Песни Ингмара

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Что-то было еще, кроме голоса крови
По предательски резко ускорившей ток...
Ты вернулся домой – потемневшие кровли
За листвою деревьев, осипший свисток

Паровоза, перрон, дождь визиткой, таксисты.
Неизменный маршрут к неизменным родным.
И скульптурная группа с фигуркой горниста
В пионерском салюте: привет, пилигрим.

Что-то было ещё – будоражило память,
Наделяло тоской огоньки сигарет.
То, что можно понять и уже не исправить,
Ты вернулся, а тот – тот, уехавший – нет.


МУЗЫКА ВОДЫ

Откуда эта простота
На грани фола?
Любимый автор – Пастернак,
Напиток – кола.

Оставив фирменный цинизм,
Забыв о пьянстве,
Лелею провинциализм.
В непостоянстве

Идей своих виню себя,
Не шлю проклятья
На власть имущих, говоря:
Все люди – братья.

Откуда эта благодать
В меня вселилась?
С чего бы вдруг? Ни дать, ни взять –
Господня милость.

Быть может, зрелости плоды,
А может – дурость.
А может музыка воды
Ко мне вернулась?


ЗАКРУЖИЛАСЬ ГОЛОВА

Закружилась голова,
В мутных стёклах «Англетера»
Тень от голубя взлетела,
Отражённая едва.

Время вверх и время вниз –
По ступеням, по спирали,
По истерзанной морали
С выступлением на бис.

Ничего не жаль, и вот –
Ангел бронзовый рыдает,
Снег идёт и тут же тает,
День за днём, за годом год

По наитию, впотьмах,
Высветляя связь столетий –
Пух небесных междометий,
Крыльев судорожный взмах.


СНЕГОПАД

Ты думала: всё хорошо,
Я буду счастливая, буду.
И трогала пальцами шёлк,
Поддерживая амплитуду

Нахлынувших чувств. За окном
Шёл снег, засыпая дорогу
В обычный бревенчатый дом,
Каких на окраине много.


НЕМОЕ КИНО

Оттаяли звуки. Острее
Звонок домофона в ночи.
Откроет ли кто? – Лотерея...
Стучи кулаками, стучи.

Жалей себя пьяного, падай
На снега червивое дно
В весеннюю оторопь пагод
Статистом немого кино.


СНЫ АРИЗОНЫ

Давай-ка поближе к столу,
Скажи, что ты видел.
Застывшую камнем смолу,
Янтарную гибель

Пчелы, муравья, стрекозы...
И сны Аризоны
Запомнятся страхом грозы,
Дыханьем озона,

А вовсе не тем, как из рук
Мечты ускользают,
Как время смыкается в круг,
И айсберги тают.


ГОРОДА

Фрукты, братишка, фрукты –
Узбекистан, Китай.
Снятся чужие бухты,
И обречённость стай

Не перелётных… Клинит
Ржавый затвор зари.
Римский проконсул Плиний
Старше тебя на три

Тысячелетия. Ветер,
Пепел, песок, вода.
И в леденящем свете –
Мёртвые города.


ВРОВЕНЬ

Покой – иллюзия, врастая
Корнями в землю, небо дышит.
И воробьёв безумных стая,
И голубиная под крышей

Возня глухая – нечто больше,
Чем диссонанс апрельской стуже.
Весна в России. Траур в Польше.
Ледком подёрнутые лужи.

И страшно жить, превозмогая,
И вопреки чему-то, кроме…
А рядом жизнь совсем другая
Течёт себе с бедою вровень.


Я ВСЁ ЕЩЁ ТАМ, ГДЕ ВЕТЕР

Я всё ещё там, где ветер
И ночью светло от звёзд,
Где запах еловых веток
И зимняя птица клёст.

Я всё ещё там, где вербу
Срезают в букеты, где
Пролитый на скатерть вермут
Подобен живой воде.

Я всё ещё там. Пустая
Рука разбивает лёд.
А снег почернел и тает,
И нужно идти вперёд.