Плохой огонь. Из трилогии про огонь, часть I

Может быть, есть люди, знавшие их,
Тех, что раскопки ведут среди льдов.
Может быть, был антарктический псих,
Который во льдах не оставил следов.

Не знаем мы это сегодня отнюдь,
И смысла не видим во знанье сием,
И даже не видим к познанию путь;
Любой летописец в вопросе том нем.

Но как бы то ни было, можно сказать,
Что психи в Антарктике знали огонь.
Пингвинов заставили им помогать:
Составили график за рыбой погонь.

У них был ЦК идиотских затей,
Они заседали три раза в году,
У них была рыба различных мастей
(Но не было пива, к большому стыду).

Короче, не скучно жилось мужикам.
Огонь добывали они из волос
По методу, что мы зовём Пал-Секам.
Ну, в общем, отлично ребятам жилось.

Однако, не ведали психи о том,
Что этот огонь был ужасно плохим.
Его добывали с огромным трудом,
Мочили водой, чтобы не был сухим.

Огонь удобряли помётом птенцов,
Хранили в тени и меняли золу,
Но не было мысли в сознанье глупцов,
Что нужно иметь спецохрану в углу.

Пингвины, узнав, что охранников нет,
Повадились крась темноту из угла.
Не любят они яркий солнечный свет,
И кражи свершали отнюдь не со зла.

Огонь же вне тьмы усыхал и черствел,
И из году в год ухудшал внешний вид.
Ходили придурки с отдела в отдел,
Чтоб в папках бумаг закопать этот стыд.

Писали депеши в ЦК и в Минпсих,
Читали доклады о порче огня.
Но как ни старались, его треск затих
Однажды в средине полярного дня.

Когда ж наступила полярная ночь,
Смеялись пингвины недель двадцать пять.
С тех пор и не можем мы психам помочь,
Костям их века подо льдами лежать...