Прошлое настоящего

   
               
                Виктору Суворову

                Мы вскормлены пеплом великих побед
                К. Кинчев


Я не помню, когда мне приснилось то утро,
но вернулись ко мне твердой памятью дней
неживые солдаты сгоревшего хутора,
что когда-то похожи были и на людей.

И над вечным покоем черту проложили.
Между адом и раем граница моя.
Ведь со всех уж сторон нас и так обложили,
ах, зачем вы ушли в город третьего дня.

Вечной памятью знамя великой Победы.
Руку доброй любви положили на банк.
Предложили начало законченным бедам
и причины конца, непонятные нам.

Где-то плачут закаты в нелепых этюдах.
На страницах газет снова те же года.
Мне подумалось вдруг, к нам вернулись те люди,
что когда-то исчезли, сойдя в никуда.

Так оставьте на веру чужие надежды:
ведь их вам не понять, не склонив головы -
что кому-то достались пустые одежды,
ну, а кто-то познал мягкий шелест травы.

И я выдержал взгляд столь сурового лика,
но оставил, как есть, но не так, как всегда.
Вы мне лучшие годы поставили в пику,
а затем вы пропали, сойдя в никуда.

Сталин – это лишь символ безжалостной смерти,
гибель чьих-то отцов, чьих-то жен и мужей.
Это – только идея земной круговерти,
воплощенная в смерть эпатажность вождей.

Быть идей, конечно, намного приятней,
чем заставить других проливать свою кровь.
Это было бы правдой, всего вероятней,
если б он не отнял у нас нашу любовь.

Где ж теперь этот день, тонет в серых туманах.
Как сейчас объяснить, объяснить ведь нельзя.
Полуправда – не ложь, только жаль ветеранов -
мало кто из них знал, что такое «Гроза».

Перейдя в лихолетье долгожданной свободы,
право спора все то же – чужая земля.
Так давайте вспомянем, переживших те годы
и недавно ушедших в город третьего дня.