовсюду:
В печать они не попадут,
И вас ссылать уже не будут,
Перо у вас не отберут.

На них холуй наложит вето:
И новый царь сумел понять:
Не издавать стихи поэтов
И означает - умирать!




НА ЧТЕНИЕ <ПЕТЕРБУРГСКИЕ ОЧЕРКИ> КНЯЗЯ
ДОЛГОРУКОВА П.В.>

Какие жалкие пигмеи
Россией правили тогда:
Без высшей мысли и идеи,
Без всякой чести и стыда!
Был солдафоном Незабвенный,
Освободитель - рутинер,
И заслуживший, без сомненья,
Себе кровавый приговор!



* * *
<Любой писатель нам опасен
И на цепи ему сидеть.
Лишь на воде держать да квасе,
Чтоб смог быстрее околеть!> -
Почти такое изреченье
Жандармский шеф тогда изрек.
Ушло немало поколений -
Остался Дубельта  урок!

* * *
Елизавета сильно пила
И распутною была,
Разумовского любила
И с гвардейцами спала.
И безвременно почила -
В ад Аида отошла!



ЖИРНЫЙ ГУСЬ

Если сыт ты и ухожен
И не видел в жизни бед,
Бедняка понять не сможешь,
Даже если ты поэт.

Все чирикал ты о розах,
Об Авроре и заре.
В это время крошка Роза
Умирала в конуре!

Стих читал свой у камина,
Словно Бальмонт, был речист.
В это время крошку Нину
Расчленял ножом садист!

Наслаждался на Ривьерах,
Жил с богатыми мамзель.
В это время крошка Вера
Выходила на панель!

И пока ты плел куплеты -
Гоготал, как жирный гусь,
В это время два агента
Погубить сумели Русь!


СТРАШНЫЙ КАПИТАЛ

Не раз меня уж хоронили
Властями купленные служки,
Но к жизни снова пробудили
В народ стреляющие пушки!

Когда с согласия Пилата
В крови Россия захлебнулась
И, как Иисус, была распята
И на круги свои вернулась.

И снова брат пошел на брата,
Не стало веры и любви.
Я вижу бойню у Сената,
Я вижу Зимний весь в крови!

Я вижу площадь Петрограда,
В захлеб строчащий пулемет:
И вот теперь еще награда:
Расстрелян танками народ!

Героя вспомнил я Тулона,
Узрел я карлика оскал!
Для капитала нет закона -
Все рушит страшный капитал!

И долго ль братской крови литься,
Кто прекратит ее поток?
И долго ль нам еще молиться,
Чтобы прислал Мессию Бог?!



СВЕРХЧЕЛОВЕК

Мудрецов прочтя трактаты,
Был я сильно огорчен.
С ними начал я дебаты,
Хоть в речах не Цицерон.

А тем паче не философ,
Не велик мой интеллект.
Начал спор я свой с вопроса:
<Кто такой сверхчеловек?>

И откуда появился,
Словно матка среди пчел?>
Мне ответили: <Тупица!
Одного ты не учел:
Рабский труд великих создал,
Не один тому пример.
Появились суперзвезды,
Как Софокл или Гомер:

А в искусстве тот же Фидий:>
Я на то ответил: <Стоп!>
Рабство с детства ненавидя,
Дальше слушать я не мог.

Спор закончив с мудрецами,
Я вернулся в жалкий век,
В тот, где сделал нас рабами
<Сверхвеликий> человек!



ЦВЕТ РОССИИ

Не хватает съездить денег
На московский мне Арбат:
:Преклонив свои колени,
Скромно авторы стоят.

Продают свои творенья -
Свою душу продают:
Кто журнал стихотворений,
Кто и прозу - жизни труд!

И идет порой прохожий,
Жалкий бомж и знатный босс:
Первый прет с опухшей рожей,
А второй - воротит нос!

А финал довольно жалкий -
Все продажно в жалкий век:
Прозябает у прилавка
Гениальный человек!

Кто уже умер, а живые -
Их не вспомнят имена.
Здесь стоит весь цвет России,
Не взрастивший семена!





БЕЗЫМЯННЫЕ РОССИИ

Звуки маршей похоронных
Слишком часто слышу я.
На кладбище унесенных
Примет вечная земля.

И поставят над могилою
Крест простой, а реже - бюст...
Дату вставят и фамилию,
Если твой карман не пуст...

И покой земные узники
Там свой вечный обретут:
А бывает и без музыки
И без гроба отнесут.

Не проставят и фамилии,
Только номер на кресте...
Безымянные России,
Все мы братья во Христе!



ВЕЧНЫЙ КРУГ

<Завещание> Мелье
Прочитал запоем:
Сразу стало ясно мне,
Что за строй мы строим.

Возвратились мы туда
В те века лихие.
Появились господа
И рабы в России.

Банда подлая хапуг
Правит государством...
И замкнулся вечный круг,
Начатый тиранством.





КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ

Всем давно известен
Славный Диоген.
Жил он в бочке тесной
В царстве круглых стен.

Первым в государстве
Киником он стал:
Все свое богатство
Беднякам раздал.

Хоть прошло немало -
Пару тысяч лет -
Больше бедных стало -
И конца им нет.

И они в России,
Как грибы, растут.
Бочки есть большие,
Где они живут.

Целые цистерны
Дал им Русский Дом.
Ну, а Диоген им
Крестным стал Отцом!



ЗЕМЛЯ НЕ УМРЕТ

Приходит Смерть в весенний день,
Когда все расцветает...
Я указал рукой на пень,
Который оживает.

Она как будто поняла,
Ушла гулять босая...
Под осень вновь ко мне пришла,
Стоит и ждет, Косая!

Я головой кивнул на плод,
В саду что дозревает...
И что же? Душу не берет,
Как будто понимает...

По снегу медленно бредет,
Калитку открывает...
А я глазами ей - на лед:
- Возьмешь, когда растает...
И вот уже не первый год
Заходит дорогуша...
Земля покуда - не умрет,
Я не отдам ей душу!



ПАСКАЛЯ ИЗРЕЧЕНЬЕ

Каждый исстари стремится
Ухватить получше кус.
Будь то звери или птицы,
То ль еще какой-то гнус!

Человек же, если беден,
Все вершит наоборот:
Лучший кус он съест последним,
А потом закроет рот.

Лишь богатый исключенье,
Кто жирует, как Лукулл.
Блез Паскаля изреченье
Так и просится на ум:

<Человек устроен глупо:
(Не беру я небеса)
Даже кляча не уступит
Свою порцию овса!>



РЕНЕГАТЫ

Не имея своей позиции,
Как котенок слепой, я блуждал.
Верил людям из оппозиции
И стихи им свои посвящал.

Оказались они ренегатами,
Каждый душу свою сокрывал.
Я увидел средь них Зубатовых,
Я Азефов средь них увидал!

И теперь, как Христос, я распятый,
И повсюду царит беспредел.
Русью правят Иуды и аспиды,
Те, кого на груди я пригрел!

НЕ СКРЫТЬСЯ НИКОГДА!

Если б на магнитной ленте
Жизнь людскую записать,
А потом на одре смертном
Эпизоды проиграть:

На дыбы б поднялся волос
И удар бы нас хватил.
Независимо от пола
Каждый ада заслужил!

И пускай в юдоли бренной
Мы уходим от стыда,
Но от огненной геенны
Нам не скрыться никогда!


СЫНОВИЙ СЛЕД

Пробудился во мне поэт
И пробил колокольным звоном
По России, которой уж нет,
Над которой кружат вороны!

Пробивается серый рассвет
Сквозь нависшие черные тучи,
А на пажити жухлый цвет -
Стад не видно больших и тучных.

Повстречался замшелый дед
В куцовейке, больной и убогий.
Дом родной, полусгнивший склеп,
Одиноко торчал у дороги.

И уже на закате лет
Я приехал к пенатам в гости,
И оставил сыновий след
У могилы на старом погосте!




В ПАЛАТЕ № 6

Когда я Чехова читаю,
На жизнь людей бросаю взгляд,
Тогда я больше понимаю,
Как мы отброшены назад.

Все та ж сермяжная Россия,
Все тот униженный народ,
Все те ж царят городовые,
И Пришибеев унтер тот!

И в дяде Ване вижу брата,
И Ванька Жуков в жизни есть...
И кажется, что я в футляр упрятан,
Что я живу в палате номер шесть.



ПОРТРЕТ

Приснилась Алла Пугачева
Мне на каком-то пикнике:
В одной руке - бокал хмельного,
Сигары дым - в другой руке.

Среди поклонников и близких
Я затерялся, словно тень...
Отвесил я поклон ей низкий,
Взглянув в глаза, как ясный день.

Потом промолвил: <Алла, здрасьте!...
Пишу стихи я много лет,
Но ни при той, ни этой власти
Они, увы, не вышли в свет!

Прошу помочь...> <Я вам не Алла!
Коров я с вами не пасла!
К тому ж, вы стар>: - она сказала
И взор к бокалу подняла.

В моей груди взыграли черти,
Взорвался гнева динамит.
И я воскликнул: <После смерти
Я все же буду знаменит!>

Но тут проснулся я... С испугом
Взглянул на истинный портрет:
Ах, Пугачёва, будь мне другом,
Прости меня за сонный бред!





НИЩИЙ

Я к полкам с книгами привык...
А если б стало пусто,
Я стал бы нем, я стал бы дик,
Ушло б святое чувство...

Истоки светлого ума
Таятся в них живые...
Передо мною не тома -
Апостолы святые.

И каждый в полке новосел
Оценен и проверен...
Теперь народ не тот пошел,
Теперь родятся звери!

Урвать у жизни жирный кус
Не надобно искусства...
И стал душою нищим рус -
Нет мысли, нет и чувства!



РАБОМ НЕ СТАНЕТ

Ты мнишь себя природы выше?
О, подлый, жалкий человек!
Ведь ты свободою не дышишь -
Влачишь ты в клетке рабства век.

Твой ум изменчиво коварен,
Ты часто бьешь слабей себя...
И даже неизменные твари
Богаче чувствами тебя!

Лев никогда рабом не станет,
Как человек, другого льва:
Слабей себя он не ударит,
И защитит свои права!



УБИЙЦЫ, ВЫ!

<О простота, святая простота!> -
Так бросил <Еретик> слепой старушке,
Когда в костер под ним бросала та,
Чтоб ярче он пылал, березовые стружки.

Но так я не скажу, когда в костер войны
Бросаются просмоленные бревна,
И весь народ сгорает без вины...
<Убийцы, вы! - воскликну. - Поголовно!>



В ТЮРЬМУ

Читал я детям о зверятах,
Собрался слушателей круг...
- Ты почему не напечатал
Свои стихи? - спросил мой внук.

Я улыбнулся поневоле,
И так ответствовал ему:
- Им не дают злодеи воли,
Они их спрятали в тюрьму.



<ДНО> ПОМОЙКИ

Мой друг, Подъечева читай
И верь живому слову.
Желал попасть в блаженный рай -
Свалился в страшный омут.

Хотел свободу обрести -
Стал жертвой перестройки.
<Мытарства> ты его прочти,
Узри все <дно> помойки!


В ПУСТЫНЕ

Низвергнут бог, народом чтимый,
А с ним - священный идеал,
И над поруганной могилой
Курится злобы фимиам.

Умолкли прежние пророки,
И льются вновь потоки лжи.
Вступил на трон Ваал жестокий,
А с ним - убийцы и ханжи.

И над низвергнутой святыней
Уже собралось воронье:
Народ, заброшенный в пустыне,
Ужель не выйдет из нее?
БЕЗ АВТОМАТОВ

Перо - оно тогда сильно,
Когда друзей находит.
Оно как братское вино,
Что чашей круг обходит.

Когда по крови побратим
Духовным станет братом,
Тогда Союз мы возродим
Без силы автоматов!



УБИТЫ

Меня, конечно, не несут,
Как Гоголя с базара...
А все богатые клянут
И брезгуют товаром.

Стихи мои не издают
Редакторы-наймиты:
Тальковы долго не живут
И Цои все убиты!



В МОЕЙ СОРОЧКЕ

Огород, а может, дача -
Наши тяжкие грехи:
Устаешь там, словно кляча,
И на ум нейдут стихи!

А потом по магазинам
Рыщешь - ищешь, как шакал:
Вот еще одна причина,
Что плохой я аксакал:

Съешь вареную картошку
И запьешь ее бурдой:
А с такой, увы, кормежки
Запоешь заупокой!

Это все еще цветочки,
Что несет нам капитал:
Будь Толстой в моей сорочке,
Гениальным бы не стал!

ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС

Встретил я вчера вражину,
Словно волк, матерого.
Одних лет со мной мужчину,
Как быка здорового.

Все советское хулил,
Хоть и слыл партийцем.
Изо всех он бычьих сил
Защищал Убийцу!

Оказалось, в прошлом дед
Был его курьером:
Развозил царей пакет
Он по странам мира.

Много лет в душе скрывал
Ненависти жало.
Звездный час его настал
С пришествием Ваала!



ЭТИ МАСКИ

(Посвящается N-ому поэту)

Масок много у поэта,
Как и у иного:
Он поет свои сонеты
С голоса чужого.

Восхвалял он кукурузу,
Позже - ускоренье,
А потом развал Союза,
Гибель поколенья:

А теперь он превозносит
Подвиги Иуды!..
Кто же эти маски сбросит
С N-ого паскуды?!.


ЧЕМ-ТО СХОЖИ

Мне больше Лермонтов по духу
Среди поэтов вековых.
Стихи его не режут слуха,
Большие мысли скрыты в них.

И душу мне они тревожат.
Как он, я странник на земле.
И наши судьбы чем-то схожи -
Печатью рабства на челе!



НА ПОКАЗ

<Лучше власть в нищету, голодать или красть,
Чем в число блюдолизов презренных попасть>
Омар Хайям (1048 - ок. 1123 гг.) <Рубаи>

Я подлость ставил на показ -
Ей душу выворачивал:
За это бит бывал не раз -
С пути я не сворачивал.

Не раз меня ЧК хлестал
Своей змеиной плеткою -
Но я ей ноги не лизал,
Не стал ее подметкою!

Не гнусь пред властью и теперь
Подметными стихами:
Не испугал двуглавый зверь
Своими головами!



СОВЕТ ВНУКА

<Известен будешь ты в России!> -
Так написал мне старший внук.
Слова воистину святые:
Они меня взбодрили вдруг.

Я был певец, лишенный слуха,
Я был орел, лишенный крыл...
Его совет - не падать духом -
Прибавил мне немало сил!

И я не думаю сдаваться,
Меня не сломит Вечный Страх.
При жизни буду я сражаться,
Пока держу перо в руках!



КЛОК СЕНА

Урвать у жизни сена клок
Стремится смертный каждый,
Как горький пьяница глоток
Испить последний жаждет.

Достойней не было б судьбы
У всех рабов и боси,
Когда б в костер святой борьбы
Клок сена каждый бросил!



ШЕРСТИ КЛОК

Жизнь меня трепала грубо,
Не оставив шерсти клок...
За цену хорошей шубы
Я стихи издать бы мог.

Не скопил я миллионы,
Чтобы в свет отправить их...
И не встретил я мадонну -
Обменять меха на стих!



ЛЮДИ-БОГИ

Алтарь был состраданья
На площади Афин.
К нему, как на свиданье,
Шел каждый гражданин.

Молился за убогих,
Им дар свой лучший нес...
То были Люди-Боги,
Такие, как Христос!




ПЕРЕМЕНЫ

Щукари и Челкаши -
Русская порода:
Веселятся алкаши,
Пьют за счет народа.

Не один пронесся гром
Над страной и миром.
Стал Щукарь теперь бомжом,
Гришка - рэкетиром.

А Гаврила - Островнов
Вышли в бизнесмены...
В глубину идут веков
Эти перемены.



ЖАЛКИЕ РАБЫ

Средь вас найдутся ль Гракхи,
Средь вас Ликурги есть?
Готовы ль вы на плаху
И жизнь и честь принесть?

Готовы ль Клеомены
Богатство все отдать?
Найдутся ль Демосфены
За Родину стоять?

Исчезли Прометеи,
Погас огонь борьбы...
Плодятся лишь пигмеи
Да жалкие рабы!



СРАМУ НЕ ИМУТ

Всех нас история рассудит.
Сорвет забрало с подлеца.
Она глаза раскроет людям,
Всю правду скажет до конца!

И от суда ее не скрыться
Ни в склеп земной, ни в мавзолей:
<Герой> окажется убийцей,
А добрым гением - изгой!

Конечно, жаль, что лишь за гробом
Они бессмертье обретут.
Но таково веленье Бога:
Живые сраму не имут!



БОГ ВОЗДАЛ

Снятся нам порой под старость
Удивительные сны,
Хоть и спим довольно мало,
Параличны и больны.

В поднебесье совершаем,
Словно Демон, мы полет,
И певицу обнимаем,
Ту, которая поет...

Мчимся с ней в автомобиле,
То плывем, как Хейердал...
В жизни, что не получили,
То во сне нам Бог воздал!



ПЕСНЯ СТАРАЯ

Мой сосед сидит без света:
Отключен в квартире свет.
Оплатить монеты нету,
И работы тоже нет.

Молодой еще детина
Бормотуху с горя пьет.
<Догорай, моя лучина!> -
Песню старую поет.


АТРОФИЯ ДУХА

Не излечат нервы
Водка иль коньяк:
На душе прескверно
И паскудно так!

Вытравил идею
Из нее маньяк.
Становлюсь тупее,
Делаюсь дурак.

Атрофию духа,
Пустоту сердец,
Голод и разруху
Нам несет Телец!


ХУЖЕ ТВАРИ, ИЛИ ГИМН РАБСТВУ

Пролетает быстротечно
Дней земных калейдоскоп.
И живем мы все беспечно
От рожденья и по гроб.

Зло в упор не замечаем
И от правды мы бежим.
В мрачном склепе проживаем,
Как карась, всегда дрожим.

Душу, взросшую в коросте,
В Божьем храме не отмыть.
Жизнь закончим на погосте
Хуже твари, может быть!



РАЗБИТЫЕ МЕЧТЫ

Прабабушка моя всегда певала,
Вставая рано поутру.
И песенка нехитрая звучала
Вослед и в такт снующему серпу.

И бабушка, как просо молотила
Нелегким и увесистым цепом,
То песню круговую заводила,
Товарки подпевали ей кругом.

Звучала песнь, когда и я косила
Траву густую на лугу.
И дочь под сердцем я носила,
А вот она - молчит и ни гу-гу...

На всех всегда без повода сердита,
Полна тревожной суеты.
А запоет, когда бутыль испита,
То в песне той - разбитые мечты!



СУДЬБОЙ ДАНО

Судьбою каждому дано
Свершить добро однажды.
В твоей душе живет оно
И ждет минуты важной.

Но чтобы подвиг совершить,
Нужна еще отвага.
И надо жизнь свою прожить,
Творя народу благо.

И чтоб потом не сожалеть,
Дрожа на смертном ложе.
Достойно жить и умереть,
Увы, не каждый сможет!



ДЛЯ ЖЕЛУДКА

Вынес книги на толчок
Старичок убогий.
Заморить бы червячок -
Еле держат ноги.

Да никто их не берет,
Классика не в моде.
Обеднел простой народ,
Стал бомжа навроде:

Не заправишь книгой суп,
Не поджаришь утку:
А продукт теперь берут
Больше для желудка!



РАБСКИЙ ТРУД

- Поехал бы со мной в деревню! -
Старик мне с горечью сказал,
Когда однажды в день весенний
Трусцой по парку пробегал.

Я на него не рассердился
И не ответил на намек.
В деревне я не раз трудился -
Вдоль знал ее и поперек.

Я землю там пахал и сеял,
Траву росистую косил:
Но в перестроечное время
Ее <хозяин> захватил!



И шефство то ушло в былое,
И я на пенсии сейчас.
Старик, ты мне сказал пустое:
Ведь рабский труд не красит нас!



БЛАГОРОДНЫЙ

Благородный сразу виден,
Хоть его незнатен род.
Он не робок, не постыден,
Не богат он, и не жмот.

Геральдическое древо
Его предок не сажал.
Он прожорливое чрево,
Как Лукулл, не ублажал.

Благородный сразу виден,
Несмотря на внешний вид.
Слабых духом ненавидит,
Слабых телом - защитит.

Стать с рожденья благородным
Человека учит жизнь.
Можно быть пустым и подлым,
Кончив Оксфорд иль Кембридж.



ИЗНАЧАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ

Торговать хотел весною
Разным хламом, да не смог:
Занят был я посевною -
Сеял лук, потом горох.

Ну, а летнею порою
Я полол и скородил.
Раза два, от вас не скрою,
Я на рынок выходил.

Но никто в честном народе
Книги старые не брал.
А под осень в огороде
Урожай я собирал.



Торговать хотел зимою -
Помешали холода.
Ну, а раннею весною -
Посевная, как всегда!

По своей, видать, природе
Бизнесменом я не стал,
И не нажил в огороде
Изначальный капитал!



ВПЛОТЬ ДО МЕРЫ

А порядок очень строгий
Был у древних египтян:
Не трудился лишь убогий
Да увечный ветеран.

Остальные - род занятий
Называли и доход.
(Всех включали без изъятий,
Несмотря на знатный род).

Тех же, кто скрывал налоги,
Жил преступно и нечестно,
Тех карали очень строго,
Вплоть до меры, всем известной!



ЖЕРТВА ИУДЫ-КАИНА

Нет в сердцах ни огня, ни пламени,
Нет и мысли в мозгах ни одной.
Мой народ стал бесчувственно каменный,
Мой народ стал бесчувственно злой.

Нет в душе у него состраданья
К погибающим братьям своим.
Стал он жертвой Иуды-Каина,
Преклонивши колени пред ним!





ДОСТОЙНО УМЕРЕТЬ

<Ты с ума давно уже спятил:
Что за польза от стихов?
На еду бы лучше тратил,
Был бы весел и здоров!> -

Так жена неоднократно
Мне твердила столько лет.
Приводил я мысль Сократа
Ей не раз на то в ответ.

Что едим мы ради жизни,
Но живем, не чтобы есть...
...И мудрец, служа Отчизне,
Смог достойно умиреть!



СРЕДНИЙ КЛАСС

Чтобы в обществе был лад,
Не было раздора,
Средний класс у нас растят,
Для властей - опора.

Все, кто нажил капитал
Воровством и кражей,
Тот в него уже попал,
Проститутки даже!



САМ СЕБЕ ПАЛАЧ

Мой тесен быт, я одинок -
Друзей вокруг не зрю.
Лишь не покинул меня Бог -
Я мыслю и творю!

И знаю я: иной богач
Излишеству не рад:
Он сам себе уже палач -
Душою не богат!





ЯЗЫК ИНОЙ

И мысль промелькнет в голове,
(Ее ты пером не опишешь)
Когда, подъезжая к Москве,
Ты слов вдохновенных не слышишь...

И песня о ней не звучит,
Как будто бы сыну не рада...
Хотя она также шумит
Стозевным людским водопадом.

И так же сияет главой...
Но все ж изменилась столица:
Язык транспарантов иной,
Улыбок не стало на лицах!



ЖЕРТВЫ ИЗМЕНЫ

Как мы могли скатиться вниз,
Дойти до полного упадка
И променять социализм
На золотую лихорадку?

Еще вернее - рай на ад,
На муки Дантового ада?
Ужели мало нам Клойдайк,
Ужели мало Эльдорадо?

Как будто собственный урок
Нас не ведет тропою Лены?
Нас наказал не Вечный Рок:
Мы стали жертвами Измены!



ВОЗЛОЖИТЬ КОРОНУ

Всей Россией правит Крез -
Выродок Ирода.
Я хочу политпрогноз
Дать вам на полгода.

Будет все происходить,
Как диктуют янки:
Летом станут хоронить
Царские останки!

А немного погодя,
Более наглея,
Уберут и тлен вождя
Вон из Мавзолея!

А потом (все может быть!)
Подлому <Бурбону>
Захотят и возложить
Царскую Корону!



РАЗДАВЛЕННЫЙ ЧЕРВЯК

На проезжую дорогу
После ливневых дождей
Выползает очень много,
Нас невидящих, червей.

Мы спешим и часто давим,
Даже видя, просто так...
А не так ли гибнем сами,
Как раздавленный червяк?



КОПАТЬ РЕПУ

Небо чистое осеннее,
Словно нежная лазурь...
Появилось настроение,
И ушла хмельная дурь.

Убираю я капусту,
Для приправы - сельдерей...
К стихотворному искусству
Тяга осенью сильней...

На строптивую старуху,
Бишь, на славу, наплевать...
И пока достанет духу,
Лучше репу мне копать...



Мысль так выразил когда-то
Уравнитель <честный Джон> .
Вместо сабли взяв лопату,
Разводить стал репу он.



Я ПАМЯТНИК ВОЗДВИГ...

Стихи мои простые,
Как кладки кирпичей:
Я строю для России
Фундамент из идей.

Империи крушились,
Валила их чума.
Герои находились -
Вновь строили дома.

Я Храм извечный строю
Прочнее пирамид.
Но только не на крови
Создам я монолит.

Он выше вознесется
Всех Статуй и Свобод!
Всяк духом встрепенется
И телом оживет.

На этом монолите
Нет места для Христа,
На нем вы не узрите
Ни звезд и ни креста.

Девиз на нем не новый:
<Свобода, братство, труд!>
Я памятник из слова
Воздвиг векам на суд!





ВЗГОРИТ ПОЭТ

Страну терзают много лет,
Развеяв в прах былую славу.
А был иль есть такой поэт,
Кто встал бы грудью за Державу?

Чей глас звучал, как благовест,
И до последнего до вздоха
Смиренно б нес свой тяжкий крест
На всенародную Голгофу?

Увы! Безутешный ответ:
Молчит Смирнов, поэт смоленский,
И Чичибабина уж нет,
Стал ренегатом Вознесенский!..

Везде безмолвие царит,
Сильней сгущаются потемки:
Когда ж Большой Поэт взгорит
И сгинут подлые подонки?!



АВТОМАТ

Ужели все бандиты
В редакциях сидят?
Стихи мои убиты
В который раз подряд!

- Но можно их заставить: -
Мне мафи говорят:
- К их черепу приставить
Всесильный автомат!



МОИ СТИХИ

Мои стихи - мои солдаты.
Они разят врага строкой,
Чтоб не строчили автоматы,
И Белый Дом стоял живой!

Перо и ум - моя прислуга,
Бумага - пушечный лафет.
И уж тому придется туго,
Кто пушки вытащит на свет!

Кто бойню нам готовит снова
И не считает за людей,
Для тех убийственное слово
Страшнее пушек и смертей!

И пусть страна - сплошная рана,
И пусть свирепствует Дракон,
Сражаться будет неустанно
Рожденный словом - бастион!



СЛОВО

Меня вы не сломили,
Заклятые враги!
И в том, что не убили
Раскаяться смогли...

Я в сотни раз страшнее
Несломленный, живой!
Ведь словом я владею,
Как сеятель - сохой!

Оно всегда опасно
Всех пушек и мортир...
И мне всегда подвластно,
Как Богу - Целый Мир!



ПРОМЕЖ ОГНЕЙ

Поэтом стал не в добрый час -
На стыке двух эпох.
Когда костер любви погас,
А Дьявол свой зажег.

И он не нечисть в людях жег,
А разум выжигал.
И возродить он снова смог
Презренный капитал.

Тогда-то и попал впросак
Я с Музою своей:
Налево - враг, направо - враг,
А я - промеж огней!



ДЕВОЧКА ПРОСТАЯ

Я не чета другим поэтам:
Не восходил на пьедестал,
И за Иудины монеты
Свои стихи не продавал.

Не гнул, как те, пред сильным спину
Ни наяву и не во сне.
И даже в страшную годину
Не изменил своей стране.

Когда устроил погребенье
Ее отцам Искариот,
А молодое поколенье
Он превращал в безродный скот!

Но не погибла Русь родная,
Еще жива святая Русь:
Кристина - девочка простая,
Меня читает наизусть!



НЕ ДЫШАТЬ

В меня почти никто не верил.
Не слышал крик моей души.
На свой аршин меня он мерил
И говорил мне: не пиши!

Плоды святого вольнодумства
На грешной почве не взрастут,
А волны жаркие безумства
Тебя в Кишкинку  унесут.

Спокойно жди своей кончины,
Ведь ты не юноша, ты сед!
Побереги свои седины,
Тебе седьмой десяток лет.

Оставь танталовые муки
И не борись в жестокий век.
Тебя прочтут, быть может, внуки
И скажут: - Странный человек!



И я б последовал совету,
Но разве сможет кто понять,
Что не писать стихи поэту
И означает - не дышать!



РУХНЕТ БЕЛЫЙ ДОМ

Свои стихи я забываю,
Но помню каждого в лицо,
Когда на битву посылаю
Своих воителей-бойцов.

Сильны отвагою и смелы,
Они смогли страну сберечь:
Врагов ее разили стрелы
И сек до плеч дамасский меч.

И их страшились супостаты
И всякий внутренний подлец:
Ведь против злобных и богатых
Воюет каждый мой боец.

Есть среди них цареубийцы,
Как Лонгин Кассий или Брут,
Или Игнатий Гриневицкий,
Свершивший в жизни Божий Суд.

Они в застенках погибали,
Они бросалися на дзот.
Они цистерны поджигали,
Направив сбитый самолет.

Они бросалися под танки
Вперед со связкою гранат,
И их сгоревшие останки
В земле забытыми лежат.

Они сражаются с Тираном
Пока оружием-пером,
И верят: поздно или рано
Пред ними рухнет Белый Дом!





БОЛЬШЕ ТОЛСТОСУМОВ

Что за роль играет Дума,
Ты подумал или нет?
Если ты о том не думал,
Я готов открыть секрет.

В ней былые партократы,
Профсоюзный также босс.
Подкупные адвокаты
И, конечно, новоросс!

Отставные генералы
Всех оттенков и мастей.
Заседает там немало
Раков, щук и лебедей!

Много <уток> и шпионов,
Что Иуда насаждал,
Много тайных в ней гапонов,
О которых свет узнал!

Срок когда закончит Дума,
Часть их - в новую войдет:
Станет больше толстосумов,
Будет больше в ней господ!



КРАМОЛЬНЫЕ СТИХИ

Архимандрит отец Паисий
Псалмы издать тебе помог.
А вот меня никто не слышит -
Ни власть имущая, ни Бог.

Не смог найти я мецената,
Чтоб книгу мне помог издать:
Когда страна врагом распята,
В ней трудно спонсора сыскать.

И не помогут мне святые,
И не простят мои грехи.
Не издадут они, живые,
Мои крамольные стихи.





ГУРМАНЫ ТЕЛ

Меня прошиб холодный пот:
Свои стихи издать не смею,
А ресторанный крупный счет
Был их издания крупнее!

Десятки устриц заглотил,
Их запивал вином французским,
И сотни франков заплатил
За эти явства новорусский.

На этот счет я все глядел,
И стало горестно и стыдно:
Страна плодит гурманов тел,
Гурманов душ пока не видно!



ТЕ ЖЕ КАТАКЛИЗМЫ

Когда на сердце слишком скверно
И нету сил терпеть уже,
В тот час я вспомню, непременно,
Стихи собрата Беранже.

<Мою республику>, <Старушку>,
<Потоп>, <Маркиз де Караба>:
И отразится в наших душах
Одной истории судьба!

Планиды общие законы
Всевышний нам послал в удел.
И реставрацию Бурбонов
В лице Иуды я узрел!

И много сходственных примеров
Перед глазами оживут -
Наполеоны, Робеспьеры
Во времена великих смут!

Титаны все уйдут из жизни,
Пигмеи место их займут.
И, видно, те же катаклизмы
Русь на Голгофу вознесут!





НАРОДА КНЯЗЬ

До Иудиной измены
Вы - ничтожные рабы.
А теперь вы - бизнесмены,
Вы - вершители судьбы.

А она всегда пророчит:
Кто сильнее, тот и пан.
Обманули вы рабочих,
Подло предали крестьян.

Что ж! У них простые гены,
Не от барственных кровей.
Ну, а ваши - драгоценны,
От сиятельных князей!

Ваша ветвь от Гедимина
И от Рюрика идет.
Прочен дуб... но есть осина,
Если вам не повезет!

Все, что выплыло из грязи,
То опять уходит в грязь...
Вы здесь временные князи,
Сменит вас народа Князь!



ОПОГАНИЛ ИУДЕЙ

Мать с дочуркой совершают
Ежедневный свой обход:
На помойках подбирают
Все они, что подойдет.

Мать - обноски, дочь - игрушки...
Словно ценность их несут!
Сердобольные старушки
Из еды что подадут.

И никто не ждет их в гости
В день Победы, в день утрат...
В это время на помосте
Принимает Слон парад!

И страшит его Могила -
Всенародный Мавзолей:
Что не смог разбить Аттила -
Опоганил Иудей!
УМЕР ОТ ИНФАРКТА

Если б царь наш Николай
К жизни пробудился,
То, взглянув на отчий край,
Гневно б возмутился.

- Где империя моя
Всех великороссов,
Малороссии земля? -
Начал бы с вопроса.

- Где родная Белорусь,
Наконец, Колхида?
Стала вновь удельной Русь,
А народ мой - быдлом?!.

Ханов, баев да князей
Вижу я повсюду,
И царят раздоры в ней -
Гибнет много люду!

А на троне что за князь,
Вышедший из грязи?
О, гнуснее отродясь
Не встречал я мрази!

Вместе с янки развалил
Славную Державу:
Меньше крови я пролил,
Николай-Кровавый!

Поднял он на братьев меч,
Бросил даже танки,
Чтобы тлен на свет извлечь,
Жалкие останки?!.

Разрази Иуду, Бог,
Присно и де-факто!!!

* * *
:Больше царь сказать не смог -
Умер от инфаркта!





ФЕТИШ

Ушла былая красота
С приходом супостата.
Я открываю вновь места,
Где я бывал когда-то.

И до <Дворянского гнезда>
Порой заносят ноги.
Пришла Маммона и сюда -
Воздвигла здесь чертоги!

Душа моя тоски полна -
Исчез дворянский фетиш,
И бродит всякая шпана,
Лишь Лизу здесь не встретишь!



ОДОЛЖИТЕ, ГОСПОДА!

Не одет я джентльменом:
Свой костюм ношу года.
А найти ему замену
Нету денег, господа!

И не езжу я по свету,
(Раньше ездил иногда)
Не по Сеньке мне билеты -
Нету денег, господа!

В кассе я копил монету
Похоронную всегда.
Но теперь ее уж нету -
Отобрали господа!

И под старость стал я нищим
И смотрю уже туда...
Одолжите на кладбище
Малость денег, господа!



ДЛЯ ДУРАКОВ

Развелось в России клубов!
(Можешь ты в любой вступить)
Толстяков, собаколюбов,
Клуб любителей попить!

Есть и клуб <Кому за тридцать>
Для джентльменов и мадам.
Можно там в момент влюбиться
И жениться можно там.

Есть - куда не каждый вхожий -
Лишь для избранных пород:
<Клуб дворянской молодежи>,
Скоро будет <Клуб господ>.

Клубы есть народовластья -
Для властей громоотвод.
Ищет там былого счастья
Одураченный народ!

И везде плати монету,
Даже в клубе толстяков:
Очень жаль, что клуба нету
Для российских дураков!



НАСЛЕДНИК БИСМАРКА

И пангерманец Бисмарк
И Гитлер паннацист,
Противник коммунизма, -
Одну внушали мысль:

<Великие империи
Союзом не создать,
Их нужно, без сомнения,
Мечом завоевать!>

Но новая история
Могла б их научить:
Возможно демагогией
Империи сгубить!

Пленить народ без выстрела -
Морально разлагать:
И Коль - наследник Бисмарка -
Сумел то доказать!





ВЫИГРАЛИ БИТВУ

Там вино рекой лилось,
Перепилась и охрана:
В Белой Пуще веселилась
Тройка бешеных тиранов!

Пили: русский Алкоголик ,
Украинский Безенчук ,
Занимал отдельный столик
Белоруссии Паук !

Так, быть может, только Гитлер
Землю русскую кроил,
Словно выиграли битву
Ту, что фюрер упустил!



УШЕЛ В БЕССМЕРТЬЕ

День взятия Бастилии
Прошел двувековой:
Увяли царства лилии
Бурбона головой!

Не стало властелина -
Исчез страны вампир.
Открыла гильотина
Окно в свободный мир!

И эхо митральезы
Блуждает до сих пор.
Под звуки марсельезы
Шел в битву волонтер.

И стал Руже известен -
Ушел в бессмертье он.
Под звуки этой песни
И русский царь казнен!



МЫСЛИ-СКАКУНЫ

(О. Газманову - поэту-певцу)

<Мои мысли - мои скакуны>
О.Газманов

И не от праведных стихов
Нажил себе палаты,
А лишь от мыслей-скакунов,
Что продавал богатым!



ВПЕРВЫЕ

(Памяти В.Ерофеева)

Мылся в бане Венечка,
Парился он с веничком,
Чтобы хоть маленечко,
Да отмыть грешки.
Днем ли, ночью ль лунною
Вместе с музой блудною
Да под семиструнную
Мчался в Петушки.

Где рыжеволосая
Подружка, чуть курносая
И слегка раскосая
Там его жила.
И с большим волнением,
С явным нетерпением,
И с благоговением
Венечку ждала.

И дорогой длинною
В Петушки старинные
Он поэму винную
Вскоре сочинил.
Но однажды гения
Опоили зелием,
И в одно мгновение
Венечка почил!



И его прославили
(Чем народ забавили!)
На перрон поставили
Памятник дружки!
А его лапушке
Огненной подружке
По любви и кружке, -
Там, где Петушки.

Памятник обмыли,
И за Веню пили,
Ехали-кутили
Вплоть до Петушков!
Было-то впервые,
Люди чтоб простые
Славили в России
Бахуса певцов!



ГРОЗНЫЙ ИЛИ СТАЛИН

Хватит вам играть в князей,
В баев, мурз и ханов,
В <окаянных>  палачей,
В деспотов-тиранов!

И в систему синьорий
И улусов  - хватит!
Пострашнее, чем Батый,
НАТО вас захватит!

Дни и ночи я молюсь,
Чтоб вас черти взяли
И пришел скорей на Русь
Грозный или Сталин.





РОД СЛАВЯНСКИЙ

Славянский род куда древней,
Чем все сказания и мифы.
Он есть слияние кровей
Склавинов, антов, даже скифов.

Античный мир он сокрушил,
Когда тот сам пришел в упадок.
И князь Олег не зря прибил
Свой щит на вратах Цареграда.

Он ярла Биргера разбил,
Ливонский орден и тевтонов,
Но сам надолго угодил
Под бич Великого Могола.

И, наконец, набравшись сил,
Вернул он попранную волю:
Донской Мамая разгромил
На Куликовом бранном поле!

И ни шляхтич, ни Гедимин
Не покорили россов племя,
И турки помнят Наварин,
Не забывают Шипку, Плевен!

Не смог сломить его фашист
В кровавой схватке под Москвою.
А это сделал Сионист,
Придя на Русь с тугой сумою!

Его отринул блудный сын,
Пленил Масон американский:
Восстань с колен, о Славянин,
И возроди вновь дух Славянский!



БАТЬКУ, СЛЫШИШЬ?

(Посвящается Н.И. Кондратенко - пламенному патриоту
России)

Батьку, слышишь, Кондратенко?
Ты по духу мне собрат:
Мы б одну держали стенку,
Если б вдарили в набат!


Я ведь тоже из казаков,
Хоть язык забыл почти:
Наши пращуры, однако,
Не лежали на печи!

Подымались гайдамаки
За свободу на Сечи:
Запиши меня в казаки -
Саблю острую вручи!



ВМЕСТЕ С НЕЙ

Поэтов там не ценят
Изгои и враги,
Где рабские идеи
Затмили всем мозги.

Сгубить сумели души,
Вселив в них страха яд.
И где лишь только туши
Победные звучат.

:Под звуки звонкой флейты
Спартанцы шли на бой,
И не страшились смерти,
И каждый был герой!

Под звуки <марсельезы>
Сражался волонтер.
И стих его железный
Не умер до сих пор!

С <Интернационалом>
Шел в битву инсургент.
Не флейта уж звучала -
Гремел во всю оркестр!

России больше нету -
Ее убил злодей.
И стих и песнь поэта
Убиты вместе с ней!





ДЕЛ ЗАПЛЕЧНЫХ МАСТЕРА

Были, помнится, за труд
Все же гонорары.
А теперь не издают
Стих поэта даром!

Всюду киллеры пера
Стали убивать их:
Дел заплечных мастера
Властвуют в печати!



ЕГО Я СЛУШАЛ

Поэта Голдесмана
По радио я слушал.
Он бредовым дурманом
Окутывал мне душу.

И мне в тот миг казалось -
Я нахожусь в Содоме,
Где все вокруг смешалось
В божественном погроме.

Слова, сравненья, фразы
Так резали мне уши,
Что мой мутился разум,
Пока его я слушал!



ГЛАВНОЕ - ИДЕИ

Старцы-гении творили,
Молодым о том мечтать:
Много памятных фамилий
Я готов сейчас назвать.

Галилей, Микеланджело,
Тициан, Иссак Ньютон:
Гете <Фауста> доделал
Лишь за год до похорон!

Наш Крылов своим примером
Мог бы фору многим дать:
Изучил язык Гомера
Перед тем, как умирать.

А в творениях пигмеев
Сивый бред в расцвете лет:
В жизни - главное идеи,
Несмотря, что сам ты сед!



В СТИХАХ Я - БОЛЬШЕВИК

Стихи мои, как гром, звучали
Во дни народных панихид,
И дух славянский пробуждали
Для новых подвигов и битв!

Они, как молний яркий всполох,
Пронзали тьму сердец людских.
Страшился их бездушный Молох,
Искариот боялся их!

И все кремлевские подонки
Им затыкали пушкой рот.
От них дрожали перепонки
У новоявленных господ!

Их признавала только <Искра>,
Явив для них открытый лик.
Хотя я не был коммунистом,
В стихах давно я большевик!



РУПОРЫ ВЛАСТЕЙ

Если власть в угаре,
Все ей нипочем,
Появился Гарик,
Гарик Сукачев!

Он - похлеще хиппи,
Круче всех бичей.
И такие типы
Рупоры властей.

Души разлагают
Так же, как Буйнов,
Русских превращают
В гадов и скотов!



ОКОВЫ Б НЕ НОСИЛ

Стреляли в русского царя
Кровавого в Париже.
Попали в дерево, а зря!
А взять чуть-чуть бы ниже.

Пошла б история Руси,
Быть может, по-другому.
И ты б оковы не носил,
Был сытым и здоровым!



БЛАГОСЛОВЛЯЮ

Террор тогда необходим,
Когда народ молчит, забитый,
И измывается над ним
Самодержавная элита.

И лишь тогда снаряды рвут
И Гриневецкий, и Каляев:
Публично казни предают
В стране отпетых негодяев!

Взрывают часто и себя,
Народ на битву пробуждая.
И я, героев тех любя,
Святой террор благословляю!



САМЫЙ КРАЙНИЙ

Когда в России льется кровь,
Как можно быть нейтральным?
Я - якобинец, я - Бабёф,
В борьбе я - самый крайний!

Чтобы не смог свой лик явить
Бурбон или Романов,
Готов я каждого казнить
Российского тирана!





ЕРЕТИКИ

(Ю. Балакину)

Одной мы связаны судьбой -
Ни клятвой, ни декретом:
Поэты оба мы с тобой,
И стих наш под запретом.

Мы от Олимпа далеки,
Мы - странники в пустыне.
И для властей - Еретики,
Как Бруно и Ванини!

Им не понять священный ритм
Божественных творений,
Как и язык благих молитв,
Так схожих с песнопеньем!



В КАПКАНЕ

Душил всемирный Капитал
Нас всех неоднократно:
Кольцо блокадное сжимал
В Гражданскую Антантой!

Бульдожьей хваткою своей
Вцепился под Москвою!..
Теперь в капкан (куда страшней!)
Попали мы с тобою!

Холуйской брошены рукой,
В него мы угодили!..
Ужели ждать минуты той,
Чтоб всех нас удушили?!.


ПЛОДЫ ТРУДА И ПЫТКИ

Судьба стихов в моей руке,
С рожденья я - рабочий.
Я их точу, как на станке
Детали токарь точит.

Как заготовки он берёт,
Так слов беру я тонны.
Снимаю стружку, как и он,
Как он, ловлю микроны!
Порой случается и брак,
И я несу убытки:
Стихи, увы, не божий дар -
Плоды труда и пытки!



НЕТ ОТВЕТА

Что за клятая страна,
Что за власть такая?
Как тюремная стена
Предо мной большая!

Сотни писем посылал
Праведным поэтам,
Никогда не получал
Я от них ответа!

И никак не мог пробить
Бронь редакций жёлтых,
Ведь за доллары купить
Можно даже чёрта!

За стихи когда сажусь,
Дрожь берёт по коже:
Ты куда несёшься, Русь? -
Нет ответа тоже!




СОКРАТ

И, выпив яд - настой цикуты,
Ушёл несломленный Сократ,
Погиб крамольник абсолюта,
Отверг он веры постулат.

Скорбят свободные эллины,
И жрица Пифия скорбит,
В великом трауре Афины,
Народа гнев уже кипит:

Годами зреет возмущенье,
Судей объял животный страх:
Настало скорое отмщенье -
И из Афин был изгнан враг!


Идеи старца воссияли,
Ушёл в бессмертие мудрец.
И в благодарность афиняне
Воздвигли статую - венец.