*** Ариадне

Воспоминанием овец и диких коз
еще жив остров. Слышится лишь блеянье
овец и коз... Очередной прогноз
погоды не внушает опасения
за судьбы моряков и их родни...

...Сродни деревьям век пустых годин
доносит вслух лишь еле слышный шепот
чужих легенд, где привкус сладких вин
становится навязчивым, как опыт,
приобретенный исподволь... Вдвойне
тебе довлеет море... Белый парус
покоится снежинкою на дне
хрустальной чаши. Понижая градус
температуры воздуха, воды,
температуры солнца, звездной дали,
она растает... Признаки беды
неуловимы и чужды деталей...
И остров твой, впечатанный тавром
на шкуре моря, видится предлогом
остаться под распяленным шатром
родного неба, быть всегда пред Богом,
остаться здесь, остаться до конца
неслышной жизни, не играть в пятнашки
в извивах лабиринта, ждать гонца
о смерти минотавра, пить из чашки
звенящее весеннее вино,
встречать рассвет с привычным постоянством,
и не желать себе судьбы иной,
чем той, что охраняется пространством.

Пусть будет так... колючая трава,
повсюду камни, слышится лишь блеянье
овец и коз... овец и диких коз...
овец и диких коз.