Исповедь

Я вижу, как он делает это. И понимаю, что раньше такие же удары были направлены на меня, и я точно также бледнела и с трудом переводила дыхание. Это было в прошлом году. А в этом Леша здоровается со мной, и после уроков мы играем в настольный теннис. Его отношение ко мне изменилось, а уколы направлены на других – на учителей и моих сокурсниц. И тем не менее, я не могу его ненавидеть, как и не в силах была ненавидеть раньше, когда он обижал меня. Почему? Причина во мне, или, наоборот, в нем?
Возможны два варианта объяснений. Первый, он не переступил барьер между крайностью и допустимым. Второй, к сожалению более вероятный, он просто стер. Он меня просто-напросто сломал, согнул так низко, что я не смогла распрямиться. Я боюсь его и восхищаюсь им – он «человек-загадка», и в то же время такой же, как все.
Полтика кнута и пряника, когда отсутствие кнута уже казалось пряником… На втором курсе мне было очень тяжело, Леша давил на меня морально, и никто – ни классная руководительница и девчонка, с которой он сидел за одной партой, не могли его остановить. Все было бесполезно… и одновременно он делал комплименты моей одежде и беззолбно шутил над моим же собственным страхом к нему. Спасло меня только заступничество преподавателя военной кафедры. Полчаса изменили все его отношение ко мне, подробности разговора я не знаю… но разговаривали они по- мужски.
И вот этот год. Алекс проболел первые две недели, и это время было относительно спокойным для меня. Я изменилась, мой характер смягчился и стал более спокойным. Я снова стала подсказывать на уроках и давала списать, в общем, помогала по мере возможности. И отношение группы ко мне изменилось. Меня перестали дразнить, а если кто-то и пытался, то его останавливали собственные друзья, да и я меньше давала себя в обиду. И когда Алекс наконец-то пришел, то заметил это изменение. Его собственные шутки перестали быть болезненными, да и сама я подкалывала его, уже не стесняясь.
Однако Алекс не изменился. Просто теперь он доводит учительницу бухгалтерского учета и нашу классную воспитательницу. Они воют и  на собственной шкуре испытывают то, что испытывала я в прошлом году. И ему все продолжает сходить с рук…