Невада

   !Не надо розг, не надо перца -
    Сегодня мы играем твист!
    На фортепьяно куча терций,
    Но я совсем не моралист -
    Я конформист. И самозванец.
    Я - самый званый из Гостей!
    Всегда один - Я вечно с Вами,
    Я вечно здесь, всегда, везде!
    О, да, отсутствовал три года -
    Тут все не так, и все не то!
    Совсем... От счастья жмет икота,
    И из кармана долото -
    Точней, любимая стамеска -
    Она на что-то сильно жмет...
    Ее я вынимаю резко.
    Она стройна, как пулемет!
    На ручке надпись толстой рябью:
    "На память в честь минувших лет
    От сослуживцев" - послюнявив
    Ее (нежна, как пистолет!) -
    В карман сую торцом наружу,
    Торцом другим ее вовнутрь
    Я направляю - весь напружен,
    Как бриолиненая кудрь...
    ...Заправил. Снова жмет несносно,
    Торчит и лезет грубо вглубь -
    Туда, где тюбик дихлофосный
    И сильно мятый медный рубь...
    ...Так и хожу, презрев удобство.
    На зло навязчивым гостям
    Мы пьем: "За суету и жлобство!
    За недотяпство тут и там!
    (Иль недотепство)"... Перс Проскурий
    Был круто груб, когда вокруг
    В секстиле к Марсу был Меркурий;
    О, да - Платон ему не друг,
    Не брат, не волк... Не ясно даже,
    Был перс Проскурий или нет -
    Той информации пропажу
    Списали мы на давность лет.
    Но вот - гостей плеяда резвых:
    Платон, Проскурий, финн и грек -
    Все четверо свежи и трезвы,
    Играют вчетвером в "Death Track"
    На Макинтоше, громко споря
    Почем соленая треска
    На пасху. Их знакомый Боря
    Осведомлен наверняка -
    Он тресковед и пасхолептик,
    Он друг Платона и плотвы
    Навеки! Недоимки нефти
    Он не сумел списать, увы,
    На хруст ботвы - а вы могли бы?! -
    Какое там! Когда в бреду
    Гудроном наводнив заливы,
    Мы всякую билиберду
    Плетем, что так заливам лучше
    Залиться завистью под за...
    ...Из плодородно-смрадной тучи
    Крупней бубнового туза
    Пошел с наклоном град корявый.
    Ему на грош не верю я;
    "О, как Вы, право, кучерявы" -
    Так говорят мои друзья,
    Не кучерявя ни на йоту
    Природный завиток волос...
    Я в глаз Платону съездил слету
    В ответ на каверзный вопрос:
    "Скажите, Автор, вы - опасны?"
    Был тот вопрос, который мне
    Задал Платон, хлебая квасный
    Коньяк на розовом вине -
    Неясен... Лично я?.. Опасен?!
    Кому?... Ему?.. И снова в глаз
    Ему я треснул, кликнул Асю
    (Которой не было как раз)
    И в масть зашел бубновой пешкой
    Тогда. Для верности еще
    Подкинул рубль наружу решкой
    И тумблер выключил свитчем,
    Рубильник с пробкой обесточив...
    Тогда, во тьме сияя желтым,
    Ввалилась Ася тише ночи,
    Прикинувшись латунным болтом...
    Нет, не опасен я ни капли!
    И не надейтесь, мазохисты!
    Я молодым бомбил корабли!
    Могу глиссировать со свистом!
    Еще, бывало, по субботам -
    И никогда по дням рабочим,
    Когда залит я смрадным потом
    До барабанных перемочек...
    Тойсть перемычек... По субботам
    Я не был жмотом абсолютно;
    Меня не тяготит забота,
    Коль субсидирован валютно
    Сегодня я... Однако завтра
    Придет! Куда ему деваться...
    Проскурий с Асей любят авто-
    Мобильную езду абзацем
    Без препинаний и вопросов
    По грядкам, скирдам и посадкам,
    Когда вокруг трепещут осы;
    Проскурий же смеется гадко,
    Буксуя колесом в укропе,
    Покуда Ася что есть мочи
    Клеймит проклятьем старый Opel,
    Паля картечью вдоль обочин...
    Я тоже был стрелком отрядным
    Когда служил слугой на кухне -
    Люблю изрядные заряды!
    Сперва сначала дуло пухнет,
    Потом - Хлобысь!! - Шарах!!! - И - Баста!
    Атас, Отсос... Ну, в целом, круто...
    Хотя жена моя задаста,
    Но не мордаста почему-то,
    А сам я - горд, зубаст и важен,
    Спесив, сметлив, солиден зло.
    Стремглав лечу на эпатаже
    Весь в антураже - ремесло
    Мое забористо и гнуто:
    Когда вбиваешь круглый штифт
    По самый шпиндель медным прутом,
    Бывает, зависает лифт,
    Иль геликоптер глохнет юзом,
    Змызгав смазкой элерон...
    Я помогаю снять рейтузы
    Жене со всех ее сторон,
    И восклицаю неподдельно:
    "Ну как же так!? Застряли вновь!"
    В белье запутавшись нательном
    Стою, насупливая бровь...
    "Жена! Надень обратно майку!!
    Не на меня!.." - запутан весь
    В одежде, струнах балалайки,
    Я быстро обретаю спесь,
    И, запрокинув челку навзничь,
    Давля запястьем на чеку
    Произношу: "Не надо здравниц!
    Их игнорирую! Ку-ку!" -
    И ухожу звучащим шагом
    Туда, где в полуночной тьме
    Пузырится хмельная брага,
    И руль скрежещет по корме;
    Где караван дроздов усталых
    У сталеварного мартена
    Резвится сильнозапоздало...
    ...Длинноволновая антенна
    На доме шесть торчит уныло.
    На ней висит матросик Петя
    (Он спер у Капитана мыло) -
    Мы все за что-нибудь в ответе!
    Иду по сизому проспекту.
    За мной жена и турок Прохор
    Несут трехугольный эффектор,
    Что, несомненно, очень плохо -
    Уронят, потеряют, включат...
    Но хуже, коли впопыхах,
    Не разобрав, возникнет буча
    В дифирамбических стихах -
    Они хвалебные лишь внешне,
    И то слегка, иной вопрос -
    Когда наречием нездешним
    Вдруг что-то прозвучит всерьез...
    О чем я?.. Да!.. Пора на поле
    Восстановить порядок дел!
    Засыпать мелко канифолем
    Того, чего недоглядел
    И не засыпал в прошлый вторник,
    Когда жена, жуя банан,
    И турок-Прохор - зла поборник -
    Скормили уличным слонам
    Мой лучший якорь вместе с цепью -
    Мне не сыскать такой уже!
    Жена, напяливая кепи,
    Стоит в суровом неглиже,
    Прищуривая глаз кустистый
    Куртазным курсом на Чукотку...
    Мы все - бывалые артисты,
    Пока не применишь щекотку...
    ...Стамеской по спине супруги
    Рисую разные узоры:
    Овалы, кубы, звезды, круги,
    Колеса, шестерни, рессоры...
    Вот - шестипоршневый индуктор,
    А вот плечо (на нем два ромба);
    Лопатка, хладная как фрукты
    Из подземнОго катакомба -
    Но наконец, смеясь надсадно,
    Сжимая штихель пятернею,
    На коже имя Ариадна
    Пишу... Ну, все... На том фигнею
    Заканчиваю заниматься;
    Мне турок-Прохор жмет ладони,
    Вопит упрямо: "Я - Гумбадзе!
    В седле, с мечом, на белом пони!
    Хоть пони нет, но меч и стремя
    Всегда содержатся в порядке!
    К примеру, меч: измазан в креме
    В процессе утренней зарядки!" -
    "Заткнись, милейший! Успокойся!" -
    Ему я, он же все настырней
    Кричит: "Я новый Осборн Озя!
    Притом - гораздо нетопырней!!"
    Ну - что с ним сделаешь, придурком?
    Я прочь побрел, забрав стамеску
    Свою. Люблю, когда окурки
    Пронизывают занавеску,
    И до стекла дрожащим пеплом
    Люблю дотронуться украдкой...
    ...Так дружба наша снова крепла,
    Прикидываясь психопаткой...
    Оставив Прохора, эффектор,
    Весь этот мир иссинясерый,
    А также тот - брожу проспектом,
    Попутно посещаю скверы...
    Прескверно... Нет! Скорей на поле,
    Где Хейнкель гибельно подбитый
    Упал, - он мчался на гастроли
    В град Уругвая Мескалито;
    А я в то время дерзновенно
    Изрядно накосив редиски
    Сушил ботву злектрофеном
    (До Уругвая путь не близкий!) -
    Однако слышу шепот жаркий:
    "Изжарь меня, истыкай жалом!
    Измучай, истязай, исшаркай,
    Захлопни гнутым самосвалом!
    Оставь меня... Остынь навеки...
    Мне будет эпитафьей скрежет
    Зубов твоих! Я жду опеки...
    Она мои ресницы смежит..."
    Гляжу налево и направо:
    Вдали - луга, поля и рощи,
    За мной - дубовая дубрава;
    Ну - никого в округе, в общем...
    А голос шепчет все настырней:
    "Освободи былые грезы,
    Дай насладится нашатырным
    Двоякобромным купоросом!
    Дай исцеление от неги,
    Возьми взамен дыханье зла!
    А хочешь - мотороллер пегий?
    А хочешь - лопасть от весла?
    Бери, в придачу дам расческу,
    Она не юзана почти
    Совсем ни капли - ворсом жестким
    Приятно мульку развести,
    Или цемент..." - "Ни слова больше!!!" -
    Вот пара голосов теперь.
    Тот, первый - это точно Мойшин:
    Он говорит: "Я - Мойша! Верь!"
    Ну, а второй молчит без звука.
    Крадусь в тумане неспеша
    Скорее завернуть за угол,
    Где колосятся анаша,
    Пейот, морковка и горчица;
    Тяжел во тьме последний шаг,
    И вот: не Мойша, а волчица -
    Ну просто форменный бардак! -
    В мои заглядывает зенки.
    Я ей в ответ: "А Мойша где??
    Он знает как подбитый Хейнкель
    Лежал в морковной борозде!" -
    Не отвечает. Жмется к лесу.
    Я - снова непростой вопрос:
    "Ты любишь джазовую мессу?"
    Она, наморщив волчий нос,
    Дрожа, отходит задом в чащу...
    Хватая за ухо, кричу:
    "Здесь Мойша пробегал визжащий!
    Я сатисфакции хочу!!" -
    Мотает головой в испуге,
    Скулит и поджимает хвост
    Поглубже серый и упругий...
    Я повторяю свой вопрос:
    "А кто такие гугеноты?"
    Она в ответ... Но - хлюпнул нос,
    Полились слезы и мокрота,
    Отрыжка, рвота и понос...
    ...Побрел я прочь. Края поляны,
    Где Хейнкель догорел до тла,
    Бурели. Я волчице пьяной
    Был страшен - вот и все дела.
    Меня боится тварь и птица,
    Точнее, уважают все!
    Волчице глажу ягодицы,
    Водя локтями по росе...
    Точней, бегу пятнистым полем
    Я ей вослед... Кричу: "Постой!
    Я не мечтаю об уколе,
    Мечтаю только берестой
    Обклеить стены все и мебель!"
    Она, уже сбавляя ход,
    Промолвила: "Ты славный, baby!",
    И - ускользнула в лес! Ну, вот!!
    Я, плюнув вслед, остановился.
    А где же Хейнкель винтовой,
    Что сбит тогда в Даугавпилсе?!
    Зарос по лопасти травой??
    Бреду обратно ближе к дому -
    Дубравы, братские могилы -
    Тут все отвратно и знакомо,
    До омерзения уныло
    И заскорузло... Вот - мой дом,
    Моя деревня - там при въезде
    Есть указатель "Град Содом"
    В довольно геморройном месте...
    Иду по улице. Направо
    Пустыно, скучно и... туманно;
    Навстречу рокеров орава
    Под звук стального барабана
    Просвистыавет многолико;
    Вот это - парни! Это - девки!
    "Эй вы! Скорей вступайте в лигу!
    К моим ногам склоняйте древки!" -
    Кричу вослед, но безответно.
    Молчат... На горизонте - хаты,
    Бараки, башня, кратер Этны,
    Большой плакат "Почем труха-то?"
    (Березовой трухи реклама) -
    Здесь все по-прежнему душевно:
    Прошла (два Л) ручная ллама
    И верблюжонок однодневный...
    Исчезли прочь. Шагаю рысью.
    (Точнее, тигром саблезубым!)
    "Эй, Ася! Мать твою, Анисья!
    К тебе я воззываю грубо -
    Утешь меня протяжным взглядом!
    Возми в ладонь тестикул сферы!..."
    ...Очнулся - нету Аси рядом -
    Когда украли пуловеры... (?)
    ...Я иногда бываю наглым,
    Бываю нудным невтерпеж,
    Но сверх того нередко как бы
    Могу напялить шорты-клеш.
    Моя свободная одежда
    Невыносима больше дня;
    Ее частей несшитых между
    Есть много места: для коня,
    Седла, стремян и прочей сбруи,
    Меня в седле на стременах...
    Звучат серебряные струи
    Волынок... Что-то вдруг: хренак!.. -
    Упало это что-то рядом
    Со звоном, хрустом и возней...
    Окинул раздраженным взглядом,
    Встряхнул кудрявой волосней,
    Промолвил: "Эй, Ты - образина!
    Куда хрустишь, едрена мать?"
    На ней  нахохлилась резина;
    Я заряжаю автомат
    Обоймой разрывных патронов;
    Резина морщится дугой,
    Своим волнением затронув
    Поверхность свой вполне тугой...
    Мне шорты-клешь натерли ногу,
    Стамеска жмет, как никогда;
    Я повернул ее немного -
    Скорей бы съездить в Магадан,
    Туда, где вековые кедры,
    Торосы, Обь и Колыма!
    ...Я погружаю разум в недра,
    Но там уже лежит хурма!
    Какого хрена в бездне этой
    Навалено плодов с ботвой,
    Лучами солнца перегретой?..
    Беру компостер винтовой -
    Дырявить им легко продукты -
    И нажимаю двадцать раз...
    Двухпоршневый стальной кондуктор
    Скрежещет... Из его нутра
    Вопят втроем: Платон, Проскурий
    И кто-то там еще при них...
    Не выношу я этой дури!
    Меня на ней весьма кренит,
    Тошнит, волочит и роняет...
    Наружу вылез из нутра.
    Мой нос изрядно обоняет,
    Особенно когда с утра
    Наружу из стальной жестянки
    Смердит хурмовая ботва...
    Снимаю "Ford" свой со стоянки,
    Ногой педаль под цифрой 2
    Я нажимаю... Вниз. До пола!
    Ни с места. Тормоз?.. Задний ход?
    Мой форменный шофер Мыкола
    Был фирменым, как сизый крот.
    Тут где-то должен быть Платоша,
    Но нет его - лишь вензеля...
    Вот - яблоко от Макинтоша
    И транспорантец: "Vie, c"est la!"
    Но - позно! - "Ford" уже поехал
    С Мыколой чинным за рулем,
    Обитым верблюжачим мехом;
    Горит рублем и полу-клев
    Его зубов оскал надменный.
    Мы уезжаем в Магадан,
    По Гибралтару непременно!
    Вперед! Нам путь нелепый дан,
    Мы все - врагов вчерашних дети,
    Друзья! (Пора, что значит, в путь!)
    Над Гибралтаром месяц светит,
    Моим врагам теперь КАПУТЬ!
    Точней, звездец. "Гони, Миколка!" -
    Склоняясь в сон, произношу;
    Мотор ревет, как кофемолка,
    Миколка курит анашу;
    Мне едкий дым, лаская ноздри,
    Мешает спать... Тогда в сердцах,
    Стамеску лезвием навостря
    На солнце, начал я мерцать
    В глаза шоферу зайцем ярким;
    Он отмахнулся раза два,
    Загнал в кювет две иномарки;
    Оттуда выскочив, братва
    Отвагой не была изрядна;
    Руля авто из ряда вон,
    Микола хмыкнул плотоядно
    И пёрднул (запах был зловон)...
    "Эй, где тут в Магадан дорога?" -
    Спросил он турка на осле;
    Наездник поблевал немного
    Но все ж ответил опосле
    Недолго: "Тут дорог не мало..." -
    И рухнул вниз лицом в ботву.
    Его лицо еще икало...
    Ему сказал я гордо: "Тьфу!
    На Вас, презренный и горбатый!"
    Микола также плюнул вслед;
    И, ухмыляясь конопато,
    Он обмер - то румян, то блед,
    То захохочет, то рыдает...
    ...Проехали пятнадцать миль.
    Под Краковом гора крутая,
    А под горой лежит утиль
    Огромной безразмарной кучей,
    Вокруг - прозрачный водоем,
    А в нем - водоворот могучий!
    Туда упали мы вдвоем
    С какой-то хлипкою старушкой -
    Графиней в плюшевой короне;
    Я воду греб литровой кружкой;
    Скорей! Иначе мы утонем! -
    Кричала робкая графиня,
    Но захлебнулась второпях.
    Мы все когда-нибудь да сгинем:
    Кто - молча, тихо;  кто - вопя...
    ...Но вижу - выплыла, однако;
    Точней, всплыла... На пятый день.
    Весьма опасен секс без брака,
    Но брак без секса - просто тень
    Через плетень! - И правда, на фиг?
    Резон, конечно, есть, но все ж
    Чрезмерный сексуальный траффик...
    На всех себя не напасешь!
    Итак, решил - не надо секса,
    Не надо розг; и перца, да...
    Надену макинтош из плекса
    И интель... Это ерунда.
    Не в том добра удачный случай,
    А в том, что устриц полный пуд
    Лежал окрестно жгучей кучей,
    Лежал угрюмо, жег, как кнут,
    Как саван трезвоутоновшей
    Графини с проседью в виске
    И скорбью на челе минувшей
    Зарницей в траурном песке...
    Мы все новы, покуда тонем -
    Но не тонуть приятней все ж;
    Ходить по-шахматному, кОнем,
    Не сложно, но когда пасешь
    Ты это глупое созданье,
    То можно не ходить совсем:
    Не нужно лошадям питанье -
    Что толку в сене и овсе,
    Когда вокруг звалы устриц,
    Омаров, воблы и трески?
    ...Близ Гибралтара жил лангуст Фриц -
    Стрелялся часто от тоски,
    Но только мимо. Все впустую.
    Морская соль разъела кольт,
    И, беззастенчиво вистуя,
    В розетку, где 120 вольт,
    Засунул кольт лангуст поганый,
    Набрал в себя воды галлон,
    И застрелился из нагана...
    Я звал его: "Лангуст, Алло!" -
    Безмолвны заросли моркови -
    В них похоронен бедный Фриц...
    ...Люблю в сметану набуровить
    (Читатель рифмы ждет МОКРИЦ !(?)!
    Он ошибается, убогий:
    Конечно же, ОСТРИЦ, друзья!)
    Я нравлюсь, несравненно, многим,
    А мне - миноги... Дней стезя
    Стрелой растерзанно-затертой
    Уводит вдаль времен насквозь...
    Мои расклешенные шорты
    (В них Я сажусь на ржавый гвоздь)
    Лангусту Фрицу и графине
    Не нравились спокон веков,
    Но оба сдохли - и отныне
    Для каждого конец таков
    Кому не нравится одежда
    Моя... Я многозначно крут.
    Я - неопознанный невежда,
    Я - Эльдорадо тайный Брудт!
    ...Итак, о сексе: было время,
    Не то, что нынешние дни!
    Я стриг облупленное темя,
    А семени не лил (ни-ни!)
    Наружу (то белка растрата),
    И даже внутрь не допускал -
    Согласно клятве Гиппократа,
    Заточка слабая бруска
    Вредит здоровью и достатку -
    Сей недостаток налицо.
    Нетрудно простудить простатку,
    Прослыть непросто наглецом...
    Графиня с Фрицем (я отвлекся!)
    На дне морском среди земель
    Безжизненны, как медный йоксель,
    Иль на булавке жирный шмель;
    Тела их преданы забвенью.
    Я продолжаю гордый путь!
    ...Поручик Хвощ страдал мигренью,
    Когда хотел меня обуть.
    Зачем мне обувь, коль форели
    Апреля звон струят в струях;
    Проявленные акварели
    С поручиком на пару я
    Писал, когда бывал незанят
    В те светлые земные дни;
    Двумя бубновыми тузами
    Его бил по носу; они
    Ужо затрепаны до ручки,
    До точки, дырки и торца -
    Купил их, помню, я с получки
    У тещи крестного отца...
    Люблю Таро, хоккей и кегли,
    Армрестлинг, тетрис и гандбол!
    Мне все равно - жара ли, снег ли,
    Фанданго, полька иль танго -
    А в том добра исчадья корень
    Что я всецело образован!
    Компьютер мой смыслоупорен
    Твои ж сознания оковы
    Мы скинем - это будет просто!
    Я просвещу тебя немедля.
    Технические есть вопросы?
    "Скажи , а нужно мне уметь ли...
    И понимать ли... В плане роста..."
    Как объяснить Тебе, убогой:
    Дискета - это.. это просто
    Винту немалая подмога,
    Почти, точнее, никакой
    Подмоги нету в этой штуке.
    Ее я комкаю рукой,
    Беру с собою на поруки...
    ...Поручик Хвощ ценил цемент
    Целковых по сто за два пуда.
    Ссужал, бывало, под процент
    Горстями... Иудей Иуда
    Цементу одолжил шесть бочек,
    Точнее, пять - одну зажал
    Украдкой. В документы прочерк
    Поставил, но слегка слажал:
    В графе "Опасна ли гангрена?"
    Кусая нервно карандаш
    Вкалякал "А какого хрена
    Мне этот виваморий ваш?" -
    И тут застукан был с поличным
    (Поличный, правда, убежал,
    А йудей был пойман лично!)
    Но если б он соображал,
    Тогда вписал бы в лист казенный
    Он точно в целом что-нибудь,
    Вот например - портрет Гусены (..?),
    Или цианистую ртуть...
    ...Ну - ладно. В помещенье этом
    Помещена поверх столбов
    Застолбенелая циветта,
    И сто дебильно-умных лбов
    Обильно мыслят это видя...
    До той поры, пока они
    Не осознают, кто их лидер,
    Бездарно тянутся их дни.
    Как осознают - толпы психов!
    Что психи - это просто, просто...
    Жена моя была трусиха
    Двояковыпуклого роста.
    В трусах. И без... Бывало также,
    Она водила дружбу с греком
    И финном, рыбою пропахшем;
    Я срочно шел тогда в аптеку
    За канифолью и гвоздями.
    Что гвозди - это в целом где-то
    Граница между волостями,
    Хоть и не очевидно это...
    А канифоль - смешная штука:
    Хотя цена ей медный рупь,
    Смычок, натертый ей для звука,
    Нередко попадает вглубь
    Виолончели, застревая
    В ее глуби где сырь и топь,
    Где оперетта строевая
    Разносится за river Обь,
    Где тромбонисты молчаливо
    Губами обоймя мундштук,
    Глотают спелые оливы
    По 98 штук
    За центнер... Я встаю с дивана:
    "Эй, Иудей! Поручик Хвощ!
    Дарю пакет из целофана!
    Иначе разразится ДОЩЩ...
    Точнее, град в восьмерку пикой!
    Намокнут финны и жена
    Моя!" - кричу я Хвощу дико,
    Но он не слышит не хрена...
    Порывом ветра тюк с цементом
    Пыталось сдвинуть - ни в какой
    Не сдвинуло, его фрагменты
    Ползут по улице рекой...
    Ударил гром. Забило градом.
    Кружится снег. Стоит мороз
    Изрядный. "Ты моя отрада!" -
    Я говорю жене всерьез,
    Точнее, в шутку... Отвечает
    Моя жена, но тихо так,
    Что я не слышу и отчайно
    Роняю цинковый пятак,
    Затем, откашлявшись, глаголю:
    "Жена! Забудем эту ночь!
    Совсем! Дарю тебе Миколю,
    Он все поможет превозмочь!
    Возможно, он сейчас приедет.
    А я пойду... Сгуляю в сад...
    Жена, ведь Ты уже не лэди?
    Но в этом я не виноват!!!" -
    И в сад иду, раскрыв калитку.
    Там ив растет хоть жопой ешь -
    Вот ею я сожусь в кибитку,
    Ермолку натянув на плешь...
    "Гони, ретивый! Рощей хладной,
    Потом дорогой городской,
    В трактир "Босая Ариадна"
    С подскоком, звоном и тоской!" -
    Извозчик тронул... В рысь квадрига,
    В карьер карета, вдрызг галоп!
    "Короче, едем в город Рига -
    Надень веригу, остолоп!
    Или сними... Но только - с криком!"
    Верига ветром повредив
    Рассудок кучера интригой
    Рассеялась... Апперитив,
    Что я отхлебывал дорогой,
    Был не дешевый! - Дорогой! -
    На четверть состоя из грога...
    Куплю апперитив другой -
    Вон "Ариадны" гнутый купол,
    Крыльцо резное, образа,
    Вон в борозде дорожной трупы,
    Бармена емкая слеза...
    ...Когда в расположенье гадком
    Я двинул в ухо Заратустре,
    Его сестра зашлась припадком,
    Потом упала в кучку устриц
    И не могла подняться долго,
    Ладонью сотрясая воздух,
    Но, пальцем зацепив за полку,
    На ней подвисла очень просто,
    И, провисев секунд двенадцать,
    Истошно воя как Сирена,
    Домой решила собираться -
    Вися, дала немного крена,
    Надела тапки и быстгальтер,
    Сняла рюкзак, тунику, саблю,
    Промолвила: "O, милый Walther,
    Я Вас немедленно ограблю!" -
    И распоясалась до торса;
    Затем по грудь, до головы -
    "Вы мой непревзойденный спонсор,
    Но не единственный, увы!" -
    Добавила и села в лужу,
    Скофужено жуя кокос.
    "Теперь я, верно, запростужу
    Немедленно - или понос
    Нас будет мучать две недели,
    Пока, замучив наконец,
    Душа, оставив в бренном теле
    Большой терновый леденец...
    О чем я?.." - "Успокойся, право!" -
    "Который час? - Уже ли пол-
    Второго? Колосятся травы,
    Торпедный катер сел на мол...
    Точней, на  мел..." Ну, в общем, ясно.
    Дурная у него сестра
    (У Заратустры)... Шрам запястный
    По локоть тянется с утра...
    Молчу. Запахиваю шубу.
    Тяну ботфорты за ремень
    Рукою левой. Очень грубо
    Жую люцерну и ячмень,
    Вращая челюстью несносно.
    Ко мне по устрицам ползя
    Проскурия прицеп трехосный
    Расплющил белого ферзя
    И опрокинулся на склоне,
    Потом взорвался и сгорел,
    Плоды испортив на яблоне.
    Мне повезло не. (Я их ел...)
    ...Проскурий - грек, бездарный малый.
    Платон - спартанец и мужлан.
    Его рабы, чиня лекало,
    Его считали за козла,
    Что без лекала - ноль без палок.
    Проскурий - Заратустре друг,
    Конструктор боевых металок
    И укороченных подпруг;
    Он - не козел. Он - грек достойный.
    Он - грубый, грязный гренадер;
    Он, горячо восславив войны,
    Амбицию свою простер
    От Гибралтара до Аляски,
    Посколь ему не все равно,
    Какие кто танцует пляски;
    Он говорил: "Вы - все - ... - давно
    Погрязли в едких нечистотах!
    Посколь с утра не мыли ног,
    Не спали, не мочили шпроты!" -
    Надев вольфрамовый венок,
    В седло бросается с разбега;
    Его скакун, шатаясь в бок,
    Кренится начал, скалясь пего,
    Но на ногах стоять не смог,
    И умер... Доблестный Проскурий
    Садится на другую клячу -
    Он на скаку страшнее бури! -
    И, плеткой яростно херача,
    Доводит лошадь до инсульта...
    Плюет в сердцах, зовет слугу:
    "Любезный! Я - служитель культа,
    Я без кобылы не могу!!";
    Слуга приводит зебру резво;
    Проскурий в стремя ставит бот
    Тигроновый... В седло помпезно
    Садится, тотчас за живот
    Хватается, и, наклонившись,
    Баланс не в силах удержать,
    С полосчатою зеброй в нишу
    Смещается, едрена мать,
    Все ниже, ниже зебры вымя,
    К земле Проскурий ближе все...
    Слуга глазами счастьем злыми
    Глядит и головой трясет
    От смеха... Заднее колено
    Зебрячье хрустнуло, и хвост
    Поник. Слуга ведет оленя...
    Проскурий в этот раз не прост:
    Рога скрутив в бараний штопор,
    На холку лихо громоздясь,
    В седло от парашюта стропы
    Заправил... Тут внезапно - хрясь! -
    Подпруга лопнула надрывно!
    Проскурий в слезы: "Эй, слуга!
    Хоть пони! Хоть слона за бивни!
    Хоть носорога за рога!"
    Слуга руками врозь разводит
    Ворот манежа пыльный створ,
    Ведя за хвост (согласно моде)
    Верблюда... На него в упор
    Проскурий глянул - и со стоном
    Ступил ногой в замок капкана...
    Волна агонии бездонна,
    Картина мира домотканна...
    Она бездарней желатина!
    В окна зрачок вползает майя,
    Висит в проеме паутина
    От края мира и до края...
    Сопливы мысли круговерти,
    Мутны, топорны, однобоки;
    Я б сохранил в конверте вертел -
    Пускай лежит! - Но я не Фокин!
    Петрушка мой меня оставил.
    Петрушка Фокин, квелый малый,
    Был самых-самых честных правил,
    Но как-то угодил в опалу!
    Нечаянно, точней, случайно,
    Да ну его!!! Противный тип.
    В четверг в обряде обручальном
    Он ел картофель-ассорти...
    Я с детства не люблю продукты,
    Цемент, гангрену и футбол.
    Люблю трехпоршневый редуктор
    И небо (если голубо
    Оно)... Еще когда фужеры
    Наполнишь дегтем, и, крича
    "Привет из города Танжера!" -
    Ты топчишь рюмки сгоряча...
    Но полно лишних слов - Петруха
    Исчез. Да был ли он в обще?
    Мне, если вижу - не до слуха;
    Не до дождя, когда в плаще;
    Не до забегов, если грыжа,
    И недосуг, когда мой пес
    Виляет мордой, будто лыжа,
    Тоскуя, льет канистры слез
    На землю... Фокин - раздолбайло.
    Овес - трава. Понос - болезнь.
    Известный комиссар Михайлов
    Забыл вчера с кобылы слезть;
    Всю ночь он разъезжал сутуло;
    К утру заснул, как был, в седле -
    И, будто падая со стула,
    Запутался ногой в петле,
    Точей петлице или стреме-
    ни... Принесли его в отряд
    Как есть, в седле, а в это время -
    "Эй! судоверфи догорят!" -
    Вбегает в штаб солдат небритый;
    Михайлов вскакивает вновь,
    И, волоча седло по плитам,
    Вином залитым, "За любовь!" -
    Пить приказал бойцам похмельным; -
    Сам, оторвавшись от седла,
    Наружу канул в вихрь метельный,
    Оставив форменый бедлам
    В отрядном штабе - эко дело,
    Пить за любовь - приказ простой;
    И, нахлеставшись оголтело,
    Штабную карту берестой
    Солдат оклеил молчаливый...
    К исходу суток комиссар
    Был найден под далекой сливой...
    Войны сонливы небеса,
    Когда готовы разродиться
    Бомбардировкой проливной...
    На сливу нетопырь садится,
    Как будто комиссар в пивной:
    Он там сидит, похмелье лечит,
    Чтоб завтра - снова в новый бой!
    Булат звенит под визг картечи,
    Но комиссар - не голубой!
    Не красный и не белый тоже!
    Он - разный: в форме цвета хак,
    С лиловым носом, бледной кожей
    И синей кровью в потрохах...
    Меж тем его помощник Петя
    На расписном подносе внес
    Депешу с просьбой об ответе
    Немедленом. Жуя овес,
    Кобыла комиссара Клава
    Депешу сгрызла, но не всю.
    Осталась надпись "Мойше - слава!"
    Поверх пейзажа импрессю-
    Импрессюрная абстрактина:
    Проскурий в ботах на седле;
    За ними горная плотина,
    Воз дермантина, Тернер Тина,
    И комиссар невеселе.
    ...Приходят Прохор, Заратустра,
    Жена, Кобыла, Ася, Я -
    Поем: "Vivat! Via Combusta!" -
    Не понимая ничего...
    Мы - как семья, едины в целом!
    Хотя в деталях мы в разброд
    Податься можем... Азазелло
    (Мой доблестный домашний крот)
    Из-под камина вылез зримо;
    Но всем - плевать, семья строга!
    Решаем, кто сегодня прима
    До будущего четверга -
    Жена, надеть пытаясь шорты,
    Стащила с Аси лихо их,
    Вопя: "Отдай продукт импорта!";
    Я декламирую им стих:
    "Не надо шорт, не надо перца,
    Не надо розг и шаровар!
    Я уж давно не мирный герцог!
    Долой солярку и дрова!" -
    Сэр Ричард, поляроид вынув,
    Прицел наводит прямо в лоб
    Кобыле. Я изрядно стыну,
    И, сохранить здоровье чтоб,
    Напяливаю орден медный
    Поверх кирасы на камзол -
    Его мне дали в эстафетно-
    спортивном обществе "Крезо"
    За неучастие в бобслейном
    Турнире... Ричард жмет гашетку!
    Я, прикрываясь томом Гейне,
    Во тьме блистаю кадром редким...
    Щелчок! - И в живописной вспышке
    Жена - кобыла - Фокин - Ася -
    Проскурий в яростной одышке -
    Миколка в "Форде" (и в экстазе!) -
    Надменный Хвощ и сбитый Мойша -
    Платон - и больше, больше, больше
    Ни звука...