Неговорящая

Я выгнал взгляд в окно на выжженное поле.
Творец служебных мест лилово мной довлел.
Бессвязная строка. Вторая. И без воли
Клубится анекдот как потрошеный мел.
Три цвета обелив, иду смотреть немую,
Ее молочный жест. Окутанная в тишь,
Мимическая жизнь кричит и, протестуя,
Ладонью воздух жмет из прикроватных ниш.
Хочу проникнуть весь во вздыбленные плоти.
О чем же, черт возьми, мне говорит она?
Беру билет ничей, пишу на обороте,
Что разуметь бы рад – да жизнь разделена.
Вдруг слышу, рвет гортань невидимая связка,
Неузнанный словарь, разбрасывая стон,
И что ни жест – то рев, и что ни взмах – то пляска,
И суетится взгляд, и я уже влюблен.
А за окном стога взлохмаченною грудью
Играют в прятки с ней, чуть замедляя бег,
И тайна ручейка скрывается в запрудьи
И пуповину рвет авторитетных рек.
Но, огибая сон, впадаю в мир безмолвья,
Где яблоко, застыв, перелетает в горсть,
Где гул колес журчит, сменяя суесловье –
И в этот самый мир я захожу как гость.
Там иссыхает трость до нити в два микрона.
Не узнана и ты во мраке белых рук,
Воздетых к простыням свисающего лона,
К вселяющим укор с горчинкою услуг.
Бесшумно. Это я, тебя, украв, смакую
В вагонной полутьме голосовых причуд.
И слух, вминая тень немого поцелуя,
Улавливает вздох пустот и амплитуд.
А на полу клочки дневного изреченья
Залатаны прыжком танцующей луны,
И есть еще слова в горсти, но с промедленьем
Мы выжимаем их, не чувствуя вины.