Тот, кто не выжил

Это был сон, невнятный, тягучий, склеившийся из нескольких кусков, какой-то гибельный, тоскливый, рыхлый и неотвязный, без начала и конца. Мне снились люди, они беззвучно кричали что-то, я пытался подойти к ним, но уже по колено увяз в липкой густой мешанине из смолы, грязи и кровавых сгустков, я видел их глаза, в страхе устремлённые на меня и кричавшие мне без слов: «Беги! Беги!», а потом: «Помоги! Помоги!» - и я видел чёрный зев их раскрытых в немом вопле ртов, к которым уже подступала та же клейкая жижа, и вдруг это оказались уже не люди, а огромная белая птица, которая крыльями увязла в кровавом болоте, и что-то приказывал резкий голос с корявым северным выговором, и чёрный силуэт на фоне нестерпимого закатного зарева, и сладковатый запах крови, языки пламени из топки, приторная вонь палёного мяса, рука на земле с едва шевелящимися пальцами, и чей-то наступающий на неё сапог, и потом крики со всех сторон и дробное, на многие голоса эхо. 

Я помню ночь,
Я помню кровь
И их глаза в обрывках сна.
Я помню, Чёрный мчался прочь
И помню, в спину жгла Луна.

Я помню бой, потом огонь
И блики пламя на щитах,
И длинных копий ровный строй
В залитых кровью страшных снах.

Я вспомнил всё: и свист, и стон,
И клич, и рог, и ветра вой.
Но Чёрный… Чёрный мчался он
А Белый… Белый крикнул: «Стой!»

Я видел тьму, она ползла,
Заполонив собой удел.
А Чёрный, словно ангел зла,
Расправил крылья и взлетел.

Я слышал: сотни пали тут,
Закрыв щитом и грудью град,
Но тьма… Они ещё идут.
Умрём мы все: и стар, и млад.

Но вот рассвет, но вот заря.
И ордам не видать конца.
Нет, брат, погибнем мы не зря,
Пусть тьма накроет мертвеца.

Но слышен клич и звон меча
Об их моргульские щиты.
Они пришли! И ОН умчал.
И вот распались их ряды.

Припев:
Пришёл рассвет, подмога здесь
И взвилось знамя с дивным шумом,
И друг пришёл, и выпал меч,
Но было поздно, ведь я умер…