Я мифология твоей больной зимы...

Я мифология твоей больной зимы.
Я, знаешь, думала недавно странно,
Что если затемнить Москву? Ведь рано
Спускает ногу темнота и пьяно,
А может хитро щурится в столбы.

Столбы фонарные, никчемные, скупые
На вдохновение и на вечерний свет.
Я, знаешь, думала, как может тридцать лет
Пройдет, промучает. И в перерыв, в обед
Тебя я встречу, и слова немые

Из пальцев вырвутся, потянутся к плечам.
В таком, представь себе, стареющем романсе.
Или от счастья, в единичном шансе
Завидя искренность судьбы. Я сдамся.
Конечно сдамся. Столько лет молчал

Мой привкус сладости от одиноких рук,
Мой, с перетянутыми венами любви.
Как я смеялась, как смеялась! Льсти!
Твое бездомное, заслуженно ты льсти!
Своею левой частью близкий левый стук

Послушай вновь. Я постарела. Черт!
Ты посмеешься над гордыней носа
И родинку на шее тронешь. Косо
(прости)
на грудь взгляд соблазнишь и просто...
...

Все просто - затемнить Москву!
Так рассуждается с зимою в диалоге,
Когда следами запятнались дня тревоги,
И темнота с домов спустила ноги
На белизну дворов. Идут ко сну

Мои молчания через перо мое.
Ох, потешаюсь я над этой силой!
Такой уставшей и в мороз красивой.
Все от чего? Что не бывать ревнивой
Насчет тебя ей. Не мое. Ничье.

А я старею и смотрю в фонарь.
А ты молчишь, предполагаю смело.
Я научилась - не мое то дело -
Произносить, когда ломает тело
Воспоминанием опять январь.