Доцифровой период

…Сначала появилась идея записать свою песню под чужую музыку. Начались поиски. Начало одной из песен «Deep Purple» подходило (ни одного слова и мелодия запоминающаяся). Стал сочинять тексты. Увлекся, – насочинял на мини-альбом. К счастью, было два магнитофона, и я начал записывать. За несколько последних месяцев 1990-го года я записал не меньше трех версий, но они мне не нравились (некачественная исходная фонограмма и такие же микрофон и аппаратура, к тому же приходилось в одну песню монтировать от 2 до 6 фрагментов найденной фонограммы, что неудачно получалось), и я все ликвидировал. Меня даже совсем не беспокоило, что на каждые полчаса альбома уходило около 2,5 часов записи.
В следующем году появилась идея создать группу, а поначалу – дуэт с самодельными инструментами по публикациям в «Юном технике». Технология записи альбомов выглядела бы примерно так. Сначала записывается партия ударных (о синтезаторе ритмов я тогда не знал), причем в стерео режиме,  затем дело обстояло бы следующим образом: мой друг бы играл на клавишах, а я бы пел и играл на ритм-гитаре. Появлялись более сложные композиции с уклоном в сторону рока. Мысленно решил заменить клавишные на соло-гитару.
И, вот, заметьте, интересная тенденция: с течением времени увеличивался состав музыкантов; и следующим должен был войти ударник.
Клавишный дуэт «Вторая лига человечества», сменивший название на «Деос» по именам участников Дениса и Осипова Сергея (не забывайте, что это все только в фантазиях), превратившись в трио, остался без названия. Но это меня не волновало, ведь группы-то не было. Композиции усложнялись, и понадобился бас-гитарист (точнее ритм-бас-гитарист, т.к. в его функции входила игра аккордами). Как раз образовался классический квартет: вок., гит.; соло-гит.; уд.; бас.
Накопился материал для альбома, если не считать отсутствие 9-ой песни: 1. Спокойной ночи (1:40), 2. Песни жителей страны желтых жомов (3:00), 3. Выходной (2:05), 4. Выход отсюда (4:30), 5. Месть (2:30), 6. Война без войны (5:30), 7. Снова мы вместе (4:00), 8. Звезды (5:00), 10. Город в осаде (3:30), 11. Подождите, я вернусь навсегда (3:00). Первые семь вещей так гармонировали друг с другом, в отличие от остальных…
Когда не был известен еще состав альбома, я решил его назвать «Песни жителей страны желтых жомов», потому что не был уверен в хорошем результате, и написал одноименную песню, которая получилась настолько хорошей, что решил, может оставить это название для какого-нибудь сборника, а альбом получил оригинальное, но среднее название «Война без войны»…
С приобретением гитары все изменилось. Музицировать не так-то легко, да и подходящих музыкантов где взять?
1992 г.

***

Зимой 1992-го года Юра уже осваивал гитару, и я к нему иногда приходил показать что-нибудь, настроить инструмент, да и вообще, в качестве консультанта, поскольку я тогда занимался еще классической гитарой в студии. В конце весны мы собрались у меня дома и в две гитары сыграли по-новому аранжированную мной песню Виктора Цоя «Мои друзья всегда идут по жизни маршем». Еще один сейшн завершил учебный год.
В конце осени мы пару раз еще поиграли и «сделали» «Пачку сигарет». На зимних каникулах мне удалось собрать вместе уже 3 гитары и губную гармошку Димы Теслика, правда никто играть на ней не умел. В этот день мы были у Юры дома, и он решил записать наше музицирование. Я Жене показал повторяющиеся четыре ноты в партии бас-гитары, и мы после небольшой репетиции стали писать «Пачку сигарет». Юра играл аккордами, женя с некоторым напряжением выжимал, иногда сбиваясь, басы, а я взял на себя функции вокалиста и соло-гитариста. Начали мы неплохо, но петь я начал совсем не в том месте, где нужно; короче говоря, первый куплет с припевом мы «запороли», но все остальное мы сыграли так мощно! Между вокальными партиями я играл мелодический проигрыш, а когда пел, дублировал бас-гитару. Оставшиеся припевы мы с Юрой спели вместе, да еще один сделали, как у группы «Кино», а именно: я пел с отставанием на такт от Юры. Все вышло замечательно, правда на записи я так и не расслышал гитару Жени. В тот день мы еще отвратительно записали одну песню и разошлись.
Через некоторое время эта запись была случайно уничтожена.
Обычно организационными вопросами занимался я, но однажды зимой нам свои услуги предложила Таня Разумович. У нее дома был барабан.
В тот же день были куплены палочки, и произошла первая репетиция, через неделю – вторая и последняя.
Если предположить, что группа существовала (состав: Сергей Осипов, вокал, гитара; Юра Болтушенков, гитара, подпевки; Женя Сас, бас; Таня Разумович, барабан), она распалась. Я устал предлагать поиграть и получать отказы, да и уровень исполнения меня не устраивал. Представьте себе, веселенькая компания: бас гитарист, игры которого совершенно не слышно (это скорее не вина Жени, потому что басы всегда плохо пробиваются через звуки аккордов, да и гитара была с одним лишь названием «бас» – простая акустическая), а барабанщица вообще, наверное, никогда не играла на своем инструменте. Но все это ничего. Научиться играть можно, но ведь в полном составе мы ни разу не играли… Юра начал музицировать несколько позже меня и, естественно, отставал, но о нем я могу сказать, что играть он научился. Если говорить о музыкальном коллективе, он скорее всего представлял собой дуэт. Не смотря на все мои старания, мы ни разу не выступали вместе. В начале 93-го Юре я показал пару своих песен, и он заметил в них какую-то печаль. Но ему определенно кое-что понравилось, даже промелькнули фразы «ты плохого не придумаешь» и «аранжировка «Моих друзей» – пример для подражания», однако мы так ничего моего не сделали. В конце концов он сказал, что не хотел бы играть в группе, и я от него «отвязался», но не надолго…

4-го мая 1993-го года состоялось первое выступление нашего с Юрой дуэта. Это произошло при очень странных обстоятельствах. Я ни за что не поверил бы, что такое возможно.
По русской литературе было задано творчество любимого современного поэта. Кто бы мог подумать, что на уроках будут звучать произведения В. Высоцкого, Б. Окуджавы, мало того, Б. Гребенщикова, В. Бутусова, В. Цоя, К. Кинчева… В этот день у нас по расписанию было первых два урока литературы. После письменного опроса по биографиям любимых поэтов начали вызывать рассказывать их стихи. Я рассказывать стихи Цоя отказался, сославшись на то, что сам автор свои произведения стихами не считал, да и мне было как-то неудобно (все равно потянуло бы на пение). Мое альтернативное предложение рассказать стих Кинчева встретил непонимание. В итоге я сказал, что могу спеть, но под гитару, но не один, а если мне помогут. Заручившись поддержкой Болтушенкова, решено было на перемене сбегать за гитарами.
Следующий урок начался с музыки. Мы великолепно отыграли «Пачку сигарет» и «Мои друзья всегда идут по жизни маршем», а после небольшого перерыва чуть похуже «Легенду», «Все в наших руках» (группы «Алиса») и напоследок «Ночь». Свидетелями этого были, кроме двух музыкантов, 19 учеников 11 «Б» класса и учительница Т. И. Равинская.

Через два дня у меня дома мы записали «Моих друзей», «Пачку», «Все в наших руках» и «Весну», но Юре это не очень понравилось (да, звук был ужасненький, а акустика квартиры раз в пять хуже школьной; кроме того у нас не было микрофонов, и запись производилась через динамик радиоприемника). На этом наши музицирования в качестве школьников и закончились.

***

В 1993-ем я поступил на мехмат БГУ, а 5-го февраля 1994-го отправился в школу на встречу выпускников, где меня ждал сюрприз. Вместе с моим бывшим одноклассником Женей Сасом пришел его друг Дима Фомин, который писал песни и собирался создать свою команду. В тот же вечер от него поступило мне предложение войти в состав его будущей группы в качестве соло-гитариста (все остальные участники будущего квинтета ему уже были известны). Договорились встретиться 15-го февраля на остановке около универсама «Рига». Дима меня встретил при выходе из троллейбуса и проводил на 9-ый этаж общаги какого-то училища на улице Сурганова (где он сам учился и участвовал в местной самодеятельности) в репетиционное помещение. Там была барабанная установка, микшерный пульт, ревербератор, усилители, колонки, гитары, синтезатор и … много «левых» людей (там всегда ошивалось много народу – общага). Я оказался на репетиции самодеятельности училища (там даже был худрук этого же училища !..). Когда закончили играть эту всю халтуру, началась как бы репетиция будущей группы. Мне дали одну из имевшихся там электрогитар (кстати, в этот день, день моего 18-летия, я впервые держал в руках настоящую электрогитару), попросили поиграть, после чего Дима заявил, что будет работать со мной, показал аккорды своей песни «Я вернусь»…
Несколько месяцев я ждал, когда же меня позовут на репетицию, в конце концов не выдержал и сам пошел на Сурганова (у Димы не было телефона, и другого способа связаться с ним я не знал) и застал барабанщика моей будущей группы Макса. Он и сам ждал Диму, которого уже давно не видел. Попытки найти Диму по известным Максу телефонам успехом не увенчались…
Однажды весной я опять заглянул на Сурганова и случайно встретил Диму в очереди (видимо за стипендией). Он, как оказалось, скоро должен был закончить свое училище, а в тот день шел со своей избранницей Таней подавать заявление в ЗАГС…
К июню я, наконец, накопил со стипендии достаточно денег и купил-таки борисовскую электрогитару, самую дешевую, но зато с двумя встроенными эффектами: «фаз» и «файзер», работающими от вставляемой в корпус гитары батарейки «Крона». В тот день я впервые услышал стук соседей в стену…
Осенью Дима позвонил мне и пригласил на репетицию в … коммерческий ларек, в котором он тогда работал, а узнав, что у меня уже имеется электрогитара, попросил взять с собой магнитофон, который служил бы усилителем. К счастью, у меня был маленький кассетник «Протон-402», который помещался в карман чехла электрогитары, и я опять поехал на Сурганова (ларек находился в нескольких сотнях метров от прежней репетиционной «точки»). Поначалу все было очень даже неплохо: мы вдвоем что-то поочередно играли не моей гитаре, Дима иногда отвлекался на редких покупателей, но потом один за одним стали появляться друзья, знакомые, подруги. Одни из них были уже пьяные, другие с бутылкой пива или вина… В следующий раз – та же картина. В третий мой приход все было мирно, даже слишком. В ларьке были только Дима и Макс, усталые и сонные. Оказывается, прошлую ночь они провели в милиции (как мне повезло, что меня тогда не было! ). Дима был совсем разбитый, а Макс держался неплохо – он мне с отсутствующим видом отыграл все известные ему песни группы "Metallica", чем посадил мне новую батарейку. После этого я понял, что дальше так «репетировать» не имеет смысла и, даже не договариваясь о следующей встрече, ушел, рассчитывая на то, что, если я им действительно нужен, меня найдут сами (телефон знают).
Не понадобился.

***

Ясно было, что действовать надо самому. На мехмате я неоднократно видел парня с длинными волосами, по виду похожего на музыканта. 1-го апреля 1995-го года на ежегодном празднике в честь образования факультета прикладной математики и информатики я опять его увидел. На этот раз он исполнил в честь своих коллег-математиков какую-то песню. В тот день у меня так и не хватило смелости с ним познакомиться. Лишь через некоторое время я собрал всю свою волю и заставил себя подойти к нему и познакомиться. Это был Вадим Косолапов, вокалист  группы "Besides". На мой вопрос, не знает ли он группу, которой нужен гитарист, Вадим сказал:
– Приходи сегодня на «репу», – и назвал адрес своей «точки».
«Точка» находилась в подвале одного из филиалов банка BELARUSBANK в Серебрянку, куда я пришел раньше "Besides", и дождался Вадима; после чего подтянулись гитарист Рома Орлов и басист Женя Степанов (его я тоже видел в БГУ). В подвале стояла ударная установка, микшер, колонки, еще какая-то аппаратура. Гитары были подключены, и только после этого в помещение «влетел» барабанщик Ларс, очень быстро поздоровался и с радостью и яростью набросился на свою установку, не обращая ни на кого внимания, только повторяя, как давно он не играл. Минут через пять он наигрался и успокоился. Началась «репа». То, что я услышал разительно отличалось от того, что было на Сурганова. Это был добротный Hard Rock с виртуозными гитарными партиями, мощным вокалом и англоязычными текстами. После репетиции Рома дал мне поиграть на своем Fender"е. Я был полон впечатлений.
12-го мая должен был состояться концерт в честь 50-летия Ричи Блэкмора, в котором должны были выступать в числе других групп "Besides" с композициями Блэкмора. Видео этого концерта устроители обещали вручить лично Блэкмору. На этом концерте побывал и я (это был мой первый рок-концерт, пока в качестве зрителя). Там же я узнал о бесплатном концерте известных белорусских рок-команд около спорткомплекса БГУ и, естественно, пошел туда. Увидел и «Мрою», и «Краму», и «Новае неба», и поближе познакомился с Ромой Орловым – мы с ним довольно долго общались после концерта.
Той же весной мой лучший друг Денис познакомил меня со своим однокурсником Сергеем Земсковым, любителем "The Beatles" и Высоцкого, играющим на акустической гитаре и сочиняющим песни, а в конце весны мы собрались дома у Дениса, перетащили к нему почти всю мою аппаратуру, все инструменты и начали записываться. Записывали подряд все, что вспоминалось, что знали и могли сыграть все втроем или хотя бы гитарным дуэтом (Денис, хоть и закончил музыкальную школу по классу фортепиано, не решался играть ни на чем, кроме дипломата, который служил ему ударной установкой, да иногда насвистывал некоторые мелодии). Так мы вживую записали песни "Girl" группы "The Beatles", «Это не любовь» и «Муравейник» группы «Кино», «Последняя осень» группы «DDT», а напоследок несколько минут 6-голосного дикого истерического хохота (бобинник, на который производилась запись, позволял записывать и воспроизводить правый и левый каналы как вместе, в стерео режиме, так и по отдельности).
Летом я купил синтезатор ритмов «Лель ПСР» и стерео-кассетник «Oreanda», и после ряда репетиций мы с Сергеем записали песню его одноклассника Димы Ключникова. Впервые я записал что-то более-менее похожее на настоящую песню с ударными, тремя разными гитарами (разные инструменты с разными партиями), вокал и два голоса бэк-вокала, хотя над записью работали только два человека. Только отсутствие опыта вылилось в два дня записи одной песни (около десятка часов), несмотря на репетиции. Была также задумка записать еще несколько песен (их даже репетировали), но она успехом не увенчалась.

В начале сентября в БГУ я увидел объявление о том, что играющая в стиле Hard"n"Heavy ищет бас-гитариста, и позвонил по указанному телефону. Договорились с соло-гитаристом Сергеем о встрече на станции метро «Парк Челюскинцев», после чего поехали домой к барабанщику Диме. Группа же оказалось очень серьезной: играли чисто инструментальную музыку, на что решается далеко не каждый. На репетицию тогда не смог подъехать ритм-гитарист Вадим, и, поскольку ударная установка осталась на их «точке» (куда группа временно доступа не имела), барабанщик аккомпанировал на ритм-гитаре. Но главное было то, что передо мной отыграли почти всю программу, в которой, как я сказал, не было вокальных партий, а лишь виртуозные пассажи на соло-гитаре. Позже музыканты мне рассказали, что ориентируются на Запад и хотели бы там работать и заниматься только музыкой. Они, кроме бас-гитариста, хотели бы взять в свою группу клавишника и, возможно, вокалиста (очень хорошего: без плохого они и так справляются). После этого пришел мой черед демонстрировать свои способности. К тому времени бас-гитару в руках я держал, может, раза три в жизни. Естественно, получалось все плохо, и группа такого полета взять меня не захотела, хотя я уже начал подыскивать себе бас-гитару, попросил Женю из "Besides" меня подучить играть на басу (в особенности меня интересовала специфическая для этого инструмента техника слэпа). Но шансы у меня были нулевые.

16-го сентября 1995-го года я пошел в "Cosmopolitan Club" на концерт с участием "Besides" и "Transfusion" (новой группы Вадима). Вечер открывала группа «Холодильник», которая отыграла свою 45-минутную программу, затем были "Transfusion", "Besides", «Распилил и выбросил», "Ptaki & Saki featuring D. J. Lars & Dr. Khemul", «Оппа», о чем впоследствии рассказывала статья Вадима Лосева в газете «Ва-банкъ».
Однажды в университете Вадим Косолапов разыскал меня и сообщил, что есть группа, нуждающаяся в соло-гитаристе. Это была группа «Холодильник». Начались напряженные репетиции с новой группой по вечерам у басиста Сергея Одинца, с которым мы придумывали, что же я буду играть. Несколько репетиций было дома у гитариста и вокалиста Игната Вертинского и барабанщика Александра Карася. Вадим дал мне на время свою черную «Этерну», но, т.к. у меня не было педали distortion, я обычно репетировал со своей борисовской электрогитарой.
В это же время, с 24-го сентября, я начал работать в Белгосфилармонии и на вопрос «кем ?» весело врал: «дирижером» (на самом деле работал гардеробщиком и не скрывал этого). И, когда репетиции с «Холодильником» шли уже полным ходом, вдруг звонит Дима Фомин и сообщает, что договорился о репетиционном помещении там же, на Сурганова, приглашает опять соло-гитаристом, попросил даже поискать какой-нибудь недорогой диванчик для обустройства репетиционного помещения, и даже назначил время встречи на «точке». На этот раз все выглядело гораздо пристойней. За стеной репетиционного помещения теперь жила семья с маленьким ребенком, с которой была договоренность о наступлении в 900 тишины, что неукоснительно выполнялось (но репетиция могла кончаться и гораздо позже, т.к. на пульте громкость подключенных инструментов устанавливалась соответствующей громкости разговорной речи, что было несложно из-за наличия хорошей драм-машины Yamaha, заменяющей, кстати, и бас-гитариста). Однажды туда я притащил Адриана Гриво в надежде, что его возьмут бас-гитаристом. Дима опять где-то постоянно пропадал, а репетиции проходили в основном с участием двух Александров, к которым иногда присоединялись еще какие-то люди (включая и меня), Макс в основном оставался не у дел (все из-за той же драм-машинки Yamaha, Адриан в качестве басиста также был не нужен из-за нее). В конце концов стало ясно, что двум Сашам не очень-то мы нужны.
На 2-е ноября уже был назначен концерт "Холодильника" в клубе "Три поросенка", размещавшемся в ДК МТЗ. Перед этим событием состоялись две репетиции на "точке" "Transfusion" и на Сурганова. "Примочки" drive/distortion и digital delay были предоставлены Вадимом, Сашами и гитаристом Юрой, знакомым Сергея. Ради этого концерта я даже уволился из Белгосфилармонии.
Настал день 2-е ноября 1995 года (выходной четверг по поводу дня памяти предков). Утром я приехал к Сергею, где окончательно были подготовлены «примочки» и в последний раз отыграна вся программа. После небольшого обеда мы на трамвае поехали в Серебрянку к остальным участникам группы и к вечеру в полном составе были в «Поросятах». Предполагалось, что наше выступление будет сниматься на видео, но это обломалось. Как оказалось в программе этого вечера, кроме нас, была также группа «Гай». Договорились, что первых два отделения играют они, два последних – мы. За выступление клуб выплачивал «гонорар»: ящик пива на группу. «Гонорар» ждал уже перед концертом, так что каждый музыкант мог утолить жажду по «бесплатной» выпивке. Выпивать все перед концертом Сергей запретил, заботясь о технике игры на сцене, поэтому оставшуюся часть бутылок приходилось охранять от случайно оказавшихся за кулисами подвыпивших «меломанов» и иногда даже отбирать стянутую бутылку:
– Чье пиво?
– …
– Ничье?! – Довольный «меломан» берет бутылку и шатающейся походкой пытается вырулить. После этого не так уж просто убедить его, что пиво было наше…
Наконец подошла наша очередь идти на сцену. Как это часто бывает на сборных концертах, аппаратура подключаться сразу не хочет, батарейки в примочках резко «садятся», шнуры оказываются короткими, а переходники распаявшимися… Постоянно справляясь с этими и другими возникающими по ходу выступления проблемами, группа отыграла половину запланированной на вечер программы («Песенка про "А"», «Беспредел», «Влюбленный в …», «Спасибо», «Песьня пра каханьне», «Мир шизофреника», «Ну и дела») и ушла за кулисы в ожидании очередного выхода, но оказалось, что со сцены начали убирать аппаратуру, микрофоны, шнуры и т.п. Все попытки убедить администрацию клуба в том, что отыграна была лишь половина программы были тщетны, и на сцену в этот вечер мы уже не вышли (возможно, отказ в дальнейшем выступлении был вызван исполнением песни «Влюбленный в …», которую нас просили не играть, а во время концерта группе пришлось публично извиняться за эту песню перед угрозой отключения аппаратуры). Компенсацией за прерванный концерт и отсутствие видеозаписи была аудиокассета неплохого качества, содержащая наше выступление.
После этого концерта группа продолжала репетировать, давать концерты, Игнат нашел репетиционное помещение в актовом зале одного из предприятий около ресторана «Сосны» и универмага «Беларусь», я узнал, что знакомые чаще называют Сергея «Маркусом», а Игната «Толстым». Весной 1996-го года наш барабанщик перешел в другую группу, а нам пришлось искать нового «стукача». Им оказался барабанщик группы «Sexoid» из Серебрянки Дмитрий Шадевский. На репетиции он возил с собой сольник, хэт и педаль для бочки, т.к. остальные составляющие ударной установки, стоявшей на нашей «точке» принадлежали Игнату и никуда не кочевали от репетиции к репетиции..
7 мая 1996 г. «ХолодильниК» должен был выступать на каком-то фестивале, который проходил бы в Университете Культуры. За два дня до этого выступления в помещении «Sexoid"а» (кстати оно располагалось в ДК МТЗ) мы репетировали, используя гитары «сексоидов»; кроме того оказалось, что на концерте у групп «ХолодильниК» и «Sexoid» будут общими не только гитары (на фестиваль я шел сразу после экзамена по экономике и не мог носить за собой свой инструмент), но также и барабанщик Шадевский, и вокалист Вертинский. Вход был бесплатный, поэтому я пригласил всех желающих из Университета. Концерт проходил в столовой Университета Культуры при полном отсутствии сцены – группы выступали на фоне столового оборудования, окруженные зрителями. Кто должен был в этот день играть я не знаю, кто выступал перед нами – не помню. Помню лишь, что выступал «Sexoid», а за ним «ХолодильниК». На «сцене» сменились лишь басисты со своими инструментами и гитаристы, не отключая гитар от пульта. Зрители уже были разогреты и с нетерпением ждали музыки, чтобы продолжить свои пляски. С первыми аккордами «Песенки про "А"» на нас хлынула живая волна, и я с гитарой в руках едва увернулся, чтобы не быть сбитым с ног. Очередная наша песня «Беспредел» оказалась последней на фестивале, т.к. звук превратился в кашу, из которой нельзя было распознать ни гитары, ни вокал. То ли попытки звукооператора улучшить наше звучание, то ли наша музыка доконала аппарат, но выведенные на максимум на пульте гитары были едва слышны. Поэтому дальнейшие выступления были отменены.
Домой я отправился один пешком и услышал такие вопросы: «Это ты спалил аппаратуру?», «Это Вы были на сцене с гитарой?», на что весело отвечал «Да», «Я» и шел дальше. Последний вопрос задала девушка. Мое такое спокойное поведение с фанаткой моя девушка Оля охарактеризовала так: «Ну и дурак! Она же познакомиться с тобой хотела». Возможно, это была первая в моей музыкальной карьере «группи» !??
Наступало время моего обучения во вторую смену (так уж заведено на мехмате БГУ, что два последних курса студенты учатся во второй половине дня), и я начал задумываться о возможности играть в «ХолодильниКе» по вечерам. Мой бывший одноклассник Леша Дрегуш учился в техникуме с еще одним Лешей, который сочинял песни, играл на гитаре и дома с друзьями записывал свои акустические альбомы. Дрегуш однажды показал мне два таких альбома «Правило скольжения» и «Дом белого песка», датированные 1994-ым годом и 6 песен в сопровождении «ударных» и электрогитары. Моментально все это было мной переписано, и несколько дней я находился под впечатлением. После этого долго я просил познакомить меня с этим Лешей, и летом мы, наконец, встретились у меня дома. Леша Бурачевский познакомил меня со своим другом Сашей Путинцевым («Путей»), и одна наша репетиция прошла с его участием.
К тому времени уже накопилась некоторая сумма денег (около 90$), которая пошла на покупку гитарной приставки «Metal Zone» известной фирмы «Boss». В выборе педальки мне помогал Маркус. В наличии были еще некоторые деньги, которые пошли на приобретение настоящих гитарных шнуров. Кроме того борисовская электрогитара была продана, а я начал играть на гитаре «Jolana» модели «Start» необычайно маленьких размеров своей сводной сестры. Для этой гитары из доски весьма ужасного вида и фанеры с помощью столярных инструментов моего деда я смастерил футляр по образу и подобию футляра бас-гитары Маркуса, обтянул его искусственной кожей и прикрепил ручку и застежки от случайно найденного моей теткой выброшенного кем-то старого чемодана. Также бал изготовлен примитивнейший микшерный пульт, который позволял проще записываться и проводить репетиции, применяя один усилитель на все инструменты, включая даже драм-машину.
Осенью 1996-го Адриану Гриво я помог купить бас, а Игнат договорился с журналисткой местного телевидения Заводского района Минска о съемках нашего клипа и показе его по этому каналу (Игнат уже однажды давал интервью своей соседке-журналистке Белорусского радио). Для будущего клипа была выбрана песня «Смысл жизни», найдены пейзажи для будущих съемок, мне было поручено наложить на студийную запись «ХолодильниКа» соло-гитару, что 9-го октября я проделал, одолжив у однокурсников Александра Тыкуна и Адриана Гриво цифровой ревербератор и флэнжер. Кроме этой песни, соло-гитара была наложена на «Ритуал». На нашей «точке» мы показали журналистке-телевизионщице часть своей программы, а она нам сказала, что съемка клипа очень дорогостоящее занятие, и предложила участвовать в передаче, организованной по образцу передачи «Рок-урок» одного из центральных Российских телеканалов. Нам ничего не оставалось, как согласиться…
Не знаю, состоялась ли эта передача, но в съемках мы не участвовали.
18 октября состоялась первая и последняя моя совместная репетиция с Лешей Бурачевским и Адрианом Гриво. В этот день у меня дома были, кроме моей аппаратуры и инструментов ревербератор Тыкуна, микрофон и бас Гриво, а также взятая еще у кого-то гитара «Jolana». Репетиция частично записывалась, хотя были моменты, не зафиксированные на магнитной ленте, например, наша с Адрианом импровизация в стиле Doom с использованием «виолончельного» звукоизвлечения из моей гитары. Такие звуки ввели нас в состояние, сравнимое с некоторым опьянением. В основном же репетировались песни Леши «Темный ангел» и «Скрипнула дверца», а также моя «Мы встретимся опять». Были также репетиции только с Адрианом, когда мы записывали мою «Ты спишь», придумывали партию баса в «Темном ангеле» и случайно сочинили «Евразию».
Однажды мой однокурсник Александр Лобков, имевший некоторое отношение к профкому БГУ или еще чему-то в этом духе, сказал мне, что в начале декабря в БГУ должен пройти рок-фестиваль «Молодежь против СПИД». Саша также помог мне подать заявку на участие. За несколько дней до начала фестиваля состоялось организационное собрание участвующих групп, а затем музыкантов обязали распространять билеты.
Фестиваль прошел 6-го декабря. Его вел известный диктор Белорусского телевидения Алесь Бойков, а среди членов жюри был его отец-композитор. Почти все, происходившее на сцене осталось на видеокассете. Камера лишь не зафиксировала церемонию награждения, где специальный приз «Самая «горячая» группа» получил «ХолодильниК». К тому времени из нашей команды остались лишь я с Игнатом, да горстка фанатов «ХолодильниКа» из Серебрянки (друзей и знакомых Игната). Я как чувствовал, что хоть какой-то приз нам должны дать. Подарки (белая майка с эмблемой и целая упаковка жвачек «Stimorol») вручал лично Макс Ивашин, широко известный в музыкальных кругах Минска, как музыкальный журналист и клавишник «Нейро Дюбеля» (с ним я познакомился за год до фестиваля на дне рождения однокурсницы Юли Лазуренко, которая, судя по всему, довольно близко знала Макса). Игнат во время объявления номинаций лениво развалился в сидении на первом ряду и пессимистично взирал на происходящее, совершенно не рассчитывая на то, что придется подниматься. Я же отправил свою маму с гитарой и моей сводной сестрой (хозяйкой гитары) домой (их я пригласил на концерт) и стоял возле сцены, готовый сорваться туда, под лучи прожекторов. После объявления «ХолодильниКа» я «разбудил» Игната и взлетел на сцену, получил призы и поблагодарил Макса и зрителей вместе с членами жюри (я думаю один раз представлять группу после организации выступления нашей группы я заслужил). Игнату оставалось лишь встречать меня в зале, после чего вместе с фанами мы удалились за кулисы разглядеть и разделить призы. Игнат взял себе майку, я десяток упаковок жвачек, часть упаковки досталась фанатам. Приз хоть как-то компенсировал Игнату потерянную в суматохе шапку и порванные какой-то мразью струны (На гитаре Игната не осталось ни одной целой струны! Хотя я считаю, что за своей гитарой надо следить – могли и вовсе утащить).
12 января 1997-го года в «Cosmopolitan Club» прошел очередной концерт, после которого наступило длительное затишье…

***

С 21 мая 1997 г. у меня дома стоял компьютер с процессором AMD X5-133, 8Mb ОЗУ, 1.2Gb-винчестером, звуковой картой и операционной системой Windows 95. С этого времени в моей жизни началась эпоха цифровой музыки.