По мотивам нашей жизни

До совы дошли слова будто бы она, сова, где-то как-то сгоряча вслух позорила сыча, мол, ленив, мышей не ловит про неё, сову, злословит...

"...Ах, как слухи прилипучи!
Вот ведь - чучело из чучел,
поперечный старый хрыч.
Звать сычом.
Живёт как сыч!
А из-за кого сова
ни супруга, ни вдова?
А?!
Через этого урода
известись могла порода.
Чудом умудрилась стать
прародительницей рода -
притязаний на интим
ждёшь, бывало, больше года.
Глух и глуп.
Глупей, чем филин -
выше клюва без извилин,
всех манер в нём:"бу" да "бу",
а раскатывал губу...
Вот вертлявая сорока
и загинула до срока!
Так кому ж тошнее в браке?
Сутки на суку во фраке,
а тут кормишь целый род
(не клади им пальца в рот!)
всякий день с утра распахнут -
то икорки дай, то шпрот!
Глаза не  сомкнёшь. Поспать
и не мыслишь.
Этот тать..."
(дальше непереводимо),
...
а на веру принимать
это глупо.
Жизнь лиха,
но и осенью, в ненастье
есть в ней
птичья капля счастья
вместе
с капелькой греха.

***

Почесав в затылке крепко,
дед решил:"Под стопку репка
чрезвычайно хороша",
и до бабки:"Слышь, душа,
и по нашему достатку
и полезная с устатку".
Та проект не запретила,
хоть прополка ей претила.
Ну а дед взялся за дело
так, что лысина вспотела.
Делал грядку, предвкушая,
что большая-пребольшая
репка вырастет. Мыслишки
были, впрочем, и у мышки...

Дважды бабка на прополку
выходила, все без толку!
Это горе? Как взглянуть.
Одному отрада
в том хотя бы, что тянуть
ничего не надо.
Ну а дед на все забил
и, утратив резвость,
той же осенью вступил
в общество за трезвость.