Уллу-Тау

             Прости меня, ты знаешь почему
             во мне внезапно всё затрепетало.
             Я вспомнил вновь ущелье Адырсу
             и альпинистский лагерь Уллу-Тау.

             Я снова там, в мерцании ночном,
             где под покровом звёздной паутины
             увенчанные лунным серебром
             спокойно дремлют снежные вершины.

             И снова нет покоя у меня,
             ведь вечером уже после заката
             спустились с них такие же как я,
             но в чём-то необычные ребята.

             Я помню их глухие голоса
             и пыль бессонных суток на ресницах.
             Я видел их счастливые глаза
             на бесконечно утомлённых лицах.

             Я помню, как в тепле при свете дня
             мы их с трудом в бинокли различали,
             когда, к вершине головы склоня,
             по ледяной доске они шагали.

             Я снова там, в чарующей глуши,
             где на камнях ручей журчит печально,
             где я сорил осколками души,
             в ущелье под Чигетом-Тау-Чана.

             Где нежная в щемящей тишине
             меня подруга зависть обнимала,
             где долго-долго свет горел в окне
             у тех, кто возвратился с Уллу-Тау.

             Где я постиг всю скудность прожитой
             быть может жизни большей половины,
             где дремлют под серебрянной луной
             не мною покорённые вершины.