Памяти ушедшего строя посвящается

Я в памяти своей настроил пирамиды.
А в жизни лишь пред мною сталактиты.
Какие ж лучше выбрать для себя,
И то, и то подобие, а зря.

Мне хочется забытыми речами
Сердечный приступ жизни излечить.
Прозренье приходит лишь ночами.
Но ночь, увы, не может научить.

Полями судьбы мы изрешетили,
Забыв при этом отдых и покой.
Свою надежду пошлостью залили.
Мечту нетленную посыпали золой.
Дорогой траурной по солнцу и по месяцу,
Шагая вдоль невежества века.
Построили в конце туннеля лестницу.
Хотели вверх, но вниз она пошла.
Колено долго еще путь свой освещало,
Слепцы и до сих пор идут туда.
И все, все то, что эта плесень завещала,
Все исполняются заветы Ильича.
На белы ноженьки надели лапти старые.
Костюм по фирме – роба да стакан.
Копил на смерть – теперь бумажки рваные.
Был господин – товарищем вдруг стал.

Мне хочется забытыми речами
Сердечный приступ жизни излечить.
Прозрение приходит лишь ночами.
Но, все-таки, как хочется пожить.

Разрухи дети, подземелья внуки,
Погрязшие в эпоху суеты.
На Ваш пирог не сядут даже мухи.
Кому тогда такие Вы нужны?
Воспитанные лицемерьем, похотью.
На проходящий поезд, как-то не успев
Один сказал: «Эх, написать бы повестью
Все то, что я когда-то не успел».
Стеклянный пол, кривые злые стены,
Бойницы вместо доброго окна.
Вот вся свобода, неужели гены
Какая-то скотина сберегла.
Приди на алую от крови, зависти,
Увидишь пред собою мавзолей.
Увы, но нет как прежде в душе радости.
А скажешь что, получишь ****юлей.
Такие вот с тех пор у нас порядочки.
Кто был никем, ничем в мгновенье стал.
Коль угождал и лицемерил – звездочки,
Кто верил в них – на поле боя пал.
Забытыми куплетами несчастия,
Прибрежными осколками любви
Увековечила себя «царей» династия,
Мосты, при том, все за собой сожгли.

Мне хочется забытыми речами
Сердечный приступ жизни излечить.
Прозрение приходит лишь ночами.
История, - тебя хочу забыть.

Коль государство, это лишь надстройка,
Насилия надежный аппарат.
Зачем тогда они, господ сословие?
Но все молчат, и дружно на парад.
Мир оклейменный цепями упорства.
Вместо улыбки на лице печаль.
Безмолвные ехидные притворцы
Толкали в провонявшуюся даль.
 Капиталисты тихо загнивали,
Мы ж процветали и о том гласить
Всему и всем живым не забывали.
А как по мне, так лучше уж погнить.
На переходах серого сознанья,
На каждой улице иль просто за столом,
Какую-нибудь фразу начертали.
Эх, коммунизм, горел бы ты в огне.
Всем монолитием вульгарного настроя
Из года в год вперед к победе шли.
В конце мы ожидали пир застолье,
А вместо этого все хер что и нашли.
Да, широка страна родная,
И много в ней лесов полей и рек,
И то, что я другой такой не зная
Согласен, мне б не знать ее вовек.

Мне хочется забытыми речами
Сердечный приступ жизни излечить.
Прозрение приходит лишь ночами,
Но этого не в силах позабыть.

Безмолвными устами непокорных,
Безликими тонами трепачей,
К великой цели мусороподобных
Ползли под руководством палачей.
Собрали урожай с полей на славу,
Но только вот одно я не пойму,
Все в закрома страны! Нашли же тару,
Да и на карте я никак их не найду.
Без всяких политических амбиций,
Тем более не строя себе храм
Подумал, что заставило пролиться
Вино кровавое и превратить все в хлам?
Кого слепили золотые своды?
Кому мешал трезвон колоколов?
Когда-то были попросту холопы,
В итоге превратились все в рабов.
Мне больно за страну свою родную.
Я приклоняю голову земле.
Мне бы смеяться, ну а я тоскую.
Кому ж захочется прожить всю жизнь в петле?
Суровыми, жизнь наша воспитала,
Своих сынов, и да простит Господь,
За все слова, что время начертало.
И хватит вам наверно чушь молоть.

Мне хочется забытыми речами
Сердечный приступ жизни излечить.
Прозрение приходит лишь ночами.
О, ночь, скажи, как дальше людям быть?
                1995