Ta caresse

                Elle aime les roses.**               

Вместе с сердцем дарю тебе алые розы.
Распоров сосуд кровеносный,
пою их нежности кровью.
Розы рдеют от удовольствия, –
ох уж эти нескромницы! –
сердце колют шипами...

Раз за разом
ты, безумная, грохаешь об пол вазу.
Вянут обескровленные цветы…
Видишь –
во мне ничего не осталось,
кроме пульсирующей пустоты.

Тебе этого мало. В запале
обложишь сердце соломенными ласками,
подожжёшь, словно спичкой, чиркнув сосцами,
и любуешься на пылающий факел.

Сердце из груди вырву, как Данко,
к ногам твоим брошу –
топчи самую пламенную из роз моих.
Надеюсь – западёт искра за платье
и прожжёт твоё глупое сердце из ваты.

Стою опустошённый, угорелый от радости,
вывожу рулады –
нота за нотой,
выпеваю новое сердце из воздуха.
Казалось бы, какофония.
Вслушайся –
это тебе моя роза симфонии.

Пожимаешь плечами: очень мне надо!
Опускаешь занавес глаз своих – веки,
выключаешь внутренний свет свой…
Ночь моей жизни становится темнее,
                длиннее.
Воздух насытился влагой.
Сердце скрипит зубами, как перо о бумагу,
сдерживается, чтобы не заплакать.
Не дай Бог по жизни
видеть тебе плачущего мужчину.
Это будет круче всех вместе взятых твоих палачеств.
Как!
И ты любишь розы в слезах?!!

Прошу: хотя бы из жалости
позволь к щеке прикоснуться, прижаться –
                небу
                твоей нежности;
взъерошь подушечками пальцев
шевелюру зари моей надежды…

А ты, несдержанная,
запустишь всю пятерню в мои космы и таскаешь.
Скальп снимаешь.
Превращаешь голову в белый розан.
Ах, и ты
любишь белые, ни кровинки в лице, цветы!
Цветы, тобой обескровленные.
Не спеши, подожди немного,
пусть напьются моей алой крови.

Запутав меня в клубке
своих собственных противоречий,
притворным чистосердечием
сплеча рубишь
узел наших с тобой отношений.
Ноги подкашиваются у сердца.
Ему бы прийти,
испить живой и мёртвой воды…
Фатально
над миокардом
висят разведённые нами мосты.

Закрою глаза – зеркало души моей.
Во всем моём организме
только твоё отражение.
Загляну в себя:
модная укладка,
губы накрашены,
маникюр,
педикюр,
непринуждённый шарм…
Диагноз: какая-то несовместимость?
Но как ты во мне хороша!

Сердце своё носишь в маленькой сумочке,
                на плече.
Сумочке, выделанной из моей кожи.
Если можешь,
положи и моё туда же,
избавь грудь от тяжести –
сердца каменного.
Ты не представляешь,
как тяжело ходить с камнем за пазухой.
Хочешь, тебе на память
вырежу из него вазу каменную?
Сердце своё в неё поставлю…

Об одном умоляю – приди из своих ночей
в светлый высокий храм Любви Моей.
Издали видна маковка его сердца,
на ней – крест нательный,
на главе храма – венок-терние…
Из ничего – из шипов розы,
сплела мне его и на память приколола.
Растёт при дороге прошлого
дикая роза – шиповник,
прикалывает…

А ты не унимаешься: искришь глазами,
сердце моё
на электрический стул стервозности сажаешь.
Слышишь – колотится 220 ударов в минуту,
                в секунду,
                в…
                встало.
Стоит на краю бездны
наших с тобой отношений.
Сжалься,
подойди сзади,
подтолкни – запусти бедное.
Пусть ударится оземь, разобьётся,
и от кровоподтёков
станет чёрной розой моей печали.