Снова и снова

Снова и снова, раз за разом утопают клавиши на бестолковой клавиатуре, как надоело…Вот я снова вхожу в метро, достаю любимую книгу, как часто они меняются в руках, словно заусенцы у детей. И уже не обращая внимания на толчки и  ругань, влезаю в книгу, прыгаю в темные полосы строк, погружаясь, все глубже и глубже до заветного камушка с номером три, потом четыре, потом двадцать четыре … почти сплю… яркими молниями проплывают выдуманные лица сюжетов… с бестолковой простотой они шепчут, их едва слышно сквозь бульканье сцен. Как же так я без трубок дышу…как?
Пьяная обложка, подчас не замечая на себе внимания, тихо дремлет, заключив в себе пока некошеные  луга морской капусты, не затоптанные руками и не разглаженные бегающими людскими взглядами. Хвастаясь своей жирнотой, развалила она на смелую половину полки брюхо. Без ножа и наркоза врезается в него жаждущий «почечник» вырывая с мясом все… все, что аккуратно укладывал годами туда хозяин фамилии на хвастливой обложке…
- Станция Павелецкая, переход на кольцевую линию… Она нежно прикоснулась ладонями к его шершавым щекам… где-то послышались выстрелы…машина, резко взвизгнув, остановилась на полосе, за которую нельзя, никак нельзя… в кучу все, потом в мешок и ногами бить  до смерти… жадно… по морде? Низко!… 
- Мурр (привет!)…Мурр(как дела на работе?)… Муррмиау(я сегодня случайно закинула любимую «бигудю» за холодильник, достанешь а?)…Мияуарр(Знаешь, а я скучала…и воды налей в банку, я лапой проверяла)…Апорт!
- Станция Театральная…и выход к вокзалам: Ярославскому, Казанскому, Ленинградскому…при выходе из поезда не забывайте!..  А помнишь нашу беседку, ту в которой ты!.. Взяв меня за руку… просто молчала, глядя в мои утонувшие в счастье глаза.
Чуть не плача от радости бежала ты потом босиком по мокрому и нагретому летним солнцем песку, небо ласкало тебя, песок пытался распластаться как можно шире, чтоб не закончиться, чтоб не закончиться, чтоб не закончиться…только бы не сорваться, только бы совсем не раствориться.
- До выставки? За 20 рублей! Ладно, давай за десятку! Садись дурачок!… До выставки 20 рублей… Александр, мы довольны Вашей работой, я говорила с директором, и…пишите: прошу уволить меня по собственному желанию…я позвоню…я тебе позвоню, сейчас, только попробуй!
Клик…клик-клик…клик….клик…www.job.ru…клик-клик…
- Полякова читал? Класс! Держи!
В магазине обложка смотрит на нетронутые ряды завистников. Тихо как в морге, даже тише…тише… завтра пойдем гулять по крышам…даже я!
- Сынок, подай… спасибо…тебе теперь на хлебушек не хватит.
Ушастый парень насилует флейту, она от ужаса визжит «шербургские зонтики» и только изредка насильник отбрасывает бедную от слюнявых губ, отвлекаясь на звон. Чуть поодаль «слепой» гармонист «настраивает» инструмент. Старый аккордеон, со стертыми клавишами, мерно вздыхал, пихая в наетый живот эхо.
- 2 рубля. Завтрашний МК!.. А завтра придет мама и как в детстве расскажет о том, что скоро, под наряженной елкой будет лежать то, что ты захочешь! Какая огромная елища!
Ночь. Почти беззвучно падают засохшие хвоинки, и клацает реле-стартер, заставляя гордые лампочки мигать, они тихо рассказывали друг другу про то, что предыдущая елка была куда красивее и пышнее, но елка уже ничего не слышала, она молча умирала. Потом отец рассказывал, как летел с самой макушки красавицы, с топором в руках, ломая спасительные ветки. Невольно вспомнилась незапланированная ночная поездка на скейте по коридору, от двери в комнату до двери в туалет, в нижнем белье, без ориентиров и громкое падение, с вылетом скейта из-под ног и его полет до труб отопления соединивший в 3 ночи все батареи в подъезде в один большой колокол.
- Кота продаешь? Пройдем в отделение!… Мать есть? Отец?… Оформлять будем?…
Как жаль его… он не стоит на ногах… он чумкой переболел, бедненький. В коробку посади его, он падает прямо туда, куда только что «сходил»…ой смотри, он зубами за коробку держится, чтобы не упасть… только не обижайте его. Мартик, не скучай…пока!
- Вам помочь?…О! У Вас прекрасный вкус, касса в другом конце зала.
Грохот вагона.
Что ж Вы у входа встали, выйти не даете, успеете зайти, успеете!
- Следующая остановка «Нижние Котлы»…осторожно двери закрываются.
Толкотня, толкотня, толкотня. На выходе «свиньей» стоят курево-обольстительницы, с надеждой смотрят на выходящего: свой – не свой?
- Стой!
- Мой!
- Нет мой!
Утыкаюсь в ее живот, она обнимает:
- Котлеты я приготовить не успела, но зато купила картошку и копченую курицу, я знаю, ты любишь.
Обнимаю ее.
- Сегодня на работе у нас замок сломался, мы весь обед стояли у входа, - смеется, - а потом пришел Васька, ну тот, который тогда к нам на свадьбу не пришел… покрутил, повертел что-то и открыл, представляешь?
Ноет душа. Хочу есть, не хочу отпускать ее:
- Знаешь, а с сегодняшнего дня «оплата за телефон подорожала»…ну что ты молчишь? Ладно, садись есть! Мама сегодня звонила, на землянику приглашает…как?
Вилка послушно опрокидывается на руку, положив ногу на ногу, и беззвучно впивается в ногу, в жирную куриную ногу и неуверенно доносит ее до голодного рта…
- Ой! А у тебя живот бурчит… на фестал выпей! - смеется, - я у тебя личный Айболит.
Книжный.
- Просенов Андрюша, тебя ждет мама на втором этаже, возле отдела детской литературы.
Студенты:
- Слышь, короче: я вчера линух ставил, такой гемор…
- Поставил?
- Не-а, слышь, он короче с видюхой чето заглючил, ну я короче грузился вчера по полной…
- Лучше бы тогда виндовс поставил, ты просто не рюхаешь. Вот книга, для таких ламеров как ты, - смехоржач.
- Виндовс маст дай!
- Точно! Бил - Гей!Т-с-с!, - смехоржач.
Пакет шуршит с книгами, как море с мелкими камнями.
- Мурр(привет)…Муррмиау(поговори со мной, как тогда…а?)…Миа-у-урр(у меня столько нового: оказывается на шкафу лежит старый коврик)…Мурмиауррр(я теперь там спать буду, там тепло и никого нет, можно?)
Я лезу на шкаф, сворачиваюсь в клубок, закрываю сначала один глаз, потом другой и засыпаю…



Александр