Жирик

***

Возьму-ка я для высшей похвалы
Что под руку случайно подвернется, —
Ну, например, кусок вон той халвы,
Которой в рот попасть уже неймется, —
Чтоб рассказать о том, кто мира ось
Мог сдвинуть, мир легко повергнув в кому,
Кому б всё это делать вдруг пришлось,
Кто б изменил для содержанья форму,
Случись ему вождем однажды стать
Страны огромной. Правда, не случилось.
Ведь выбор на другого пал опять.
И ничего с тех пор не изменилось...
Кто мог сказать в лицо:  «Подонки!», «Мразь!»
Кто оппонентов клял в прямом в эфире...
Что было б с нами, думал я не раз,
Родись не в пиджаке он, а в порфире,
Будь богом нам ниспосланный он царь,
Отец народов? Что бы за напасти
Нас ждали всех, каких не знали встарь?
Какие б в мире наступили страсти?
Историки воспринимать всерьез
Таких, как он, не могут отчего-то.
Ну кто он? Хан касимовский, курьез,
Если судить по гамбургскому счету?
Кто б был он при Петре Великом. Плут?
Нашлось бы для него у трона место?
При Анне Иоанновне б стал шут
Балакирев? А что? Довольно лестно.
Но в наше время был он — депутат,
Фигурой импозантной, а не плоской.
Запомните же все — и стар и млад:
Не Жирик звать его, а — Жириновский.
Он развлекал как мог честной народ,
Бранился, оскорблял. Его любили.
Червонцы раздавал, мужик не жлоб.
Как ни крути, а он не Джугашвили.
Вот он стоит во френче, в картузе,
С трибуны нависающий, орущий.
Партиец, верный избранной стезе,
А если разобраться — дьявол сущий.
Мерещится ему: везде враги.
Полмира в рабстве, в денежном капкане.
Где тот солдат, что вымыл сапоги,
Как он предрек, в Индийском океане?
Застолье снится: мерзкий «Солнцедар»
И шпроты на столе, так много шпротов.
А на повестке — ядерный удар...
Все в Думе «ЗА», а он чего-то «ПРОТИВ».

***