*** Ах, каким он был славным...
Озорным и веселым таким.
По ночам мы сидели на крыше,
Любовались на звездный дым.
И шептались мы с ним на закате
Лишь о том, что чужой не поймет.
А на мне было синее платье,
Лились волосы словно мед.
Мы вдыхали те ночи с восторгом,
Нашим спутником стал соловей.
Жизнь казалась рекою долгой
Меж бескрайных цветущих полей.
На ограде цвел хмель душистый,
А я, только лишь станет темно,
В дымке теплой, июльской, тенистой
Вылезала бесшумно в окно.
Мы бежали за ветром в поле.
Лес стоял хвойный и голубой.
Опьяняла свобода, раздолье
И такой драгоценный покой.
И у стен обветшалого храма
Я ромашки вплетала в венок.
А сквозь пальцы, на пряные травы,
Лился лунного масла поток.
Он стоял, прислонившийся к дубу,
И смотрел с озорным огоньком.
А потом, по уснувшему лугу,
Мы внезапно пускались бегом.
И валились смеясь в стоги сена,
Вместе с нами смеялась луна.
Вот такой позади остается
Детства теплая сторона.
Впереди юность стройной березкой
Все глядится в холодный родник,
И роняет листочки, как слезки,
На в воде отразившийся лик.
Где сейчас я? Что с временем стало?
Было, есть или будет еще?
Лишь волос золотая усталость
Так и будет струиться со щек.
Только сердце останется чутко,
И душа так же будет нежна.
И глаза, две больших незабудки,
С тихим светом глядеть из окна.
(10.03.98)
Свидетельство о публикации №100112000326