Улизну в потьмах из дома

Улизну впотьмах из дома,
вдруг поссорившись с отцом,
на чердак, а там в солому
снова брошусь вниз лицом.
Деревянную фигурку
долго буду вырезать,
или черта, или урку -
не могу еще сказать.

И взметнулись пыль и перья.
Как любил я суеверья,
шутки, сплетни, но всерьез
думал, что плечо для драки,
глаз- для сокровенных слез.

-Переносчик и лазутчик,
Боба, выдерни мне лучик
из оконного стекла,
вынь мне солнце, поиграем!
Мир хотел казаться раем,
подставляя светлый бок.

Я шептал: - А где он- Бог?
Может, в горлышке фазана?
Может, Бог- такая рана?
Все, что слышал, Бог прощал,
но со сном моим играя,
ничего не обещал.

А в горячий бред простуды
что-то вмешивалось всюду:
голос, руки, крепкий чай,
и слова, тревожней зуда-
-Я ругать его не буду.
Боба наш не богохульник.
Оговорка. Невзначай.

Не найти святого знака,
но ко мне пришла собака,
но сирени расцвели
под окном у по****ушки,
воробьи звенят, как в кружке
у убогого слепца
три моих монетки. Рядом
с певуном и казнокрадом
что я силился сказать?

Сколько букв я изничтожил,
оставаясь, милый Боже,
легковерным простачком!
Прибегал в молельни первым,
выдавал такие перлы -
вплоть до пошлого словца.
Ты был рад без песнопений,
без поклонов и коленей,
что до риторских умений -
нет и не было ловца.

Близко к облаку ступени.
Расцарапаны колени.
Кто-то смотрит сверху вниз
как спускаюсь за монеткой,
на окно с железной клеткой
и расколотый карниз.

На чердак привел подругу,
голубей гонял по кругу,
ножик маленький точил
и на свист мой отзываться
ворковавших научил.

Звезды на шатрах буффонов,
сон в круженье цирковом.
Голубь-ангел, бледно-рыжий,
машет длинным рукавом.
Голос сбивчивый и хрупкий.
Свод небесный, как скорлупка,
расщепился для меня.

До чего же я жалею
Иордан и Галилею,
а в своем смешном раю
нахожу в корнях дубовых
только дудочку и слово -
обмануть тоску мою.
Край болот, медвежий угол,
дешев лес и крепок уголь -
просыпаюсь и пою.

Копошится черный кролик,
на доске то крест, то нолик,
и опять звенит с утра :
-Эй вы, эни- бени- раба,
убирайтесь со двора!

Развеваются на ветке
платья, наволочки, плед,
и разнюхал кот соседки,
что у Бобы на обед-
фиш с морковными глазами,
суп с янтарными слезами.
Боба наш- известный пуриц,
продает хохлатых куриц.

Боба с Кокой -
Кока с Бобой -
парни удалые.
Боба- курица слепая,
Кока- миска суповая,
Боба- ангел, Боба- бог
и изодранный сапог.

С надоедливой дразнилки
дождь начнется у развилки
и очнется бурый мох.
Всхлипнет мяч на дне колодца,
эхо вздохом отзовется,
растечется след у ног.

Ничего не изменилось.
Та же боль- скажи на милость!
Тот же дом, и тот же сад.
Потерялась лишь качалка,
алый конь, тебя мне жалко,
не вернешься ты назад!

Ах зануда я, зануда.
Рано захотелось чуда,
чуда из заветных слов...
А кому какое дело?
Оперилось- полетело!
Но был жалок мой улов.

Хулиган я и бездельник,
отдыхаю в понедельник,
вторник наступил- зеваю,
ничего не успеваю.

Одиноко мне опять -
нет борща и не с кем спать.