Падение в глазах

ПРАВДА МЕЛЬНИЦ

У мельницы спросил седой червяк:
"Зачем ты крутишься то этак, то вот так,
Ловя ветра лихим размахом крыл,
Когда несчастлив, кто земли не рыл?"
И усмехнулась мельница в ответ:
"Я- атрибут осмысленных планет,
В мои крыла ветра вселяют прыть
Отнюдь не для того, чтоб землю рыть".

У мельницы спросил гнедой скакун:
"Зачем стоишь, не скачешь средь лагун,
Зачем на месте крыльями шустрить
И попусту бездарно тратить прыть?"
И мельница ответствовала так:
"Скаканью твоему цена - пятак,
Твой прыткий бег красив, но бестолков,
Хоть восхищает толпы дураков.
Во мне же ненавязчиво сплелись
Статичность, скорость и стремленье ввысь:
Упёршись в землю, волю дав крылам,
Я приближаю темя к небесам".

У мельницы спросил зелёный фрукт:
"К чему же драгоценнейший продукт,
Зерно ты перемалываешь в прах,
Вздымаясь к небу на семи ветрах?"
И мельница задумалась сперва,
А после изрекла сии слова:
"Глупец! Сей прах как раз рождает хлеб,
Который несказанно людям треб,
И пахарь, и почтенный астроном
Без хлеба утешались бы вином,
И запросто б спились и в ряд легли".
И мельница насупилась в пыли.
*              *              *

ТАЙНА

Эммануил Викторович
Я вырыл 323 траншеи
Вот этою мозолистой рукой,
Я не щадил ни печени, ни шеи,
Лишь изредка вздымаясь над рекой,
Я не нашёл заброшенного клада,
Я не обрёл божественной отрады,
Теперь сижу, задрав ладони ввысь...
О, тайна мира! Где ты, отзовись!

Учёный
Я постигал секреты мирозданья,
Вращенье тел, миграцию зверей,
Но мысли завихрённое витанье
Отнюдь не помогло мне стать добрей.
Я не обрёл душевного спокойства,
Узнав веществ химические свойства,
В моей душе огонь и мрак сплелись...
О, тайна мира! Где ты, отзовись!

Сонечка со скакалкой
Скачу я по дорожке разветвлённой
Уже, поди, как минимум сто лет.
Порой пройдёт скиталец утомлённый
И мне пошлёт неслышимый привет...
Мой долгий путь-без цели и без смысла,
В моём мозгу-то образы, то числа,
Я горько плачу, наступая в слизь...
О, тайна мира! Где ты, отзовись!

Сын Человеческий
Друзья, ваш поиск вечен не случайно:
Ведь весь наш мир-одна большая тайна!
*              *              *

ЛИХОЛЕТЬЕ
1. Постижение круга
Деревня. Вокруг пруда бродят гуси, гусеницы, бабуси и юные труженицы.
На балконе сидит человек в соломенной шляпе и смотрит в подзорную трубу на окрестности.
Человека зовут Петром Эдуардовичем.

Пётр Эдуардович (глядя в подзорную трубу)
Я здесь сижу в лихие годы
И наблюдаю не спеша
Людей и прелести природы,
Хоть непонятно ни шиша.
Вот дети скачут на поляне
Среди развесистых кустов,
И призраки людских страданий
На них глядят из-под листов.
Сложив листву в смешной трёхгранник,
Раскинув ветви в пять сторон,
Они заходят, как в предбанник,
В наш мир и прыгают на трон.
А вон у речки торопливой
Нагая девица стоит,
И некий парубок сопливый
Ей что-то мрачно говорит.
Я наблюдал погоды смены,
Полёты птиц в далёкий край,
Но, подпирая боком стены,
Я стал носат, как попугай,
И узкоглаз, как самурай.
Пусть все пугаются, пускай!

Девки на лугу (водят хоровод)
Скажем "раз" и крикнем "два"!
Мы резвимся без покоя!
Это что в кустах такое-
Тыква или голова?
Эх, вонь да гармонь!
Мы весёлые подруги,
Синеглазы и упруги,
Мы-не девки, а огонь!

Голова в кустах (апатично)
Я вижу девок у реки,
Что незатейливо кружатся;
Они в мозги мои ложатся,
Как на булавку мотыльки.
Вращенье Солнечной системы,
Круженье девок у реки-
Периодические темы
Мне так болезненно близки:
Ведь коль меня ударят вдруг,
Качусь, напоминая круг.

Пётр Эдуардович (созерцая девок и голову)
Одной из главных ипостасей
Связующего их со мной
Явился бьющийся в экстазе
Бесёнок вымысла чумной;
Хотя седы у них макушки,
Они проворны как лягушки:
Постигнутый круговорот
Им бодрость духа придаёт.

2.Лихие годы

Когда придут лихие годы,
Мы тихо сядем у костра,
Посветят зори в небосводы,
Связуя завтра и вчера,
И в блеклом зареве улыбок,
В шкатулке призрачных идей
Мы понаделаем ошибок,
Что характерно для людей.

Веселье сменят пот и ярость
Так гармонично и легко,
И нехотя наступит старость
В дешёвом шутовском трико...
Наступит, только поскользнётся,
И, волю бранным дав словам,
Голодным коршуном взметнётся
В свой развалившийся вигвам.

Успев немного вразумиться,
Мы станем чище и добрей,
Нам посвистит ночная птица
И кудри срежет брадобрей,
И будут долгие беседы
И бесконечные чаи,
Мы станем сумрачны и седы
Средь пустотелой толчеи.

Когда придут лихие годы...
А может быть, они пришли?
А вдруг они уже ушли?
Наш мир похож на тленье тли...

         *              *              *

Не то в бреду, не то во сне...
То дума струйкой дыма вьётся,
То понимающе смеётся
Урод в кромешной тишине...

Закат окрасил небо красным,
И ярким призраком во мгле
Чужие судьбы на столе
Лежат так призрачно и ясно.

Ютятся тени по углам,
И счастья искорки играют,
И в их сиянии сгорает
Былых страданий серый хлам.

За поворотом-поворот,
И бесконечны повороты,
А мы идём слепой пехотой,
Молчанием набивши рот.

               *     *     *

Ты очень скоро отсмеёшься,
Когда затеплится рассвет.
Ты торопливо обернёшься
И мне пошлёшь немой привет,
Слезы предательскую влагу
Рукой размажешь по лицу,
Наполнишь мыслями бумагу
И передашь её гонцу.
Гонец почтовый быстроногий
Мне ту бумагу принесёт,
Твои печали и тревоги
Вольются в мой несладкий мёд.
Я обожгусь твоею болью,
И будет вечным мой ожог,
Меня ты встретишь хлебом-солью,
Когда пройду ещё кружок...
Веселье капелька печали
Разъела вмиг и навсегда,
И все, насупившись, молчали,
На кухне капала вода,
И кто-то, сверившись с часами,
Внезапно понял, что пора,
И поспешил, крадясь лесами,
Плывя не хуже топора
Туда, где, по его прогнозу,
Ты или кто-нибудь другой
В кастрюлю опускает розу
И мерно топает ногой...
Когда ты всё же отсмеёшься,
Поймёшь, закутавшись в печаль,
Что водкою всегда напьёшься,
А пониманием-едва ль.

              *     *     *

СОННЫЙ СИДОР
Квартира уездного города. Обстановочка в комнате та ещё, а на кушетке лежит человек по имени Сидор и спит, подложив кулак под пухлую щёку...

Сидор (потихоньку просыпается)
     Я проснулся-вот те раз!
Распахнулись щели глаз,
И, увидев белый свет,
Шлю ему я свой привет.
Снилось мне: среди извилин
Тропок узеньких лесных
Три кукушки гнёзда вили
В вихре песен заводных,
И одна из них сказала,
Резко обратясь ко мне:
"Ты обрёл, что я искала,
Побираясь по стране"...
Кончив, чинно удалилась,
Вскоре скрывшись насовсем,
Вьюга по земле стелилась,
Я стоял, беспечно нем...

Дверь со скрипом открывается, входит дородная домовитая домохозяйка, держа в длани дуршлаг.
Домохозяйка
Сидор, Сидор, с добрым утром,
Сидор, Сидор, отзовись,
Стал ты бледным, словно пудра,
И статично смотришь вниз,
Стал ты тощий, словно прутик,
И криклив, как пастушок,
Ты меня, мой лилипутик,
Повергаешь в полный шок!

Сидор
Не печалься, не стенай!
Просто выслушай и знай:
Я живу во сне давно,
Мне проснуться не дано.
Три заката, два восхода-
Улыбается природа!

Домохозяйка
Уши, высохните вмиг!
Я в тоске и разум сник,
А в сознании больном-
Этот гад, живущий сном!

Из окна пролились реки,
Торопливо серебрясь;
Эти реки вздыбят веки
И утихнут восвоясь,
Только Сидор будет в горе
И печали дотемна
Тосковать о тёмном море
Полюбившегося сна:
Подцепил его на крюк
Рыболов с десятком рук.

*     *     *

ИСЦЕЛЕНИЕ
1.Затравка

Сенька (доверчиво)
Всё чаще стало мне казаться
В бессмысленной тоске ночей:
Не то вселенский казначей,
Не то соавтор всех речей
Желает до меня добраться,
О чём и намекает мне,
Рисуя тени на стене...
Мороз бежит по юной коже,
И жизнь мила, как никогда...
Но нету у судьбы стыда,
Сердиться на неё негоже.
Над нами вьются, серебрясь,
Непостижимые созданья,
Мы их не видим, притворясь,
Что постигаем мирозданье,
Но обрамляет нас канвой
Не то эскорт, не то конвой...

Врач (решительно)
Что ж... Ваше мненье интересно,
Но, знаете, скажу я Вам:
У Вас не то чтобы словам,
У Вас, скорее, мыслям тесно,
А это - веский аргумент:
Отныне Вы мой пациент!

Сенька (с мольбой)
Ответьте мне - зачем палата,
Зачем леченье в западне,
И для чего мне на спине
Связали рукава халата?!
Не буйный я! Я очень тих!
А может, даже и не псих!

Врач (безразлично)
Ну-ну. Довольно. Не волнуйтесь.
Вздремните лучше до утра.
Болезнь коварна и хитра,
Но Вы, голубчик, не тушуйтесь:
Пяток целебных процедур,
И дурь зачахнет от микстур.

Сенька (задумчиво)
Вот так меня за глупый страх
Закрыли в мрачных нумерах...



2.Знакомство.
Сенька
Это что за странный звук?
Кто стучится в эти стены
В час, когда лучи Селены
Наполняют всё вокруг?
Ба! Да это же морзянка!
Точка... Точка... Два тире...
Мне напомнили Лубянку
Эти стуки в конуре...
(Далее Сенька, естественно, отвечает своему незримому собеседнику, оказавшемуся местным старожилом. И промеж них возникает следующий перестук)
Старожил
Как сидится?

Сенька
Хорошо! Даже хочется ишшо!

Старожил
Это, братец, попервой,
А потом - хоть волком вой!

Сенька
Вам меня не запугать!
Провокатор!

Старожил
Вашу мать!
(На этом перестук прекращается)

3.Собственно исцеление
Сенька
Вот проказник! Знаю, знаю:
Это утка подсадная!

(Входят врач и санитары)
Врач (хищно)
Вошли в леченье коррективы.
Не беспокойтесь, пациент.
Сейчас мой юный ассистент
Вам ловко вколет седативы,
А я помою инструмент:
Нам предстоит эксперимент.

Сенька (в ужасе)
Пустите, нехристи, меня!
Хочу увидеть краски дня!
(Сеньке дают седативы)

Врач
Не стоит, право, волноваться.
Доверьтесь смело мне, врачу:
По долгу службы я хочу
В мозгах больного покопаться,
Кой-где немного ковырнуть
И здравость мысли Вам вернуть.

Сенька (обречённо)
Ну спасибо!

Врач (вежливо)
Ну что Вы!

Сенька (засыпая)
А разве...
(Сенька засыпает)

Врач
Ах, только б всё прошло успешно!
О Господи! Прости нас, грешных!

4.Выписка.
(На койке лежит весь забинтованный Сенька)

Сенька
Ой, мамочка! Ой, мочи нет!
Хочу на воле видеть свет!

Врач
СМОТРИ!
(Санитары заботливо разбинтовывают Сеньку и вышвыривают его из больницы)

*     *     *
МЕДНЫМ ТАЗОМ
Чик
Между прочим, за закатом
Приключается восход,
И таким, друзья, накатом
Мы отматываем год,
И с летами мы стареем,
Зорко вглядываясь вниз,
Словно мы над чем-то реем…

Карс
Это быль или каприз?
Ваши речи словно свечи:
Дунешь - и фитиль поник.
Вы профан в словесной сече,
Досточтимый мистер Чик!

Чик (насупившись)
Не хочу тебя обидеть,
Только ясно было мне:
Выпад твой легко предвидеть,
Словно муху на говне.

Карс
Вы только что разбили вазу,
В которой честь моя была.
Души моей не видно глазу
Ни человека, ни орла,
И, заблудившись в лабиринте
Опустошённости моей,
Кричу я робко Вам: "Подвиньте
Свой зад, и станет всем светлей!"

Прочие
Эту битую посуду,
Что исчезла без следа,
Будем помнить мы повсюду,
Будем помнить мы всегда.

Чик
Несмотря на все затменья
И причуды злой судьбы,
Избежать хотел я тленья,
Но мои столкнулись лбы
В пляске внутренней борьбы.

Прочие
Ваши души мы натужно
Попытались было съесть,
Но задумалися дружно:
Что первее - пять иль шесть?

Чик и Карс (хором)
Вы бестактны!

Прочие
                Это лесть?

Чик и Карс (хором)
Не в свои дела не лезть!

Чик
Видел я: звезда упала
И сгорела в небесах…
То сиянье отражала
Только стрелка на часах.
Кто куда, а я ленив,
Увяданье - мой мотив.

Карс
Ваши шутки-прибаутки,
Милый друг, увы, меня
Не займут и на минутку,
Погремушками звеня.
Над рекой звезда летела,
И подумала вода:
"Так она сама хотела -
Не оставить и следа?"

Чик
Вы философ?

Карс
                Я? О да!

Прочие (зевая)
Все горазды через звёзды
Объяснять мирскую суть.
Чой-то стало больно поздно…
Не пойти ли прикорнуть?

Чик и Карс (одобрительно зевая)
И незрячим видно глазом:
Всё накрылось медным тазом!

*              *              *

Лягушка квакала в пруду
О том, что солнышко сияет,
А жизнь под ним напоминает
Прогулку босиком по льду,
О том, как ветрена любовь,
И как нам действует на нервы
Попавший в глаз, хоть целил в бровь,
Как каждый стать мечтает первым,
Как непрочна святая связь
Между душой и бренным телом…
И тут лягушку цапля съела
И улетела, подкрепясь.
И молвил внуку старый дед,
Следя за цаплей безразлично:
"Внучок, лягушке неприлично
Не избегать таких бесед".

*              *              *

ПАДЕНИЕ В ГЛАЗАХ
В тёмной-тёмной комнате перед тусклой-тусклой свечкой сидит и пишет, представьте, поэт. И ещё он иногда думает…
Поэт (думает)
Ох, тяжела судьба поэта…
Стихотворенье - не письмо,
И не пришлёт никто ответа,
Лишь критик чиркнет, что дерьмо.
А мне в ущербной комнатушке
Сидеть, почёсывать макушку:
Я должен много рассказать,
Я должен смачно написать,
И обозреть незримым оком
Зерно печалей мировых,
И если рифма - то с намёком,
И если слово - так под дых…
Устал до жути рифмовать я:
Поинтересней есть занятья!

А за портьерой прячется ангел-хранитель поэта и тихонько плачет, вникая в невесёлый омут рассуждений поэта…

Ангел-хранитель
Итак, ещё один поэт уходит,
Кляня перо и музу позабыв;
К несчастью, это часто происходит,
А нынче - просто дьявольский наплыв!
В моих глазах упорно зреют слёзы,
В моей душе - дремучая тоска,
Мне крылья поморозили морозы,
Мне солнышко поджарило бока.
Я мчусь по непонятному заданью
Сквозь тысячи созвездий и людей,
Но стоит только мне покинуть зданье,
Как там уж появляется злодей,
Который, веселясь, сравнить предложит
Игривость зла и девственность добра,
И душу всякий радостно заложит…
Ах, как же эта истина стара!

Поэт (думает)
Когда восходит Солнце над полями
И ящерицы плещутся в пруду,
Я понимаю: скоро я уйду,
Пытаюсь это рассказать словами,
Но, перебрав в уме словарный свой запас,
Я понимаю с горечью: я пас!
И вот, страдалец вдохновенный,
Сижу и маюсь у листа;
И вроде лужа по колено,
Да только в луже - кислота…

Ангел-хранитель
Вот он сидит и тихо стонет,
Бесплодьем творческим томим,
Его в безумье малость клонит,
И он кривляется, как мим…
С его ресниц слеза упала,
Оставив кляксу на листе,
Он хочет всё начать сначала,
Свой мир построить в пустоте
Из образов - своих творений…
Он сумасшедший или гений?

Поэт (думает вслух)
Весною птицы возвратятся
Из дальних стран в родимый дом,
Чтоб осенью опять собраться
И вдаль умчаться косяком,
Но им, великим непоседам,
Меня, бродягу, не понять:
Мне суждено парить в беседах,
А им - по воздуху летать…
Мои затеи непонятны,
Как смерть на лицах мертвецов,
Я потерял нить Ариадны,
В кармане - парочка хлебцов,
В моём окне и в снег и в ливень
Видны громадины домов,
Я выпираю, словно бивень,
Из серости других умов…

Ангел-хранитель
Да он заносчив, как подросток
Перед стареющим отцом!
Он мнит, что, встав на перекрёсток,
Он стал Началом и Концом!
Он - словоблуд, слепец, нахал!
В моих глазах он низко пал!

*              *              *