Палитра
с горячей Италийскою зарeй,
и сумерки Софиевского града
бродили по трепещущей кривой
той Аппиевой солнечной дороги,
что пролегла обратной стороной
и обожгла натруженные ноги,
пытаясь достоверно предсказать
исход смешенья финикийской тоги
и галльского кинжала, что под стать
тому, кто лишь ещe овладевает
искусством дать, а не искусством брать,
не остывая, мечется, страдает
над скрипкою, палитрой иль строкой
и, смешивая, тихо умирает,
чтоб завтра, убедившись, что живой,
смешать белила с умброй и индиго
и, чуть разбавив акварель водой,
готически смешать соборы Риги
с величием гудзоновских мостов
и собственные тяжкие вериги
с такими же из инородных снов,
чтоб ощутить тот тeрпкий вкус пасьянса
(без потрясений истинно основ),
примешивая к ритмам Мон-Прованса
куски одесских старых мостовых
и нежно-упоительные стансы,
что к Пушкину строкой просились в стих;
чтоб развести ещe одним смешеньем, -
когда театр празднично затих, -
неведенья с наивным удивленьем
и, получив опять искомый цвет,
влекомый вновь отчаянным решеньем,
смешать, играя, то, чего з д е с ь нет
с тем, что есть т а м , и получить палитру,
отличную от оной прежних лет,
и разбудить настроенную цитру.
Свидетельство о публикации №101011600051