Замкнутая конструкция

Мы пили чай в обломках перспективы.
Объемный мир струился сквозь объем
и падал листьями на линзы объективов,
сжимаясь в точку точек. Сквозь проем
скользящий взгляд вдоль видимости неба
смотрел на свет немного свысока,
он сам себе, так радужно-нелепо,
был посвящен... Тяжелая рука
держала нас, как в пальцах папиросу,
и, пепел стряхивая под ноги траве,
ловила мой вопрос на знак вопроса,
тем самым возвращая к синеве
скользящий взгляд. А дальше было море,
песчаный пляж, пустынный и ничей,
меж дюн бродили символы вещей,
в вещах нисколько не нуждаясь - априори.
Закон не писан этим городам -
для падших ангелов здесь вечная квартира.
Одно лишь правило для счастья было нам:
граница видимости здесь - граница мира,
как, впрочем, и везде. Но некий мрак
внутри сознания плечом ломился в стену,
и это чувство выглядело так,
как будто толстою иглой искали вену.
И шаг был сделан. Все переросло
из пляжа - в дом, из моря - в подворотню,
и купол неба, вписанный в стекло,
стал более похож на преисподню,
где лед и ветер, мелкий снегопад
летит в окно, и местное светило
бросает блики на стекло, видеоряд
в себя включает плотников, стропила,
витрины магазинов, детский сад,
коттоновых снегурочек, что мило
и глупо улыбаются... Наряд
для белых улиц долго ли копила
на этот раз зима? Но снег пришел,
отбросив нас сюда ударом стали,
и голый лед, как выбеленный шелк,
скользит вокруг. Так мы нарисовали -
кого винить теперь? Кто нам отец и мать,
когда в расход пошли связующие нити?
И, обернувшись, ничего нельзя увидеть.
Смотреть нельзя. Но можно вспоминать:
в исходной точке светит солнышко. Маяк
горелой спичкою торчит на фоне моря.
Все как бы то, но как бы и не так,
немного не похоже... В этом споре
мы, как обычно, проиграли, и теперь
я говорю себе слова, но большей частью
неслышно, легким шепотом "поверь,
не возвращаются туда, где было счастье".
Дай Бог, чтоб понял... Кстати, в этот год
вдруг пала тень на жизнь внутри пунктира:
я поднял взгляд - горящий самолет,
пугая птиц, летел за кромку мира.