душа

В вине полощу, схватив за горло,
душу, отнятую у дьявола.
Стираю, выкручиваю…
Стараюсь.
Прости ей мои прегрешения, Господи!
Когда она пред Тобой предстанет,
в отплату
омоет ноги Твои слезами,
над моими стихами
читателем пролитыми.

Омоет потом
моим, отрёт волосами,
что критика вырвать пыталась с корнями.
Рассыплется в благодарностях
за ту, что сделал моей любовью,
за то, что та таила под платьем.

Господь!
Не обессудь!
Душа не виновна.
Лезет наружу
ничточеловеческоемненечуждо,
и разрывает грудь.
А в эту дыру
каждый в душу норовит плюнуть,
залезть грязной лапой при случае.
Сижу вот и протираю глинтвейном,
надеюсь, что чище будет.

Дантова ада кошмар намерений
ей не страшен.
Она, как и я, Господи,
до мозга костей рашен.
Сижу вот и думаю –
как бы выдавить из её облака
каплю, в которой я не виновен,
заразить ею кровь свою –
переболеть, словно оспой,
любовью дьявольской,
чтобы стать божественным и непорочным.