Четвертый грех

Врешь, что в марте семнадцать? Так все говорят.
Что - то зябко...  Наверно, продуло в карете.
И не смей намекать, что обрюзг, что старею,
Ты попробуй меня, как берут молодой виноград.

Подразни же, язычница, бронзой заплаканных век,
На два такта продли стихотворные литеры флирта:
Так юлит флюгерок. Твой молитвенно млеющий клитор,
Острогубый бутон во плоти полоненный навек.

Хорошо, мы забудем о тех, что хотели бы жить
Но остались крылатыми душами в стенах роддомных.
И архангел бессонницы нас не оставит надолго-
Он, сужая круги над кроватью сопревшей кружит.

Ты зачнешь от меня сыновей фейерверков и смут,
Многим будет желанна улыбка твоя ножевая
Я наутро не стану себя укорять в донжуанстве,
Не тащить же смиренно себя в окружную тюрьму.

Семь свечей в полушариях мозга, а сна - ни в одном.
Я хочу тебя, высшей  свободы взыскуя
Дай мне силу и власть за фальшивый эскудо.
Раздевайся. Но прежде задерни окно.

Свойства девичьей крови пресуществленной в вино
Я подробно освоил. По сердцу ль тебе дегустатор?
Это завтра  клешни мне вопьются в простату,
Это завтра - на средства прихода венок.

Ты снимаешь парик, говоришь, отвернувшись к стене:
- В этой комнате женщины нет.