Часть II. Энки и ЭнлИль

Алану Ф. Элфорду за его гипотезы, с благодарностью.

I

О, сколько же Земля хранит
Великих, страшных тайн.
В песок спрессован и гранит
Глубокий сон окраин.
Им прошлое молчать велит -
Столь краткий век людской,
Упреком древних пирамид
Лишь с быстротечною рекой
Сравним, а в корень зрит
Не человек, а сапрофит,
Кричащий с древних троп:
"Вот век еще один убит,
Гробница жаждет гроб!
Несите гроб в ее уста
И замуруйте так,
Чтобы людская суета
Над ним воздвигла Мрак!"

Я в этот "мрак" лечу с тобой!
Стотысячный виток
Назад, мой шарик голубой,
Ты строил сеть дорог.
Стальные птицы, города
Врезались в небеса
И сок с библейского плода
Гнал в море паруса.
Все это после тысяч лет
Божественных трудов
Известных братьев. Древний след
Прольет нам клинописью свет
На трудный путь богов.

II

Итак, мы на пороге дня,
В начале тех дорог,
Когда не пожалел "Огня"
Тебе, Земля, твой бог.
Он, лишь ступивший с корабля,
Обнял тебя, Земля!

Сам Энки вышел посмотреть,
Как тучи день сгущал.
Он так уверен, эту твердь
Он в мыслях ощущал
Давно. Он столько лет мечтал
Об этой маленькой Земле:
О битве волн и скал,
О влажных росах на стебле
С изгибом всех лекал.
В плену магических зеркал
Одну ее, ее искал
С печатью жизни на челе,
Но страшный времени оскал
Жег жизнь на корабле.
Теперь же пред тобой лежит
Вся эта благодать,
Все в страхе пред тобой дрожит,
Все в руки можно взять.
Вот вся в земле твоя рука,
О чем теперь печаль?
Твой лес, поля! Твоя река!
Твоя Земля! Твоя ль?
И он почувствовал спиной,
Как взгляд всю спину жег.
Так смотрит только брат родной,
Нет, так никто не мог.
Все мышцы от него болят,
Такой у Эля страшный взгляд.
ЭА, чтоб этот взгляд прервать,
Решил дискуссию начать:
"Послушай, Эль, здесь, у реки...",-
Но он прервал свой слог:
Пред ним, сжимая кулаки,
В игру, пуская желваки,
Стоял ужасный бог.
"ЭА, не нужно красноречия,
Я б мог послушать, но...
Оставь жене запал сердечный,
Избрал себе давно
Я для эдема междуречье.
Итак, прощай, надеюсь встречи
Нам скорой не дано".
Эль в шем* садится, быстр, как пуля
И над землей пчелиный улей
Уже из шемов загудел,
Эль взял с собой, что захотел.
Он обладал ужасным даром:
Хотеть! - Иметь! и вновь - хотеть!
О, небо, беззащитным шаром
Не допусти ему владеть!

* - в шумерских текстах небольшие летательные аппараты, на которых боги летали, исключительно, в пределах Земли.

III

ЭнлИль не счел своим уделом
Помощником быть брату. В целом
Он ненавидел Энки страшно
И лишь за то, что тот был старшим.
Свалив задачи тяжкой бремя
На плечи брата, он на время
Ушел в себя. Бразды правленья
ЭнлИль у Энки отберет
Потом, придет его черед!
Ну а пока пожить беспечно
ЭнлИль задумал в междуречье,
И вот его воздушный флот
Без боя чудный край берет.
Эль междуречье властным взглядом
Обводит. Сделать райским садом
Он хочет девственную чащу.
Нет для него работы слаще,
Чем строить ровные каналы,
Вот он с практическим запалом,
Ведет их стройно в свой эдем
И разбивает сад затем.
В нем, то каскады водопадов,
То галереи с виноградом,
В нем хищники и жертвы рядом
С божественной едят руки.
Евфрат и Тигр - две реки
Хранят в объятьях этот край -
Здесь даже для игигов рай!

И в нем, божественных кровей
Жена ЭнлИля сыновей,
Рожает в роскоши и счастье.
Эль не допустит, чтоб ненастье
Спустилось над его эдемом,
Он даже громогласным небом
Бесстрашно может управлять:
Ему на облаке летать -
Забава детская, и дети
Уж научились штукам этим.
Он младшего, с любовью в сердце,
Назвал Ишкуром, Громовержцем:
Он будет страшным богом бурь,
Да, от отца вся блажь и дурь
Окажутся его основой,
Когда Авраму* Иеговой
Он назовется в страшный день.
Потом в огне его лишь тень
Являться будет Моисею,
Я это утверждать не смею,
Но в первые евреев дни,
"Зови меня Эль-Шаддаи",-
Сказал он, гневаясь у входа
В дом праотца сего народа.
Эль-Шаддаи - запомнит тора -
Бог мест, где протянулись горы
По весям грозного ЭнлИля,
Но эти два десятка милей
Для сына зависти и злобы
Так мало, возвеличить чтобы
Свой род могучих Элохимов.
О, мне писать невыносимо
Об этом самостийном боге,
Он всуе даже в сладком слоге
Трепать не позволяет имя,
Поосторожней надо с ними,
Со всеми именами теми!
Что ж замолкаю я. На время!

* - Авраамом он стал называться только после заключения со своим богом завета, в котором бог обещал размножить род Моисея. Взамен требовал у этого народа почитания себя единым богом. (Первая книга Моисеева, Бытие, глава 17).




IV

Оставлю я библейский сад
И время поверну назад,
Когда мой Энки в изумленье
Стоял под проливным дождем.
Земля, ужель твое знаменье
В том ливне было? Подождем.
В скоропалительных сужденьях
Мы правды вовсе не  найдем.

ЭА, да ты блаженный бог,
И как коварный план не мог
Раскрыть? Когда ты брата знал!
Но ты растерянно стоял
Пока не прекратился ливень.
Ты так хитер и вдруг бессилен,
Обезоружен оказался,
Как только в небо Эль поднялся!
Ты мог бы, разметая пылью
Спалить лихую эскадрилью,
Чтоб прочим неповадно было.
За что же сердце так любило
Беспутного и злого брата?
ЭнлИль воздаст тебе когда-то,
Любовь, как трусость оценив,
Он о тебе бесчестный миф
Распространит в тысячелетья
Мы с вами знаем сказки эти!



V

От южных африканских вод
До мест, где силы Нил берет
ЭА вложил великий труд.
А Нил - бесценный изумруд,
В златой оправе берегов
Стал центром всех земных богов.

И лишь промышленность наладив,
И центр "Космических идей"
Построив, Энки начал ради
Жены и маленьких детей
В долине рек, где много змей
Вить гнездышко, умом играя.
Там, где болота, из камней
Он заложил фундамент рая.
И в благодарность за труды
Возникла сказка из воды!
И, красоту садов висячих
Не оценить, один незрячий,
Другой - бездарный лишь могли.
На памяти моей Земли
Полет цветущей пирамиды
Садов земной Семирамиды*
Был лишь убогим подражаньем
Полету совершенства в камне
У Энки. Тысячи растений
Спускались с жаждой омовений
С небес до чистых отражений
В стекле неторопливых рек,
А после устремляли бег
К дворцам, террасам и беседкам,
И среди зелени, нередко,
Как шлейф разбившейся кометы,
Роз вьющихся, огнем букетов,
В безбрежных небесах ковер
Взлетал над раем, как шатер.

Богам не снилось это. Все же
Завистников его идей
Та черная отрава гложет,
Они его прозвали - Змей,
За то, что край, кишащий гадом,
Он сделал несравненным садом.
И каждый рвался на досуге
Попасть в эдем, что был на юге**.

* - висячие сады Вавилона называют иногда висячими садами Семирамиды, жены Навуходоносора (упоминает и описывает Геродот, как одно из "семи чудес света"). Я склоняюсь к другой версии из более древних текстов, что сады намного старше и достались вавилонскому царю по наследству. Эти сады строил бог Мардук, старший сын бога Энки, подражая своему отцу.
** - упоминается у шумеров, как город Эриду на Евфрате (на юге Междуречья) или в некоторых других источниках, как эдем на юге Африки в долине неизвестных рек. В Библии эти два эдема объединены в один (а как иначе в монотеизме), находящейся на четырех реках: Евфрат, Хиддекель (Тигр), Гихон и Фисон (Первая книга Моисеева, Бытие гл.2). С первыми двумя все понятно, а вот местонахождение двух других вызывает споры, потому я не уточняю в поэме, где был этот эдем, хотя склоняюсь к версии о южной оконечности Африки.

VI

Игиги, словно муравьи,
Трудились на Земле.
Руду в божественной крови
Не раз в кромешной мгле,
В проклятьях страшных и слезах
Омыли. Их на образах
Вы встретить не могли.
Но не они ли Угли жгли
И, раскалив сковороду,
Для грешников в своем аду,
Они такой же крест несли
И души тем свои спасли,
Что дОбыли руду.
Но вместо почестей, похвал
Достался им лесоповал,
Строительство в седьмом поту
Дорог, заводов и в порту
Уже великий флот стоял,
Когда их нищий род восстал.

Тот день настал, когда кортеж
АнУ, прибывшего из странствий
Встречали пышно. Свой мятеж,
Использовав плоды всех распрей
Правителей земных, игиги
Начать смогли весьма разумно.
Совет Национальной Лиги
Избрав, они явились шумно
К правителю Небесных Врат,
На площадь, на прием радушный,
Подав письмо. В нем каждый брат
К их участи был равнодушный.
"Вместо того, чтоб делать дело
Соревновались в мастерстве
Строительства своих уделов,
В местничестве, а не в родстве.
Вот так друг друга ненавидя,
Они перекрывали план
По смертности. И по телам
Поднялись, наших слез не видя", -
АнУ читая эти строчки
Заметил, как из малой точки
На горизонте вырастал
Безбрежный рев. Их род восстал,
Игигов, сломленных судьбой.
И тучей в выси голубой
Летели шемы, непослушны
Элите малой, равнодушной.
Теперь попавшей под прицел:
Терпению настал предел!

АнУ склонился над посланьем,
Вот долгожданное свиданье,
Чем омрачилось для него.
Он знал, он чувствовал! Всего
Лишь сотня тысяч трудных лет
Прошла с тех пор, как страшный свет
Больного солнца их изгнал
С родной планеты. Предсказал
Тогда АнУ событья эти,
И что виновны, будут дети.
Когда ж, АнУ, ты промахнулся
Ты так любил их, что рехнулся
На воспитании своем -
Они не могут быть вдвоем.
АнУ, твоя ли в том заслуга?
Они уже хотят друг друга
На части мелкие крошить,
Чтобы игигов насмешить!

АнУ величественно встал
С высоких тронных постаментов:
Его спокойствию воздал
Последний бог, без комплиментов
Излишних. Можно говорить
АнУ способен усмирить
Любое дикое начало.
" Игиги, братья, так встречала
Меня одна родная твердь!
Мне так хотелось умереть
Под смертоносными лучами,
На Родине. Но думал - с вами
Я не простился навсегда.
Вернусь я умирать тогда,
Когда увижу ваши лица,
И, может быть, еще случится
Мне с вами выпить за столом,
Обнять друзей, но поделом
Мне, старому, такая встреча:
Я думал - ваша вера вечна
В мои законные дела,
Меня вот старость подвела", -
Так говорил АнУ и взором,
Суровым и прямым, позором
Он, как бы невзначай, клеймил
Игигов. Каждым словом бил
Он в сердце глупому народу.
И вот уже он про погоду
С главой игигов говорит,
В душе его огонь горит,
На нем он в мыслях главаря,
Уже изжарил, но царя
Непринужденно, улыбаясь,
Он говорит: "Я каюсь, каюсь!
Недоглядел проблемы в целом..."
Вот так смогли из-под прицела
Разбушевавшейся толпы
Они уйти. Ведь так глупы
Игиги: чтоб убить верхушку
Правления, одной лишь пушки
С хорошим выстрелом хватило б,
Чтоб всю семейку их тротилом
Разорвало на части мигом:
И все досталось бы игигам.

Но вот АнУ их жизни спас,
Жаль у богов иконостас
Не пользовался уваженьем,
Не то, АнУ изображенье,
На нем сияло б продолженьем
Того красивого сраженья.

АнУ, ты выиграл им время,
Теперь, по крайней мере, племя
Восставших можно уничтожить,
Но кто же их семейства множить
Богатства будет на планете?
АнУ сказал: "Решайте, дети,
Как поступить с проблемой сей.
Что скажет Эль, я знаю. Змей,
Скажи, мой умный хитрый Энки,
Мне нашептали эти стенки,
Что ты бог-Змей теперь зовешься,
Я вижу, что ты в бой не рвешься!"

Вот Энки выдержал достойно
Минуту паузы. Спокойно
Он изложил проект безумный,
Но в этот час лишь он разумно
Способен мыслить был. И вот
Он все под свой контроль берет.
Игигам пишет с уваженьем,
С идеей странной, предложенье.
Замену, обещав создать
Игигам, просит подождать
И усмириться им на время.
А после, всей работы бремя
На биороботов падет,
Что он рабов тех создает,
Как только с НибирУ прибудет
Необходимый инструмент
Поклялся. Кто его осудит?
Скреплен печатью документ,
Подписан старшими богами.
Вот так далекими веками
Готовился для нас приют.
Дожди слезами лишь прольют
По нашим душам в причитанье.
Какие ждут нас испытанья?!
Какие нас несчастья ждут?!


Продолжение следует.