слепнет рука...
теплого, плачущего под ней:
так полусон любимый в дверях, кого
тщишься приблизить, чтоб был видней.
Чьими-то живописными ляпами
жива бумага: что нынче дашь?
Вместо пушистого острия по ней –
этот затупленный карандаш.
В корне его мысли о породах у
судорог истовости босой.
Кажется фейерверком без продыху
все, что за памяти полосой.
Нет тут дорог, но меж ними всуе мост:
миг, приподнявшийся на дыбы.
Все, что он знает, есть предсказуемость
непредсказуемости судьбы.
ноябрь 98г.
Свидетельство о публикации №100071100010