Первая учительница. глава iii

- Ну что, давай за встречу?
     - Горбашов, я не пью. Да и ты за рулем.
     - Не страшно. 100 у.е. в фонд помощи нашей доблестной автоинспекции - и всё шито-крыто. К тому же, не собираемся же мы напиваться до беспамятства. Мы же сколько лет не виделись! Столько всего надо рассказать! А алкоголь в умеренных количествах - лучший способ логическим образом вы-
строить свои фразы, беспорядочно копошащиеся в голове, как муравьи копошатся в тёплый летний день у входа в муравейник,- сказал я, улыбаясь.

     Вадик не улыбнулся в ответ. Он молчал. Вообще, Вадик и в школе был молчуном, но с ним всегда было приятно беседовать - он умел слушать. Сейчас же ощущалось, что он не рад нашей встрече и хочет поскорее уйти отсюда. Я заметил, что он чувствует себя очень неуютно: всё время ёрзает на стуле, оглядывается куда-то назад, словно ища где бы спрятаться, во время разговора смотрит не в глаза, а куда-то мимо или на свои руки, бегает взглядом, а сам будто порывается сказать: "Отпусти ты меня, не мучай!"
     "Может комплексует по поводу своего внешнего вида - он в старье каком-то, а я: дорогой костюм, часы золотые, BMW, опять же про 100 у.е. зачем-то сказал? Ладно про деньги постараюсь не говорить."

     - А ты... - начал я, не зная о чём конкретно спросить (его растерянность передалась и мне),- ...наших кого-нибудь видел в последнее время?
     - Нет.
     - Вообще никого?
     - А-а... ну... звонил тут на днях... этот... как его... Панов...
     - Мишка?!
     - Ну да, Ми... Мишка...
     - Давно звонил? А мне чего не позвонил? Хотя может он не знает телефона? Ну и чего он говорил?Как у него дела, какие новости?- нетерпеливо спрашивал я. Нетерпеливо, потому что с Мишкой мы уже года 3 как не виделись: в последний раз я встретил его в кинотеатре, тогда он учился на последнем курсе факультета журналистики МГУ и подрабатывал в какой-то мелкой газетке.
       Вадик с трудом выдавливал из себя слова:
     - Ну, позавчера звонил... сказал, что всё нормально у него... работает журналистом... сейчас в Америке... спецкор... приветы передавал... скоро женится...
     - Женится? На американке?
     - Нет, на русской... старухе какой-то... ей лет 40, кажется...
    
     "Ну Мишка! Не ожидал! 40 лет... Хотя он всегда говорил, что ему нравятся "женщины старше и опытнее", но не настолько же старше! Хотя, о чём это я? Сам-то... Сколько сейчас Оксане? Уже за 40. Нет, Оксана - это другое. Она для меня останется вечно молодой, 25-летней."

     - Из-за денег чтоль женится?
     - Да нет, денег он много зарабатывает. Как и ты, я погляжу.

     "Ну вот - сам о деньгах заговорил..."

     - Вадик, да что деньги... Может я сейчас буду говорить банальные вещи, но деньги счастья не приносят. Это я на собственном опыте убедился.
       Вадик покачал головою и слегка ухмыльнулся. Было видно, что он отнёсся скептически к моим словам и не разделял моего мнения.
       Я продолжал:
     - Вот посмотри на меня. Обеспеченный человек, всё, что душе угодно, есть, живу в своё удовольствие. Казалось бы, самый счастливый человек на Земле. Именно так все думают. Если бы они знали, как сильно они заблуждаются. Они видят, как ко мне липнут женщины и завидуют. Если бы они знали,
что ни к одной из этих женщин я ещё не испытывал любви, какую я платонически питаю к... А впрочем,ты её не знаешь, ты же тогда ещё не учился с нами,- закончил я. Я не стал до конца изливать свою душу, отлично понимая, что Вадик в данный момент не лучший собеседник и вряд ли сможет понять меня и посочувствовать. Потому я переключил разговор на него:
     - Ну а ты-то как? Не женился ещё?
     - Нет.
     - А чего так? Не нашёл свою любовь?
     Вадик как-то странно отреагировал на эти слова: сначала он выпрямился, как говорили в старину, "словно аршин проглотил", затем сгорбился так, что чуть не ушёл с головой под стол; лицо запечатлело ещё большую, чем прежде, растерянность, глаза забегали интенсивнее; сам он так и порывался произнести: "Слушай, Горбашов, не лезь мне в душу!"
    
     " Ой-ой-ой... Видно больную тему затронул..."

     - Слушай, Горбашов...
     - ...не лезь мне в душу?
     - Что?
     - Да так, ничего...
     - Слушай, Горбашов, я пойду наверное. Мне пора уже. У меня дела там...
     - Иди.
     - Ну пока.
 
     "Давай-давай. Вали отсюда."  К концу он уже начал меня раздражать. "Вот скотина! Даже руки не подал."
     Он ушёл. Я взял ещё пива.

     По дороге домой я думал о том, как всё-таки время меняет людей. Ведь с Вадиком мы были хорошими друзьями, понимали друг друга с полуслова, а сейчас встретились и даже разговора-то нормального не получилось.

     Недели чере три, когда из памяти уже выветрилась та наша встреча с Вадиком, одно произошедшее событие заставило меня вспомнить тот день.

     Однажды вечером, после небольшой попойки и очередного сеанса любви сразу с тремя проститутками, я, возвратившись в свою квартиру, где меня ждал лишь мой верный Барон, обнаружил на журнальном столике в почте, что забрала привычно Наталья Николаевна, среди прочей рекламной чепухи, конверт. Он был больше обычного по размеру и обклеен вразнобой несколькими марками.
     " Из-за границы чтоли прислали?"
     Так и есть: "USA... PHILADELPHIA... PANOV MIKHAIL..."
     "Так это же Мишка!.."
     С радостью и некоторым волнением я распечатал конверт. Там лежало письмо и фотография. В принципе, я догадывался, о чём идет речь в письме (ну конечно же о свадьбе!), поэтому в первую очередь моё внимание привлекла фотография. На фото Мишка стоял в обнимку с какой-то женщиной, дей-
ствительно уже немолодой, но сорок я бы ей не дал.
     "А Мишка-то совсем не изменился: такой же худой, всё то же  детское выражение лица..."
     Я протянулся за лежавшей рядом той самой школьной фотографией.
     "Даже по сравнению с этой, 2-го класса... Вот он Мишка, сидит в первом ряду, а за ним стою я
и трогаю за коленку..."
     Фотография выскользнула у меня из рук.