Тяжелеют отёкшие веки...

Тяжелеют отёкшие веки,
В тонких пальцах дрожит карандаш.
Знаю, знаю, что в проклятом веке
Ты меня, рок, по новой предашь.

Оттого, суть твою понимая,
На бумагу озябшей рукой
Я слова лепестками роняю,
А они долетают золой.

Может, завтра я встречу кончину,
Но сегодня покаюсь опять,
Что легко нелюбимых покинул,
Что любимых позволил отнять.

Но я верю и чувствую все же,
Что встречал этих женщин не зря.
И, быть может, приятным прохожим
В чьём-то сердце остался и я.

Неспроста этой бархатной ночью,
При бездомной, зеркальной луне,
Уставая от пепельных строчек, 
Образ прошлого чудится мне:

"Дорогая, любимая снова
В летний вечер стоит у плетня
И знакомым, ласкающим словом
Окликает, как прежде, меня.

Мягкой поступью входит в жилище
И садится неспешно у ног,
Говорит, что под гнётом ветрища
Не один я на свете продрог.

Говорит, от рожденья до тризны,
От затишья до бешеных вьюг -
Ничего нет бесценнее жизни
И грешнее наложенных рук."

Вой печали становится тише,
С век тяжёлых отёки сойдут.
И пока грудь упругая дышит,
Знать, рубцы на душе заживут.

И теперь, твой удар принимая,
Я подставлю другую щеку,
Потому что на радости рая
Эту жизнь променять не могу.